ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2013 ■ № 2
ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И ПРАВОВОЕ ГОСУДАРСТВО
О.В. АФАНАСЬЕВА
Открытое государство как институт устойчивого развития
Автор представляет очерк теории и истории открытого государства, которое понимается как институциональная система поддерживания социального развития.
Ключевые слова: открытое государство, информационная открытость, прозрачность и подотчетность, устойчивое развитие.
The author introduces the study of theory and history of open state, understanding by this the institutional system for sustention the social development.
Keywords: open state, information openness, transparency and accountability, sustainable development.
Цель настоящей статьи - прояснение взаимосвязи социальной открытости государства и социального развития. Гипотеза состоит в том, что институциональным условием и решающим фактором устойчивого, или поддерживаемого, развития (sustainable development) выступает открытое государство.
На мой взгляд, устойчиво-поддерживаемое развитие следует понимать не как некую готовую к употреблению и тиражированию модель, но как целевую установку социального взаимодействия, в том числе государственного управления, которая акцентирует необходимость постоянного учета основных (экологических, экономических, социально-политических) рисков человеческого развития1.
Под открытым государством я понимаю такое государство, которое соединяет авторитет с социальной открытостью, поддерживая их эффективный институциональный синтез.
Открытость, развитие, государство
Эволюция вида Homo sapiens и развитие человечества коррелируют с информационной открытостью человеческих существ и их сообществ. Эта корреляция обусловлена тем, что люди достигают экологической стабилизации своего существования
1 В более широком социально-антропологическом контексте фундаментальная взаимосвязь развития и открытости рассмотрена в [Афанасьева, 2012а].
Афанасьева Ольга Валентиновна - кандидат политических наук, доцент кафедры интегрированных коммуникаций Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики.
посредством социально-ментальной сложности, аккумулятором которой выступает культура. Генезис Homo sapiens сопряжен с усложнением социальной структуры и представлений (брачные обмены родов, табу на инцест, системы родства) и с новым качеством информационной открытости - развитой речью. Становление цивилизации представляет собой следующее радикальное усложнение человеческой жизни и скачок информационной открытости: синтез социальной разнородности - этнической и профессионально-корпоративной - в городах, революционное развитие культуры на основе письменности.
Информационная открытость не есть абсолютное благо: она противоречива по своей природе и социальным последствиям. Постоянный вызов существующим социальным структурам и представлениям всегда чреват социально-ментальным кризисом. Люди воспринимают открытость как экзистенциальную угрозу, поскольку она дестабилизирует человеческое существование. Однако, провоцируя кризисы и грозя гибелью человеческим сообществам, информационная открытость выступает фактором человеческого развития. Как показывает опыт, природная изоляция или экопо-литическая стабилизация через гипертрофию закрытости оборачиваются дефицитом способности к развитию и снижением внешней конкурентоспособности.
Устойчивость в развитии предполагает синтез инноваций и традиции, открытости и авторитета. Способность сообщества к такому синтезу представляет собой институционально закрепляемый и поддерживаемый социальный капитал - ключевой фактор поступательного социального развития. Таким образом, синтез авторитета и социальной открытости можно рассматривать в качестве генеральной функции и критерия эффективности социальных институтов.
Основы цивилизации - развитое земледелие, общественное разделение труда, частная собственность, торговля и деньги, право и суд, специализированные знания и письменность - в отсутствие больших государств сложились в храмовых городских общинах. Переход к цивилизации был сопряжен с ростом индивидуализма, имущественной дифференциацией и ослаблением племенной солидарности, соседскими войнами общин за землю и нашествиями воинственных кочевых племен. Этот системный социальный кризис вызвал появление новой, государственной, формы социальной организации. В научной литературе сословно-кастовое государство, появившееся в первых цивилизациях и получившее мировое распространение, нередко называется "развитым". Тем самым подчеркивается его эволюционное превосходство над "примитивными" городскими общинами. На мой взгляд, такое определение глубоко ошибочно и должно быть пересмотрено.
Большие надобщинные государства Древнего мира, возникшие в процессе геополитической конкуренции и экополитической стабилизации, брали на себя функцию воспроизводства социального порядка в условиях смешения племен. Преимущество имели те государства, которые концентрировали больше людских и материальных ресурсов, а для этого обеспечивали более или менее цивилизованный порядок в социальном пространстве. Масштаб - ключевое слово. Историческая миссия государств состоит в масштабировании социального порядка и сохранении цивилизации.
