ЖУРНАЛ ОБЩЕЙ БИОЛОГИИ, 2012 том 73, № 1, с. 75-77
ПАМЯТИ УЧЕНОГО
Академик Г. А. Заварзин (1933-2011)
6-го сентября 2011 г. на 79-м году жизни скончался академик Георгий Александрович Заварзин, выдающийся российский биолог, заведующий отделом Института микробиологии РАН. В течение многих лет Георгий Александрович был членом редколлегии "Журнала общей биологии", одно время - заместителем главного редактора, потом членом Редакционного совета журнала.
Пройдет время, поутихнет боль утраты, и о Г.А. Заварзине еще напишут его ученики, сотрудники, родные и близкие. Круг людей, так или иначе вовлеченных в сферу влияния Георгия Александровича, был очень широк. Даже мимолетного общения с ним было достаточно, чтобы ощутить исходящее от этого человека обаяние, испытать силу воздействия его натуры. Он был в высшей степени цельной личностью. Поражали его интеллект и широта интересов, охватывающих не только биологию, но и все естествознание в целом. Недаром он боготворил Александра фон Гумбольдта, на которого так часто ссылался в статьях и лекциях. Но и рамки чистого естествознания были для него тесны. Будучи человеком высокой культуры, владея тремя европейскими языками, Георгий Александрович прекрасно знал и историю, и философию. В конце жизни читал Хайдеггера в подлиннике. Как-то, волей случая, я оказался в Германии, в Ольденбургском университете, в том самом отделе, где незадолго до этого работал Георгий Александрович. Германские коллеги восторженно рассказывали мне: "Вы знаете, профессор Заварзин может писать готическими буквами! Мы уже не умеем, это могли только наши бабушки и дедушки!"
Позволю себе еще одно личное воспоминание. В 1996 г., с разрешения Георгия Александровича, я, в порядке самообразования, полностью прослушал курс лекций по природоведческой микробиологии, который он читал на кафедре микробиологии МГУ. Эти лекции, проходившие по утрам в крошечной аудитории, воспринимались мною как маленькие праздники в череде будней. И дело даже не столько в их содержании, отличавшемся оригинальностью и новизной, сколько в завораживающем воздействии лектора, в ощу-
щении неповторимости живого общения Георгия Александровича с нами, его слушателями. Он приходил всегда заранее и за 15-20 минут до начала лекции уже сидел за столом. Перед ним -аккуратно сложенная стопка листов бумаги. Текст лекции на самом деле был уже написан, отпечатан и отредактирован. Георгий Александрович только просматривал эти листы перед лекцией, а потом, уже не заглядывая в них, говорил так, как будто это только что пришло ему в голову.
На эти лекции регулярно приходил кто-нибудь из сотрудников кафедры микробиологии, приходил С.В. Левин с почвенного факультета, приходила моя аспирантка Лена Бизина (ей Георгий Александрович потом передавал особые приветы, как "рыжей"; к "сообществу рыжих" он относил и себя). Компания "пришлых", которым экзамены сдавать не надо, всегда собиралась раньше, а студенты как обычно запаздывали. Мы, шутя, говорили: "Георгий Александрович, ну мы-то все уже здесь, может, нам студенты и ни к чему". Он бросал на нас столь выразительный взгляд поверх очков, что никаких словесных комментариев уже не требовалось, затем дожидался первого студента и только тогда начинал лекцию. Говорил он просто, но никогда не опускался до элементарного разжевывания, до объяснения на пальцах. Определенный уровень знаний и интеллекта слушателя подразумевался им изначально. То же самое можно сказать и о текстах его статей и книг. Чтение их требует некоторого напряжения, простота их -кажущаяся, за ней часто скрывается сложное внутреннее содержание.
Фактически эти лекции на кафедре микробиологии были курсом глобальной экологии - науки об устройстве и функционировании биосферы. Слова "экология" Георгий Александрович терпеть не мог (и как же я его хорошо понимаю!), и потому предпочитал говорить о "природоведческой микробиологии". Впрочем, это действительно было "природоведение": в ходе лекций Георгий Александрович совершенно свободно оперировал понятиями из геологии, метеорологии, химии (химию он знал прекрасно), цитологии и, конечно, микробиологии, о которой говорил так, как,
76
ГИЛЯРОВ
наверное, мог бы говорить о своем ремесле мастер эпохи Возрождения. В эти моменты все мы, присутствующие в аудитории, хорошо понимали, что перед нами не только "кабинетный" мыслитель, способный удерживать в голове и творчески перерабатывать массу разнообразных сведений, но и исследователь-натуралист, не понаслышке знакомый с азартом полевой и лабораторной работы.
Что еще всегда привлекало к лекциям и выступлениям Георгия Александровича, да и просто к разговорам с ним, так это, кажется, никогда не покидавшая его ироничность. Часто она проявлялась даже не в словах, а только в мимике, но и этого вполне хватало. Иронизировать он себе позволял и по таким поводам, по которым шутки обычно не отпускают. Рассказывают, что как-то на общем собрании Академии наук, при обсуждении вопроса об ограничении возраста избираемых в члены Академии, Георгий Александрович встал и на полном серьезе заметил: "На каждом нашем собрании я с удовольствием выслушиваю список тех, кого мы чтим минутой молчания, потому что вижу: их возраст был гораздо выше средней продолжительности жизни в стране"1.
