© 2012 г. В. А. ДЕМИН *
П.А. СТОЛЫПИН И ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ ПАЛАТЫ
Отношения с законодательными палатами - Государственной думой и реформированным Государственным советом - занимали весьма важное место в политической деятельности П.А. Столыпина. В той или иной мере они освещались в работах А.Я. Авреха, Д. Хоскинга, В.С. Дякина, А.П. Бородина и др.1, однако для того, чтобы показать роль Столыпина в выработке и проведении правительственной политики в отношении палат и понять цели, которые он при этом преследовал, и средства, имевшиеся в его распоряжении, нужен их целостный анализ.
По воспоминаниям своих сотрудников, Столыпин при назначении министром не имел определенной программы и не мог ее самостоятельно разработать2. При этом он находился «в настроении, приближавшемся к октябризму»3, и выражал «весьма туманное в смысле способа его осуществления стремление примирить общественность с государственной властью»: «Политику примирения он стремился проводить и в своих отношениях с земскими деятелями в Саратовской губернии и успел там завоевать их симпатии... и, несомненно, мечтал в первое время идти тем же путем и в отношении Государственной думы»4. В письмах жене, написанных накануне созыва I Государственной думы, Столыпин объявлял себя «первым в России конституционным министром внутренних дел» и делился своими надеждами: «Я задаюсь одним -пробыть министром 3-4 месяца, выдержать предстоящий шок, поставить в какую-нибудь возможность работу совместную с народными представителями и этим оказать услугу родине»5.
Однако в период деятельности I Думы общее направление правительственной политики от Столыпина не зависело. Ему даже не довелось выступить по аграрному вопросу, так как Совет министров решил, что правительственную позицию должны излагать более последовательные сторонники неприкосновенности частной собственности. Министр внутренних дел был этим очень недоволен6. Его контакты с Думой сводились прежде всего к выступлениям с ответами на думские запросы, касавшиеся правительственных репрессий, обвинений полиции в провоцировании погромов, а также организации помощи пострадавшим от неурожая. В своих речах он развивал идею сильной власти, действующей на основании законов и обеспечивающей «порядок, необходимый для развития самых широких реформ»7. По отзывам современников, Петр Аркадьевич оказался отличным оратором8. Его выступления сочетали яркие образы и выражения, логику и (в большинстве случаев) искренность и убежденность в своей правоте. Однако в I Думе Столыпин не добился успеха. Ему кричали: «Долой! Отставка! Погромщик!» По его ответам были приняты резолюции, обвинявшие правительственную администрацию в создании препятствий для помощи голодающим и в соучастии в организации погромов. Тем не менее Столыпин оказался едва ли не единственным министром, способным возражать представителям радикальной оппозиции, противопоставить им определенную программу, в которой сочетались борьба с революцией и проведение реформ, и твердо отстаивать правительственную политику как перед депутатами, так и перед обществом. Это стало едва ли не основной причиной назначения его председателем Совета министров.
В мае 1906 г. Столыпин, как и большинство сановников, не поддержал планы Николая II и председателя Совета министров И.Л. Горемыкина немедленно пересмотреть закон о выборах в Думу9. По свидетельству министра финансов В.Н. Коковцова, в конце мая Столыпин считал, что основные причины конфликта с Думой - «самый состав правительства» и нежелание Горемыкина взаимодействовать с палатой10.
* Демин Вадим Александрович, доктор исторических наук, профессор Московского государственного индустриального университета.
Но вскоре мнение министра внутренних дел изменилось. 7-8 июня 1906 г. Столыпин поддержал большинство членов Совета министров, считавших, что «нынешний состав Государственной думы и принятое ею направление прямо угрожает существованию государства», поскольку «Дума стала у нас опорным пунктом революционного движения, и каждый день укрепления ее в присваиваемой ею себе власти приближает срок открытого взрыва, предвестники коего уже достаточно явственны». В силу этого предлагалось распустить Думу «со дня на день» при первом «удачном моменте» (в случае отказа рассматривать срочные правительственные проекты или при «каком-либо крайнем заключении ее в области общеполитических вопросов»), «дабы оправдать в глазах благоразумной части населения государственную необходимость такой меры»11.
Роспуск Думы предполагалось осуществить одновременно с формированием нового правительства. Ведя во второй половине июня - середине июля по поручению Николая II (и наряду с другими сановниками) переговоры с руководителями либеральных партий о возможности вхождения общественных деятелей в Совет министров, Столыпин не соглашался на создание кадетского кабинета и допускал лишь небольшие уступки. Ключевые посты в правительстве должны были занимать представители бюрократии, участие в нем кадетов исключалось, общественность олицетворяли бы только октябристы и мирнообновленцы. Такие условия оказались для умеренных либералов неприемлемыми12.
