Славяноведение, № 4
К 125-летию рождения Петра Михайловича Бицилли (1879-1953)
© 2005 г. М. А. БИРМАН
n.M. БИЦИЛЛИ В ЮГОСЛАВСКИЙ ПЕРИОД ЭМИГРАЦИИ
(1920-1923 годы)
28 января 1920 г. сорокалетний профессор историко-филологических факультетов университета и Высших женских курсов Одессы Петр Михайлович Бицилли, сев с женой и двумя дочерьми (младшей не было еще и трех лет) на борт корабля "Rio Pardo", превратился в эмигранта.
Позади остался интенсивный преподавательский труд, успешно совмещавшийся им с научными занятиями - он опубликовал более 20 работ, в том числе -3 книги (одна - защищена в 1917 г. в Санкт-Петербургском университете в качестве магистерской диссертации) [1. С. 201-212]. Впереди - полная неизвестность.
После трехнедельного плавания 18 февраля пассажиров (точнее эмигрантов) высадили в Салониках [2. С. 52]. Через несколько дней Бицилли с семьей оказался в захолустном сербском городишке Вране (Вранье). Положение Бицилли было хуже некуда. Семья страдала от безденежья, а он сам - от отсутствия перспектив на работу. В письме от 28 марта 1920 г. академику Н.П. Кондакову Петр Михайлович сообщал: ".. .Уже месяц сижу в г. Вранье, где нельзя достать ни единой книги и шалею от вынужденного абсолютного безделья". В том же письме он выражал согласие даже на место учителя русского, французского или латинского языков, ".лишь бы в городе, где имеется библиотека и книжные магазины" [3. C. 575]. Сходные мрачные настроения сквозили в письмах Бицилли бывшему ректору университета в Одессе проф. Д.П. Кишенскому и другим коллегам. В городе Вране Бицилли, по собственному категорическому признанию, был поставлен ".в условия, исключающие всякую возможность научной работы" [3. C. 575]. Натура эмоциональная, он - по свидетельству дочери - иногда в сложнейших ситуациях впадал в отчаяние, но легко приободрялся. Выручало присущее ему чувство юмора [4. Письма от 15 II 1996 г.; 3 VI 1996 г.].
Полоса невезения во Вране была не слишком продолжительной. Помогло удачное для Бицилли обстоятельство: спустя десять дней после его прибытия в
Бирман Михаил Абрамович - д-р ист. наук (г. Ашдод, Израиль).
Салоники правительство Королевства СХС, озабоченное стремлением усилить сербское влияние в Македонии (Старой Сербии), приняло решение об открытии в Скопье филиала философского факультета Белградского университета [5]1.
Филиал университета в Скопье создавался на пустом месте и в труднейших условиях. В городе царило запустение - результат пребывания его в зоне почти непрерывных военных действий во время Балканских войн 1912-1913 гг. и Первой мировой войны 1914-1918 гг. В Скопье не было подходящих для университета условий - здания, библиотеки, пособий, достаточного числа преподавателей и т.п. [5].
Бицилли предложили место в открывающемся филиале. Переезд в Скопье весной 1920 г. (по некоторым сведениям - в апреле) несколько приободрил его и всю семью. После чрезвычайно тревожного, полного нервного напряжения последнего двухлетнего периода жизни в Одессе в 1918-1919 гг. и беспросветных недель во Вране семья оказалась в Скопье в относительно спокойных и терпимых условиях. "Нам жилось там уютно, - вспоминала дочь Бицилли, видимо, несколько идеализируя этот период своей жизни, - приголубливались мамой бывшие корнеты, подкармливались многие окружающие, оставшиеся без почвы под ногами" [4. Письмо от 5 I 1996 г.]. С ректором филиала университета проф. Остоичем и некоторыми другими сербскими профессорами у Бицилли установились лояльные отношения. Теплые, неформальные, по существу, дружеские отношения - с женой проф. Остоича черногоркой Еленой (в домашнем кругу -"Экица"), окончившей некогда институт в России [4. Письмо от 5 I 1996 г.].
Бицилли читал курсы по всеобщей истории, вел со студентами практические занятия и консультировал их. О конкретных проявлениях его деятельности свидетельствует один из сохранившихся в архиве университета документов -отчет П.М. Бицилли о работе в филиале от 22 июня 1922 г. В нем зафиксировано, что Бицилли прочитал в университете в Скопье разные курсы: по истории нового времени (ХУШ-Х1Х вв.), истории римской республики от времени братьев Гракхов до периода принципата Августа (очевидно, предшествующий период истории античного Рима был прочитан им ранее). Кроме указанных курсов лекций, в отчете также значится семинар по периоду истории французской революции и консультирование работы отдельных студентов [6]. Имеются сведения, что Бицилли прочитал за время работы в университете в Скопье и ряд других курсов. В их числе были: Введение в историю; История историографии; История античного времени; Феодализм в Европе; История Нового времени; История Франции [7].
Лекции в Скопье Бицилли читал на сербском языке [8. № 3. С. 32]. У него был отличный музыкальный слух, и это помогало ему легко осваивать новые языки. Попав во Вране, а затем в Скопье в сербскую языковую среду, он быстро овладел сербским. Через четыре года оказавшись в Софии, он читал в университете лекции и вел занятия на хорошем болгарском языке [2. С. 53; 9. С. 88].
Не всем его коллегам - русским эмигрантам удавалось легко преодолеть языковой барьер. Ближайшим другом Петра Михайловича в Скопье был более молодой ученый Николай Львович Окунев (1886-1949). Знакомство с ним состоялось еще в Одессе - там, будучи учеником Н.П. Кондакова, Окунев специализировался по древнерусскому и византийскому искусству и был с 1913 г.
1 Копии архивных документов присланы автору сотрудницей университета Марией Пан-девской, за что ей автор искренне благодарен.
ученым секретарем Российского археологического института в Константинополе и профессором (с 1917 г.) университета в Одессе. В Югославии Николай Львович изучал следы византийского искусства на территории Балкан и читал в начале 1920-х годов в университете в Скопье курс лекций по древней истории и истории христианства, но, в отличие от Бицилли - на русском языке [7; 8. № 3. С. 32; 10. 1928. Т. XXXV. С. 346; 11. С. 54, 68, 94]. Примечательно, что Окунев мотивировал целесообразность чтения им лекций на русском преобладанием среди его слушателей в Скопье македонцев, которым, якобы, понятнее русский, а не сербский [5].
В числе преподавателей университета в Скопье уже с 1920 г. был еще один видный русский эмигрант, филолог-славист, бывший профессор Харьковского университета Степан Михайлович Кульбакин (1873-1941(?)), одно время исполнявший обязанности декана философского факультета в Скопье [5]. Специалист по старославянской палеографии, современным и древним славянским языкам, в Югославии он занимался сербской грамматикой (выпустил краткую сербскую грамматику для русских) и русско-сербскими отношениями и вскоре успешно адаптировался в югославской научной среде - был избран членом-корреспондентом, а затем и действительным членом Сербской Академии наук [8. № 2. С. 26; № 4. С. 17-18]. Семья Кульбакиных жила в Скопье в одном доме с Бицилли, но отношения сложились официальные [4. Письмо от 5 I 1996 г.]. Вместе с тем имеются сведения, что у Петра Михайловича и С.М. Кульбакина были контакты делового свойства: Бицилли перевел на французский язык (предполагаю, что по рекомендации или по поручению руководства филиала университета) статьи Кульбакина [3. С. 582]; возможно, что речь шла о серии готовившихся Кульбакиным статей (на базе разделов изданного им в 1911 г. в Харькове на русском языке пособия по древнецерковнославянскому языку, в переводе на сербский и французский) [12. С. 67]. Судьба статей неизвестна.
В годы эмиграции в Югославии жизнь семьи Бицилли была скупа на радости. Пребывание в Скопье украсило гостевание в доме Бицилли сестры его жены Марии Тимофеевны - Елизаветы Тимофеевны Жихаревой с дочерьми-подростками. На радостях от долгожданной встречи Мария Тимофеевна согласилась на домашний концерт; в юности, в Одессе, она получила хорошее музыкальное образование камерной певицы и пианистки, но застенчивость помешала ее сценической карьере, и она ограничилась педагогической деятельностью. С успехом исполнила она несколько романсов. Так слушавшие насладились ее прекрасным, но редко звучащим голосом [13. Письмо от 20 I 1997 г.]. Приехав на Балканы с гастролями, Елизавета Тимофеевна (к тому времени популярная актриса драмы) оставила дочерей на некоторое время в семье Бицилли. Петр Михайлович любил бывать в обществе молодых, которые называли его "Петей". В общении с ними ярче проявлялись черты его характера - ".доброго, веселого, шутника. Нам, детям, - вспоминала об этом времени одна из племянниц Татьяна Певцова, - всегда было с ним весело и интересно" [13. Письмо от 2 II 1998 г.].
В период проживания в Скопье П.М. Бицилли выступал также с публичными лекциями. Известно, что он прочитал цикл лекций на собраниях землячества русских эмигрантов. Есть сведения, что изложение этих лекций было опубликовано в сербской печати - газете "Економски весник" [3. С. 578]. Предполагаю, кстати, что в периодических изданиях ряда государств Европы - в первую очередь, в болгарской периодике, в меньшей степени - в югославской, чешской и других славянских стран, а также в эмигрантской прессе всего русского зару-
бежья 20-30-х годов ХХ в. - таятся еще не выявленные, не известные исследователям и широкому читателю, публикации Бицилли (статьи, сообщения, заметки и рецензии). Обнародование их раскроет с еще большей силой огромный диапазон масштабов его таланта.
Исследовательские интересы Бицилли, как и тематика его научных занятий, в годы пребывания в Югославии менялись. При отсутствии в Скопье научной библиотеки ему пришлось отказаться от углубленного изучения романского средневековья и Ренессанса, что, по словам самого Бицилли, прежде находилось в центре его внимания [14. С. 20; 3. С. 575]. Он пробует переключиться на палеографическое изучение надписей на памятниках античности и средневековья, сохранившихся в окрестностях Скопье. В обширной переписке с оказавшейся в эмиграции в Болгарии его знакомой по Одессе К.В. Флоровской (о ней и ее брате - ниже) содержатся соответствующие, указывающие на его новые интересы, пассажи. Бицилли просил у Клавдии Васильевн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.