Георгию Александровичу, конечно, многое было дано от Бога, но вместе с тем с молодости его не покидало ощущение, что от него всегда чего-то ожидают, а он должен этим ожиданиям соответствовать (об этом просто и проникновенно сказала его дочь, Даша, на печальной церемонии последнего прощания). И он соответствовал: всегда хорошо учился, сразу после окончания аспирантуры защитил кандидатскую диссертацию, в 33 года - докторскую, в 27 лет уже заведовал лабораторией. В возрасте 43 года он был избран членом-корреспондентом АН СССР, а позднее стал действительным членом РАН. В начале 1990-х он, видимо по просьбе Николая Николаевича Воронцова, тогда Председателя Госкомприроды СССР, становится его заместителем. В течение года Георгий Александрович работает как заместитель министра природопользования и охраны окружающей среды. Для него это была очень нелегкая работа, тем более, что он никогда не хотел быть начальником, но это было актом патриотизма (в самом живом, незатасканном смысле этого слова), стремлением хоть как-то помочь делу сохранения природы в нашей стране.
Как микробиолог он был фактически учеником и прямым последователем нашего великого сооте-
1 Газета "Коммерсантъ", № 84 (2453), 21.05.2002. kommersant.ru/Doc-y/323014
чественника Сергея Николаевича Виноградского. Конечно, он не мог быть его учеником в обычном смысле этого слова: между ними - разница лет в два поколения и жизнь в разных странах. Когда Виноградский скончался (под Парижем, в 1953 г., в возрасте 96 лет), Заварзин еще только учился в Московском университете. Но работы Виноградского Георгию Александровичу были хорошо известны. Кроме того, ему удалось прочитать "Летопись нашей жизни", рукопись автобиографии Виноградского, привезенную в СССР и спрятанную потом надолго в Институте микробиологии. Близость Георгия Александровича к Виноградско-му объяснялась не только тем, что он занимался проблемами, начало изучению которых положил Виноградский (нитрификация, хемоавтотрофные микроорганизмы, роль микробов в глобальном круговороте веществ). Было еще некое глубинное сходство этих выдающихся ученых в их отношении к науке и к жизни вообще. Поэтому и книжка Георгия Александровича "Три жизни великого микробиолога"2 получилась такой личностной. Фактически это двойная исповедь - самого С.Н. Виноградского, и сопереживающего ему Г.А. Заварзина.
О вкладе Г.А. Заварзина в науку, конечно, будет написано еще много. Ограничусь здесь только перечислением его книг, которые можно рассматривать как вехи определенных этапов его деятельности: "Литотрофные микроорганизмы" (1972); "Фенотипическая систематика бактерий -пространство логических возможностей" (1974); "Водородные бактерии и карбоксидобактерии" (1978); "Бактерии и состав атмосферы" (1984); "Кальдерные микроорганизмы" (в соавторстве с Г.А. Карповым, В.М. Горленко и др., 1989); "Введение в природоведческую микробиологию" (в соавторстве с Н.Н. Колотиловой, 2001); "Лекции по природоведческой микробиологии" (2004); "Три жизни великого микробиолога: Документальная повесть о Сергее Николаевиче Виноградском" (2009); "Какосфера: Философия и публицистика" (2011); "Эволюция прокариотной биосферы. "Микробы в круговороте жизни" 120 лет спустя. Чтение им. С.Н. Виноградского" (2011).
Последняя книга, вышедшая небольшим тиражом незадолго до кончины Георгия Александровича, получилась итоговой3. Она посвящена тому длительному периоду истории биосферы, когда
2 Заварзин Г.А. Три жизни великого микробиолога. Документальная повесть о Сергее Николаевиче Виноградском. М.: Изд-во «Книжный дом "Либроком"», 2009 г.
3 Полный текст книги есть в свободном доступе в Интернете: http://www.priroda.ru/lib/detail.php?ID=10532.
ЖУРНАЛ ОБЩЕЙ БИОЛОГИИ том 73 № 1 2012
АКАДЕМИК Г.А. ЗАВАРЗИН (1933-2011)
77
все биогеохимические функции осуществлялись в ней исключительно прокариотами. Устройство прокариотной биосферы всегда было предметом особого интереса Георгия Александровича. Он даже когда-то оговорился, что это был самый совершенный период в истории нашей планеты, населенной организмами.
В этой книге Г.А. Заварзин задает "мировоззренческий" (по его собственному выражению) вопрос - почему в настоящем сохранились все предшествующие слои биосфер прошлого? А размышляя над ответом, приходит к выводу, что "сохранение прошлого есть условие существования настоящего" (с. 105 цитированной книги; выделено автором). Мне кажется, что этот вывод
приложим не только к устройству биосферы, но и к пластам нашей культуры, частью которой является и наука. Нынешнее поколение студентов микробиологов будет знать о Георгии Александровиче только из книг или рассказов старших коллег. Но если уж на нашу долю выпало счастье общения с ним, мы должны не только сохранить его образ в нашей памяти, но и постараться хоть в какой-то степени передать его следующим п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.