Возглавив правительство после роспуска I Думы, Столыпин поставил себе цель добиться сотрудничества с новыми депутатами. По его требованию из правительства были удалены противники конституционного строя - главноуправляющий земледелием А.С. Стишинский и обер-прокурор Синода кн. А.А. Ширинский-Шихматов. Столыпин полагал, что «их присутствие ухудшит положение правительства перед всяким народным представительством даже самого умеренного состава»13. Пересмотр избирательного закона был временно отложен. Летом-осенью 1906 г. в порядке чрезвычайно-указного законодательства началось проведение либеральных реформ. Правительство стремилось добиться популярности и в то же время действовать «в пределах благоразумной осторожности», чего «нельзя было ждать от Государственной думы»14. 16 февраля 1907 г. Столыпин разослал циркуляр с предписанием «всемерно воздерживаться на будущее время от применения военно-полевых судов, прибегая к ним лишь в самых крайних случаях»15. После этого военно-полевые суды уже не создавались, правительство не настаивало на законодательном закреплении их существования, и спустя два месяца после созыва Думы они были формально упразднены.
В 1906 г. Горемыкин откровенно игнорировал Думу, выступив в ней лишь один раз. Столыпин положил начало активному взаимодействию главы правительства и нижней палаты. Он произнес во II Думе 8 речей, не считая одного краткого заявления. До мая в его словах звучала надежда на отделение кадетов от крайне левых и достижение компромисса с Думой. В оглашенной 6 марта 1907 г. правительственной декларации говорилось о закреплении политических свобод, о предстоящих реформах местного самоуправления, администрации и суда, а также о других политических, социальных и финансовых преобразованиях. Выступая за отмену «насильственного прикрепления крестьянина к общине», министр признал необходимым увеличение землевладения крестьян, получивших при отмене крепостного права «дарственные» наделы16. В импровизированной речи, произнесенной в тот же день в ответ на революционные заявления эсдеков, Столыпин подтвердил намерение правительства сотрудничать с Думой на началах «строгой законности» и нежелание говорить на «языке злобы и ненависти». Одновременно он указал на неприемлемость каких-либо враждебных «нападок», на которые «правительство с полным спокойствием, с сознанием своей правоты может ответить только двумя словами: "Не запугает"»17. По воспоминаниям председателя II Думы кадета Ф.А. Головина, «моральная победа» оказалась на стороне министра, поскольку его речи «дышали силой, благородством и готовностью забыть партийные распри и дружно работать с Думой на пользу государства»18.
При этом после открытого нежелания I Думы подчиняться законам, изданным до ее созыва, Столыпин пристально следил за точным их соблюдением депутатами II Думы. На практике это вылилось в конфликты из-за пропускного режима в Таврическом дворце (по приказу Столыпина охрана перестала пропускать экспертов, приглашенных думскими комиссиями)19.
Вместе с тем доклады главы правительства императору о начале работы II Думы (20 февраля и 6 марта 1907 г.) были составлены в благоприятных для депутатов выражениях20. Николай II изначально высказывался за решительные меры против думцев, однако Столыпин какое-то время сдерживал его, рассчитывая на компромисс с кадетами (первоначально контролировавшими думское большинство) и их разрыв с революционерами. Однако уже 14 марта, в общем положительно оценивая итоги работы правительства с депутатами, он констатировал в докладе, что «в Государственной думе продолжается словоизвержение зажигательного характера, а о работе не слышно»21. В дальнейшем деятельность палаты оценивалась им скорее негативно, однако глава Совета министров считал «твердое слово» императора председателю Думы достаточным для «борьбы с революционизированием народа с думской кафедры». Роспуск, по его мнению, был выгоден лишь «левым партиям»22.
Со своей стороны, кадетское руководство II Думы не стало выражать недоверие правительству и открыто требовать его подчинения. Более того, думцы приступили к рассмотрению правительственных законопроектов, которые I Дума, как правило, оставляла без внимания. Однако кадеты не могли согласиться на открытый разрыв с революционным движением или поддержать правительственные репрессии против него. П.Н. Милюков отклонил предложение Столыпина «легализовать» кадетскую партию в том случае, если она выступит с осуждением терроризма в Думе или хотя бы в газете «Речь»23.
В середине апреля 1907 г. во II Думе выявилось революционное большинство, состоявшее из социалистов, трудовиков и польского коло24. Это значительно усилило враждебность к палате Николая II и побудило Столыпина согласиться на ее роспуск25.Тогда же от имени императора он поручил товарищу министра внутренних дел С.Е. Крыжа-новскому разработать проект избирательного закона, который должен был обеспечить «преимущество на следующих выборах более культ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.