Памяти С.О. Шмидта (1922-2013)
22 мая на 92-м году жизни скоропостижно скончался заслуженный профессор Российского государственного гуманитарного университета, академик Российской академии образования, советник Российской академии наук, известный историк, педагог и общественный деятель Сигурд Оттович Шмидт.
Почти три десятилетия он входил в состав редакционной коллегии «Отечественных архивов». Его отношение к журналу и редакторской работе было чрезвычайно уважительным и заинтересованным. Это проявлялось в желании узнать заблаговременно о содержании готовящегося номера, посмотреть конкретный материал; предложить новые темы и авторов; привлечь внимание редакции к актуальным сообщениям на многочисленных конференциях и встречах, в которых он участвовал. В последние годы Сигурд Оттович не всегда мог присутствовать на заседаниях редколлегии, но всегда был в курсе нашей работы. Его уход, несмотря на почтенный возраст, оказался неожиданным - несколькими днями ранее он интересовался очередным номером.
Горько осознавать, что в телефонной трубке не раздастся его голос, на заседаниях редколлегии не прозвучат его глубокие и тонкие замечания, в основе которых -энциклопедические знания. Нам остается лишь благодарить судьбу, подарившую возможность общения с этим замечательным человеком, остается круг его учеников разных поколений, в том числе авторов нашего журнала. Они многое переняли у своего учителя, служившего для них образцом русского интеллигента, и в чем-то его повторяют.
Вот слова памяти о С.О. Шмидте некоторых из них.
С.М. Каштанов, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, председатель Археографической комиссии РАН, руководитель Высшей школы источниковедения, вспомогательных и специальных исторических дисциплин Историко-архивного института РГГУ: «Шмидт» в переводе с немецкого значит «кузнец». Это определение очень подходит к Сигурду Оттовичу. Он всю жизнь ковал «ключи счастья», причем не столько для себя, сколько для своих учеников. Природа наделила его острым умом, феноменальной памятью, неуемной энергией и добрым сердцем. От родителей к нему перешли гены творчества и глубокая интеллигентность. Шмидт смолоду избрал для себя две главные сферы деятельности: исследование исторических источников и преподавание истории. Он блестяще преуспел в обеих. Энциклопедическая обширность знаний и ассоциативность мышления вызывали восторг и восхищение у всех, кто его слушал. Впитанная с молоком матери культура была неотъемлемой частью его личности. Именно она давала ему то ощущение внутренней свободы, которое каким-то незаметным образом передавалось и его ученикам. Культурный иммунитет Шмидта обеспечивал ему и философское отношение к жизни, и самоиронию.
С.О. Шмидт
Не склонный к мессианству, Шмидт, тем не менее, стал подлинным научным лидером. Долговременное руководство Археографической комиссией РАН, Союзом краеведов России, научным студенческим кружком источниковедения отечественной истории и в последнее время кафедрой москвоведения в ИАИ РГГУ - все направления его научно-организаторской и педагогической деятельности были результативны, показателем чего являются 50 томов «Археографического ежегодника», большая часть которых вышла под редакцией С.О. Шмидта, «Московская энциклопедия. Лица Москвы» в четырех томах, до 150 кандидатов и докторов наук, прошедших через кружок С.О. Шмидта, шесть всесоюзных и всероссийских краеведческих чтений, состоявшихся под его председательством. В мои студенческие годы, т.е. в 1949-1954 гг., Шмидт был членом редколлегии, а одно время даже редактором стенгазеты «Историк-архивист», которая обычно вывешивалась на первом этаже на стене холла рядом с актовым залом (ауд. № 6). В одном из выпусков этой газеты был помещен дружеский шарж на С.О. Шмидта, где он изображался сидящим около горы книг, а надпись гласила: «Издал всех, кого мог, кроме самого себя». Действительно, в молодые годы Сигурд Оттович не отличался любовью к изданию монографий, зато с лихвой искупил этот «недостаток» позднее. Серия книг С.О. Шмидта, опубликованных на протяжении трех последних десятилетий, демонстрирует его талант, широту кругозора, разнообразие тематики, мастерство исторического и источниковедческого анализа и синтеза, гуманизм и любовь к Родине. Для меня, знавшего С.О. Шмидта с января 1950 г. (впервые я познакомился с ним как с экзаменатором на первой сессии 1-го курса МГИАИ), он был не только любимым учителем (наряду с А.А. Зиминым, встреча с которым произошла чуть позже, осенью 1950 г.), но и дружеской опорой, фактором стабильности, образцом верности, чести и интеллигентно-джентльменской выдержанности, благородного реализма и разумного оптимизма. С него очень хотелось брать пример, но он, конечно, был неподражаем, и никто нам его не заменит.
К.Е. Новохатский, научный сотрудник Института архивоведения Национальной библиотеки Украины им. В.И. Вернадского НАН Украины: Конечно, для полноценного портрета такой масштабной личности, столь уникального историко-культурного феномена, как Сигурд Оттович Шмидт, нужны некая временная перспектива, а также соразмерный биограф. Однако важно уже сейчас каждому, кто с ним соприкасался и кому дорога память о нем, зафиксировать, пусть наспех, крупицы встреч, разговоров, впечатлений. У каждого будет свой Шмидт. Мой Шмидт - самый близкий старший друг, своим присутствием подвигавший меня к росту и совершенствованию. Дружба с Сигурдом Оттовичем - один из самых роскошных подарков судьбы на всю оставшуюся жизнь.
