научная статья по теме ОТНОШЕНИЕ К КУЛЬТУРНЫМ ЦЕННОСТЯМ У РАБОЧИХ СССР В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА Комплексные проблемы общественных наук

Текст научной статьи на тему «ОТНОШЕНИЕ К КУЛЬТУРНЫМ ЦЕННОСТЯМ У РАБОЧИХ СССР В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА»

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ

2009 • < 2

КУЛЬТУРА

М.А. ФЕЛЬДМАН

Отношение к культурным ценностям у рабочих СССР в 20-е годы XX века

Период войн и революций (1914-1921 гг.) не мог не отразиться на культурном уровне рабочих России. Соглашаясь с мнением французского историка А. Безансона о том, что "идеология разорвала связь между старым и новым режимом" [Безансон, 1998, с. 8], замечу: изменения в сфере культурного уровня рабочих оказались не столь глобальными, как это казалось властным структурам и ряду современных обществоведов. Утверждения политиков и публицистов 20-х гг. XX в. о "культурной революции", "невиданно быстром росте культуры" не были подтверждены каким-либо статистическим материалом. Второй том шеститомной "Истории советского рабочего класса", вышедший в 1984 г., уделил проблеме "подъема культурного уровня рабочих и формирования коммунистического мировоззрения" в 1920-е гг. лишь две страницы самого общего содержания [История... 1984, с. 105-106].

В постсоветской исторической литературе в немногочисленных публикациях акцент сделан на характеристике региональных особенностей культуры промышленных рабочих [Бехтерева, 2000] либо на особенности политической культуры пролетариев [Яров, 1999]. Предлагаемая статья концентрирует внимание на наиболее заметных сюжетах, раскрывающих отношение к культурным ценностям у рабочих СССР в 1920-е гг.

Препятствием на пути культурной революции (или аннигиляции) стала прочность традиций хозяйственного быта, повседневных занятий и привычек, во многом определяющих социокультурный уклад промышленных рабочих, равно как и цивилиза-ционная граница между рабочим социумом и городской элитой [Фельдман, 2006]. Конечно, с учетом гибели в годы Гражданской войны, эмиграции, деклассирования представителей бывших сословий упростилась социальная структура советского города, снизился его интеллектуальный потенциал. Характерно, что после обязательных слов о "неизмеримо великой современной культурно-просветительской работе... создающей собственную пролетарскую культуру", известная исследовательница Е. Кабо, отталкиваясь от конкретного материала обследований московских рабочих, ввела в научную литературу совершенно иные оценки, например, об отчуждении подавляющей массы столичных рабочих середины 20-х гг. от книжного чтения. По ее данным, 60% рабочих столицы вообще не читали книг [Кабо, 1928].

Материалы обследования 1924 г. интерпретировались следующим образом: "классики русской литературы не удовлетворяли обследованных московских рабочих (выделено мной. - М.Ф.), так как они не находили в трудах писателей социально-

Фельдман Михаил Аркадьевич — доктор исторических наук, профессор Уральской академии государственной службы (Екатеринбург).

го звучания. Не успев дорасти до классической литературы художественно, рабочие переросли ее социально" [Кабо, 1928, с. 191]. В описываемую эпоху, утверждала Ка-бо, рабочие чувствуют потребность не в чтении великих мастеров русской словесности, но в простых и понятных учителях жизни (М. Горький, Ф. Гладков, А. Неверов и др.). Для современного читателя эти строки говорят в большей степени о неспособности значительной части рабочих оценить художественные достоинства классической литературы, чем о высокой социальной сознательности пролетариев.

Не только феноменом массовой неграмотности и малограмотности [Фельдман, 2007а] объясняется незначительный процент рабочих среди читателей библиотек, даже с учетом "вымывания" социальных групп "бывших". (В 1927 г. доля рабочих среди всех читателей библиотек Урала не превышала 19% [Чуфаров, 1982].) В определенной степени такое положение основывалось на том, что книжный фонд библиотек не был рассчитан на массового пролетария. По свидетельству "Рабочего журнала" - ведущего профсоюзного издания на Урале - политические журналы, "собрания сочинений Ленина, Плеханова и Шекспира лежат в шкафах неразрезанными"! Знаменательно и другое. На той же странице журнала звучал призыв: «надо посылать в наши библиотеки больше "лубочной" литературы. Эту литературу рабочие будут читать охотно» [Рабочий... 1924, с. 10]. Перед нами не только констатация профсоюзным журналом подлинных литературных вкусов большинства рабочих, но и подтверждение продолжения в советское время дореволюционной государственной политики распространения в рабочей среде лубочной литературы [Хелман, 1999].