Служившие мировым образцом "цивилизованные" государства закрепляли информационный и политический разрыв - монополизацию сакральной социальной власти знатью. Институционально-сословное устройство государств-гегемонов Древнего мира на протяжении примерно двух тысячелетий было однотипным: храмовые общины с властвующим жречеством, армия (аристократия на колесницах и простонародье в пехоте), бюрократия и верховенствующая над ними царская власть. Как показывает исторический опыт, такая политическая организация способна обеспечить иерархический порядок на огромных территориях и колоссальную концентрацию ресурсов, культивируя при этом абсолютизм и сакральную закрытость государственной власти. Десоциализацию власти и отчуждение властвующих сословий усугублял ксенократи-ческий характер большинства сменяющих друг друга государств.
Казалось очевидным, что сословная иерархия - залог державной мощи и устоя цивилизации. Но закрытые иерархические государства неизменно обнаруживали низкую способность к развитию2. Дефицит поддерживаемого развития предопределил цикличность социальной эволюции: если не было нашествия завоевателей, то перенаселение страны все равно оборачивалось экосоциальной катастрофой. Неизбывность, с которой божественное величие превращалось в немые руины, наглядно показывает, что закрытые иерархии власти - тупиковая форма эволюции. Задачу сохранения и развития человеческой цивилизации выполнили другие государства.
Институционализация открытости - Китай
Во всемирно-историческом круговороте сменяющих друг друга народов и государств исключительный пример преемственности представляет собой четырехтыся-челетняя история Китая. Либеральная Европа давно сформировала представление о китайской государственности как о "восточном деспотизме". Этому стереотипу как нельзя лучше соответствовал лозунг Мао Цзэдуна о соединении заветов Маркса и основателя китайской империи Цинь Ши-хуанди. Именно в традиционном деспотизме западная общественная мысль видела причину упадка китайской цивилизации. Однако историческая наука свидетельствует о долговременном мировом лидерстве китайской цивилизации, а начатые Дэн Сяопином великие реформы доказали ее жизнеспособность. Если закрытое иерархическое государство представляет собой "матрицу" китайской истории, то не являются ли ее исключительная преемственность и современные успехи Китая аргументами в пользу деспотической политической традиции?
Как будет показано ниже, "матрица" китайской истории гораздо сложнее, противоречивее и уж точно не сводится к закрытому государству. На мой взгляд, государственный опыт китайской нации интересен как раз не деспотизмом, но своим подходом к институционализации открытости и поддерживаемого развития.
Рассматривая генезис китайской цивилизации и государственности, следует отметить отсутствие храмовых городов-государств и властвующего жреческого сословия. В то время как жителям Двуречья и долины Нила были необходимы большие коллективы для поддержания ирригационных систем, в долине Хуанхэ земледелие в основном было суходольным, и крупных ирригационных систем еще не существовало [Нефедов, 2008, с. 157]. В описаниях Золотого века Пяти Императоров и первой династии Ся можно увидеть институциональные основы и культурные образцы китайской цивилизации:
- правитель был в первую очередь жрецом, а не воином [Фицджеральд, 1998, с. 38]. Притом единственным жрецом: Сын Неба был единственным, кто мог осуществлять жертвоприношения Небу и Земле и совершать ритуал открытия сельскохозяйственного года, пропахивая ручным плугом борозду на территории Храма Неба;
- древние тексты подчеркивают не только статус, но и личную ответственность правителя. Небу не может служить тиран или развратный человек, жертвоприношения такого правителя бесполезны, божественная гармония разрушается, и гнев Неба проявляется в катастрофах [Фицджеральд, 1998, с. 39];
- Пять Императоров Золотого века не основали династии: владыки не передавали трон своим детям, считая их неподходящими для миссии правителя. Родоначальник династии Ся Юй передал власть своему министру, но народ возвел на трон его сына из почтения к деяниям Великого Юя, который 30 лет осушал страну после потопа, ни разу не вступив в собственный дом, пока не закончил все;
- доктрина "Небесного мандата" не обожествляет правителя и даже легитимирует свержение недобродетельных императоров. Летописный свод описывает вырождение династий: последний, свергнутый, представитель каждой династии оказывается
2 Имманентная тенденция государства к закрытости и связанный с нею дефицит развития рассмотрены
в [Афанасьева, 2012б].
деспотом, чья несправедливость вызывает ненависть людей и лишает его "Небесного мандата". Таким образом, китайская письменная традиция предъявляет наглядный урок истории и задает не теологические, но социальные критерии легитимности правления.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.