Далеко не один я был им избран. Его всю жизнь окружало множество людей, ибо высшей ценностью для него являлся человек. И не абстрактный, которого и любить-то ничего не стоит, а живой и, понятно, неидеальный. Общение с людьми было для него необходимостью, а отношение к незнакомым и малознакомым - изначально доброжелательным и уважительным, к близким - душевным, к ушедшим - памятливым. Неизменная благодарность звучала в его словах о С.Н. Валке, Я.Э. Голосовкере, А.С. Лаппо-Данилевском, Д.С. Лихачеве, С.Ф. Платонове, М.Н. Тихомирове, О.Ю. Шмидте, няне Тате (Ф.А. Тетеря-Тетерской) и др.
В нашей дружбе была своя особенность. Я, как и М.Ф. Шумейко, - «неместные», а с некоторых пор даже подданные иных государств, приезжали в Москву лишь изредка. Обычно все начиналось с телефонного звонка: «Когда Вас ждать? Попрошу Андрюшу [А.В. Мельникова] очистить от книг для Вас диван в угловой комнате», затем уточнялся график визита. Если это не было связано с каким-либо мероприятием, то вечерами удавалось больше
поговорить.
Владение словом, красноречие и остроумие Шмидта общеизвестны. Лекции, выступления на конференциях, дискуссии, интервью, просто беседа - все было живо, блестяще, увлекательно. В разговоре на любую тему он поднимал собеседника до своего уровня, а уровень этот высок. При этом слушал всегда с интересом, вспоминал, что в их семье никогда не было досужего перемывания косточек знакомым, пустопорожней болтовни. В беседах поражала даже не точность и глубина мыслей, а то, как они легко звучат в мгновенных ответах. И непонятно: то ли обо всем этом он уже основательно размышлял, то ли каждый раз получался блестящий экспромт. Общение со Шмидтом было катализатором, а точнее -генератором собственных размышлений.
Работал Сигурд Оттович увлеченно. Такой интерес, по-моему, имел две стороны: сама суть того, чем он занят, и глубокое осознание нужности его деятельности, т.е. востребованности, причем с годами не ослабевавшей, что поразительно. К тому же у С.О. Шмидта был интерес вообще к жизни. По его собственным словам, он мог работать в любой обстановке (в дороге, на мероприятиях и т.п.) и не отвлекался на быт.
В разговорах в последние годы мы обращались и к «возрастным» темам. По поводу старости Сигурду Оттовичу нравились две фразы: «Старость - это плохая привычка, для которой у активных людей нет времени» (А.Моруа) и «К этой даме [старости] следует относиться с почтением, ведь она могла и не прийти» (А.Дейч). А сам он с некоторого времени не раз повторял: «Сначала я понял, что жить надо старея, а затем, что жить надо болея». За этими словами мудрость и мужество пожилого человека. Однажды Шмидт привел слова Д.С. Лихачева, сказанные ему незадолго до смерти Дмитрия Сергеевича: «Знаете, я раньше думал, что старость можно победить усилием воли. Ничего подобного». Среди факторов своего творческого долголетия Сигурд Оттович называл хорошую наследственность, умеренность в потребностях, ритмичный, равнонапряженный творческий труд. Секрет, как он считал, в постоянной работе мысли - мозг все время тренируется. Эта его мысль как бы перекликалась с еще одним высказыванием Д.С. Лихачева: «Интеллигентность равна нравственному здоровью, а здоровье нужно, чтобы жить долго - не только физически, но и умственно». Когда я однажды добавил, что взгляд историка на жизнь имеет иной масштаб, ему очевидна суетность и бессмысленность погони за кажущимися ценностями, а также, что историк погружен в прошлое, где время течет медленнее, он согласился, но добавил, что гораздо важнее доброжелательность. В другой раз Сигурд Оттович заметил еще определеннее: историк должен быть добрым. Его доброта проявилась в защите добрых людей и дел, культуры, ее памятников и среды, в формировании общественных потребностей в настоящей культуре.
Он гордился своими учениками, радовался нашим успехам, всячески поддерживал, помнил важные для нас даты и события, неизменно подтверждая это телефонными звонками. Он любил подарки, но еще больше любил их делать. Конечно, прежде всего, это были книги. Без них я ни разу не возвращался из Москвы, и дома уже сформировалась целая шмидтовская библиотека с доброжелательными, проникновенными надписями, ни одна из которых не повторяется. Подарком могла стать и прогулка-экскурсия по Москве, которую он знал в глубину времен некнижным знанием, рассказывал о ее бывших обитателях как о личных знакомых (речь одинаково могла идти об Александре Герцене, Константине Игумнове или Петре Вяземском).
Теперь время остановилось и для него, но мудрость его слов и поступков будет все больше раскрываться нам по мере п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.