Обнищание промышленных рабочих России, переживших годы войн и революций 1914-1921 гг., коснулось не только материальной, но и культурной сферы. Негативные тенденции в 1920-е гг. в наибольшей степени заметны у квалифицированных рабочих. Обследования бюджетов рабочих указывают на сокращение удельного веса затрат на культурные нужды в общих расходах квалифицированных рабочих промышленности России: с 5,4% в начале XX в. до 1,8% в ноябре 1927 г. Следует отметить и сокращение разрыва удельного веса расходов на культурные нужды в общих расходах квалифицированных и неквалифицированных рабочих. Скромно смотрелись культурно-просветительные расходы рабочих семей СССР на фоне аналогичных расходов США (4,7% в 1918 г.) и Германии (5,4% в 1926 г.) [Бюджеты... 1928, с. 28, 76]. Расходный бюджет рабочей семьи в Германии в 1927/28 хозяйственном году включал в себя следующие статьи расходов на культурные нужды: 2% на образование; 0,9% — на развлечения; 2,3% — на отдых и поездки; всего же — 5,2% всех расходов семьи [Маркузон, 1929, с. 255]. С учетом вышесказанного в 1920-е гг. следует говорить не о подтягивании менее культурных слоев рабочих крупной промышленности СССР к более культурным, а (если мы говорим о массовом явлении) об обратном процессе: нивелировании культурных знаний и потребностей рабочих к запросам малообразованных, малоквалифицированных пролетариев.

Несмотря на бесплатность многих культурных развлечений, советские рабочие 1920 гг. редко посещали театры и кино. Распространение нэповских хозрасчетных начал привело начиная с 1925 г. к сужению масштабов культурной благотворительности (бесплатное посещение кино и театров). Так, число бесплатных спектаклей для рабочих в Москве в сезон 1922/23 г. составляло 7,9% к общему числу спектаклей, а в 1925/26 г. - только 3% [Пинегина, 1984, с. 164]. В 1925 г. на одного малоквалифицированного рабочего столицы приходилось 0,3 посещения театра в год, 0,2 посещения выставок и музеев; на одного квалифицированного, соответственно, 0,7 и 0,2. Как видно, и сама величина (по сути, разовое посещение в год), и отсутствие качественных различий между посещениями выставок и музеев малоквалифицированными и квалифицированными рабочими показывают весьма малую заинтересованность рабочих в названных культурно-просветительных заведениях. Вместе с тем материалы обследования рабочих Москвы 1925 г. показали двойной разрыв в посещении основных культурно-просветительных заведений рабочими низкой и высокой

квалификации как в целом по величине посещений на одного обследуемого, так и по показателю доли посещающих кино, театры, выставки, музеи и прочие зрелища [Кабо, 1928].

Еще одним фактором, подталкивающим к понижению культурного уровня рабочих, стала цензура всех уровней. В 1920-е гг. не только цензура компетентных органов, партийных комитетов, но и мнение малообразованных слоев рабочего социума выносили вердикт о целесообразности того или иного кинофильма, театрального спектакля, лекции. Этому способствовал институт так называемых театральных корреспондентов из рабочих, созданный в 1924 г. при журнале "Рабочий и театр". По мнению партийных органов, рабочие - театральные корреспонденты "зорко следили за идеологической выдержанностью репертуара профессиональных театров, не позволяя им опускаться до репертуара низкопробных зрелищ" [Пинегина, 1984, с. 171].

Проблема заключалась в том, что едва грамотные рабочие корреспонденты критиковали такие вещи, в которых сами не разбирались. В мягкой форме это выразил на совещании в Наркомпросе в 1927 г. В. Мейерхольд: "...зритель... нам кое-что начинает диктовать, и через... ВЦСПС уже подает нам сигнал к тому, чтобы мы строили пьесы несколько иначе..." [Пинегина, 1984, с. 172]. Чаще всего рабочие критиковали оперетту и мюзиклы. Это было обусловлено тем, что театральным корреспондентам было трудно понять, что произведения искусства воздействуют на психику сложными путями; важно не только содержание, но и художественный настрой.

Партийные работники могли возмущаться тем, что в одном из индустриальных центров Урала - Златоусте число зрителей-рабочих, посмотревших зарубежный фильм "Варьете", в три раза превосходило число посетителей революционного фильма "Октябрь", а в другом промышленном городе - Лысьве большинство фильмов, показанных в рабочем клубе, были иностранными. Но и сами рабочие, например, Златоустовского механического завода, в коллективных письмах через газету стремились определять репертуар местного театра, требуя упрощения содержания спектаклей [Сергеев, 1928], а представители Кусинского завода (также используя прессу) хвалили труппу московского театра Пролеткульта за выбор пьес только советских авторов [Андрианова, 1989]. Анализ требований рабочих в сфере сценической деятельности говорит об узкоклассовом подходе, упрощенных оценках явлений культуры; отрицании жанров театрального искусства, не доступных пониманию рабочих.

Эти же недостатки наблюдаются и в пьесах, написанных самими рабочими. При позитивном посыле - появлении новых героев и жизненных коллизий социальных низов - рабочие-драматурги без специальной подготовки, не владея законами творчества, не умея выстроить пьесу, как правило, писали беспомощные вещи в форме диалога, лишенного действия, драматической напряженности, конфликта. Не помогала и поддержка местных властей. Так, в Вятке более тысячи раз прошел спектакль по написанной И. Новожиловым пьесе "Классовая борьба в Вятской губернии". Но и этот "успех" оказался временным в жизни театра [Пинегина, 1984].

Фактически цензура "сверху" и "снизу" была частью идеологического пресса, давившего на рабочих России. Не только культурная отсталость части рабочих, но и политика правящей партии по

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком