РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ, 2008, № 3, с. 147-156
КО II (XVIII) ВСЕРОССИЙСКОМУ АРХЕОЛОГИЧЕСКОМУ
СЪЕЗДУ
ОТ РЕДАКЦИИ
На 2008 год приходятся столетние юбилеи целой плеяды выдающихся археологов XX века - подлинных столпов советской науки, составивших ее славу. Но это не единственное знаменательное событие: осенью этого же года в Суздале соберется II (XVIII) Всероссийский археологический съезд. Перед его началом представляется полезным обозначить ряд важнейших вех в развитии нашей науки. Редколлегия и редсовет журнала "Российская археология" сочли необходимым поместить в двух номерах этого года серию статей по истории науки в России, носящих публикационный, мемуарный и историографический характер.
Б.А. РЫБАКОВ КАК АРХЕОЛОГ И ИСТОРИК КУЛЬТУРЫ. К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ
© 2008 г. А. А. Медынцева
Институт археологии РАН, Москва
Борис Александрович Рыбаков (3.06.190827.12.2001) - академик РАН, Герой Социалистического Труда, заслуженный профессор МГУ, действительный член нескольких иностранных академий, лауреат многих престижных премий, кавалер трех орденов Ленина и других почетных наград, более 30 лет (1956-1987) возглавлявший Институт археологии АН СССР - воспринимается сегодня теми, кто его не знал, как образец официозного историка, на протяжении долгой научной жизни не раз обласканного властью. Зачастую таким его и рисуют сейчас в воспоминаниях и историографических работах, ловко увязывая ложь и полуправду с реальными событиями советского прошлого. Не редкость и другое: записавшиеся в "последователи" Бориса Александровича неоязычники и оборотистые дельцы пиратски дополняют свои одиозные труды главами из его произведений1. Все это искажает значение научной и организаторской деятельности Б.А. Рыбакова, а также сам облик ученого. Даже людям средних лет, не говоря уж о молодежи, трудно отделить истину от вымысла, представить научный вклад Бориса Александровича и его истинное ли-
1 Наиболее беззастенчиво эксплуатируют имя ученого любители и авантюристы от науки, обращаясь к его трудам о язычестве (Рыбаков, 1981; 1987). В Саратове тиражом в 100 тыс. экземпляров изданы "Мифы древних славян", где в качестве приложения к так называемой "Велесовой книге" даны главы из работ Б.А. Рыбакова (относительно поддельности "Велесовой книги" Б.А. Рыбаков неоднократно высказывался устно и письменно). Подробное рассмотрение этой тематики в задачу нашей статьи не входит - отметим только, что Б.А. Рыбакова глубоко интересовала духовная жизнь древних славян и средневековой Руси, он создал ряд статей по мифологии и религиозным представлениям древних земледельцев, монографическое исследование русских былин и летописей (1963; 1963а).
цо. Ровесники уже ушли; сейчас уходят последние непосредственные участники научной жизни 1930-1970-х годов.
Со временем, конечно, огромный вклад ученых советского периода в археологию выступит гораздо рельефнее, и его позитивная оценка станет очевидной. Произойдет и объективная пере-
147
10*
оценка: свершения, выглядевшие великими, могут стать малозаметными фактами историографии, а статья, книга, атрибуция, казавшиеся второстепенными, навсегда сохранят за автором место в науке. Однако это не снимает с нас обязанности изучать наследие выдающихся деятелей науки недавнего прошлого, прослеживать судьбу их идей, состояние основанных ими научных школ.
100-летняя годовщина со дня рождения академика Б.А. Рыбакова - естественный рубеж, когда начинается подлинное историографическое изучение наследия этого ученого-новатора. Оно насчитывает более 400 работ, в том числе 20 монографий и учебных пособий, переведенных на многие европейские языки, оказавших влияние на развитие русской и зарубежной медиевистики. Рассказать сразу о всех направлениях творчества Бориса Александровича невозможно - получится сухой перечень. Поэтому воздержимся от рассмотрения работ, посвященных письменной истории и этнографии, тем более, что общие обзоры трудов и заслуг Бориса Александровича не раз публиковались (Плетнева, Николаева, 1978; Медынцева, 1998; Борис Александрович Рыбаков, 2000. С. 14-16; Чернецов, 1998). Поставим задачу скромнее: кратко очертить значение творчества Б.А. Рыбакова для археологии, эпиграфики, архитектуры и искусства Древней Руси, вплетя в обзор краткие строки воспоминаний о встречах с этим незаурядным человеком, составившим целую эпоху в изучении отечественной истории.
Интерес к ней проявился у Бориса Александровича со студенческих лет, когда он учился на археологическом отделении историко-этнологиче-ского факультета Московского университета, где преподавали блестящие профессора: С.В. Бахрушин (история), П.В. Преображенский (история общественных форм), Ю.В. Готье (археология) и начинал работу А.В. Арциховский - будущий всемирно известный исследователь Новгорода. Несмотря на незначительную разницу в возрасте (Артемию Владимировичу было немногим более 25 лет) Борис Александрович всегда считал его первым наставником, во многом определившим подход к археологическим памятникам и интерес к изучению древнейших славянских племен, миниатюр и летописей. Археологические раскопки Новгорода были начаты А.В. Арциховским в 1929 г. Топографом-чертежником в его отряде был Б.А. Рыбаков.
В университетские годы началась и научная деятельность Бориса Александровича. В семинаре С.В. Бахрушина он разработал тему "Осифля-не и нестяжатели XV-XVI вв." (вероятно, сказались занятия отца и его библиотека, где было много книг по истории церкви и церковному расколу; позже доклад был опубликован: Рыбаков, 1934). Как результат летних археологических
экспедиций в сборнике научного студенческого кружка, которым руководил Б.А. Рыбаков, появилась его первая статья о раскопках вятичских курганов в Мякинине и Кременьи (Рыбаков, 1928). Вероятно, у Бориса Александровича уже сложилось твердое убеждение, которому он следовал всегда: археологический материал и письменные источники нужно исследовать совместно. Окончательно сформировала широкий кругозор Б.А. Рыбакова как исследователя деятельность в Историческом музее, где он работал еще в годы учебы в МГУ, хотя штатным сотрудником стал гораздо позже, после работы в музее Александровской слободы и службы курсантом в Красной Армии.
Археологические разыскания и материалы ГИМа позволили продолжить работу по истории славянских племен, начатую под прямым влиянием А.В. Арциховского и Ю.В. Готье. После выхода в 1930 г. книги А.В. Арциховского о курганах вятичей Борис Александрович обратился к древностям их ближайших соседей - радимичей. Работа была успешно защищена в качестве диссертации и опубликована (Рибаков, 1932). В ней проявились принципиальные особенности Бориса Александровича как исследователя: исторический комплексный подход к проблеме, документированный географическими картами (Б.А. Рыбаков всегда широко использовал картографирование для наглядного доказательства локализации, датировки и продвижения археологических культур, которые воспринимал как носителей этносов). Особое внимание в книге было уделено ремеслу: появлению технологий, ареалам сбыта продукции, возникновению ремесленных поселков - будущих городов. Работа не ограничена историей радимичей, но освещает общие проблемы истории славянских племен.
Подлинно научный переворот в археологии восточных славян и Древней Руси произвел капитальный труд "Ремесло Древней Руси" (1948), охвативший историческую эпоху практически в тысячу лет на территории от Тмутаракани на юге до Белоозера на севере, от славянских племен, "приседящих" на Дунае на западе, до Волги на востоке. В основе труда лежала источниковедческая обработка огромного фонда археологических источников (в основном из коллекций ГИМа), ранее почти неизвестных, и осмысление материала с привлечением письменных источников, позволившее не только ввести в научный оборот новые предметы материального быта, но сделать принципиально важные исторические выводы. В наши дни трудно представить, что до выхода в свет этой работы общепринятым было мнение о неразвитости древнерусского ремесла, о слабом распространении грамотности и полной зависимости Древней Руси от рынков Европы и Византии. Причинами тому были скудость пись-
менных сведений, необработанность археологических материалов, неумение ими пользоваться. Чтобы заставить их заговорить, необходимы были новые методики изучения предметов, восстановление технологий и инструментария. Выявляя ареал распространения изделий одного ремесленника, Борис Александрович сопоставлял и наносил на карту отливки, сделанные в одной и той же литейной форме (для установления идентичности сопоставлялись негативы фотографий, сделанных в одном масштабе). Только чтобы изучить распространение вятичских височных колец, потребовалось 116403 сопоставления для 483 экземпляров (а таким методом исследовались не только височные кольца!). Удалось выяснить, что изделия мелких ремесленников расходились на 1520 км, а крупных мастерских - до 200 км. Критикам, упрекающим ученого в склонности к внешним эффектам, следует представить объем и скрупулезность этого исследования, выполненного без помощи современных компьютерных средств, облегчающих и ускоряющих техническую работу.
Первая часть книги была создана еще до Великой Отечественной войны, а вторая, посвященная ремеслу XIII-XV вв., написана в Ашхабаде, куда эвакуировали сотрудников и студентов МГУ и где Б.А. Рыбаков защитил в 1942 г. завершенную работу в качестве докторской диссертации. Сделанные им выводы о высоком уровне развития древнерусского ремесла и обширном перечне ремесленных профессий, насчитывающем десятки специальностей; о способах и технических приемах изготовления различных изделий; о торговом характере русского ремесла и о городе как его средоточии; об ареалах сбыта ремесленной продукции, а также об огромном уроне, нанесенном культуре Древней Руси татаро-монгольским нашествием, стали столь общепризнанными, что трудно даже представить их новизну и значение для середины XX в. "Все в этой книге ново - от характера и количества использованных источников, от методики их обработки до многочисленных гипотез и выводов" (Плетнева, Н
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.