В своей работе Е.К. Ромодановская сочетала изучение общерусской и региональной тематики, исследовала литературные процессы в тесной связи с международным историческим контекстом и фольклором. Как показала Е.К. Ромодановская (в частности, в монографии «"Повести о гордом царе" в рукописной традиции ХУ11-Х1Х вв.», Новосибирск, 1985), древнерусская притча послужила основой других жанров древнерусской литературы, в том числе «повестей» 40-х годов XVII - начала XVIII в. За монографию «"Римские деяния" на Руси» (М., 2009) она была удостоена премии им. академика Д.С. Лихачева.
Наиболее интересен для Елены Константиновны был XVII век - переломный период в развитии древнерусской литературы - от древней к новой России. Именно на примере памятников XVII в. она изучала пути развития художественной беллетристической прозы, эволюцию повествовательных жанров в русской литературе и процесс формирования национальных литературных традиций. Небольшая по объему, но чрезвычайно емкая по содержанию монография Е.К. Ромодановской «Русская литература на пороге нового времени» (Новосибирск, 1994) посвящена литературному вымыслу как важному этапу становления художественной литературы.
Неоценимым руководством для филологов и историков литературы стал разработанный Е.К. Ромодановской системный подход к изучению разнородных явлений литературы, характерных для переходного периода от средневековой книжности к литературам нового времени.
Целый этап научной жизни Е.К. Ромодановской и ее школы был посвящен созданию многотомного «Словаря сюжетов и мотивов русской литературы», охватывающего литературные памятники XI-XX вв., работу над которым она возглавила в секторе литературоведения Института филологии СО РАН. В первом выпуске собраны библейские, апокрифические, мифологические сюжеты, а также сюжеты о царях и правителях (2003). Второй выпуск (2006) содержит «Календарные сюжеты» (пасхальный и святочный) и «Западноевропейские сюжеты на русской почве», третий выпуск - «Античные сюжеты в русской литературе». Дальнейшие выпуски Словаря должны включить разделы «Сюжеты о мертвецах и загробном мире», «Сюжеты о животных, растениях и природных явлениях».
Подготовка издания сборника «Великое Зерцало» (РГНФ) - последний проект Е.К. Ро-модановской - остался незавершенным.
Навсегда останется с нами ее неоценимый вклад в изучение древнерусского книжного наследия, его взаимодействия со славянскими и мировой литературами, процесса становления национальных литературных традиций. Научные достижения Елены Константиновны, ее труды всегда будут для нас примером служения науке.
© 2013 г. О.В. Белова, В.Я. Петрухин, А.А. Турилов
Славяноведение, № 6
ПАМЯТИ ВИКТОРА МАРКОВИЧА ЖИВОВА (1945-2013)
17 апреля 2013 г. умер Виктор Маркович Живов - человек, без которого невозможно представить отечественную гуманитарную науку последних десятилетий. Смертельный недуг обнаружился, когда ученый находился в Америке, в Беркли, отмерив ему лишь недели жизни, перечеркнув даже ближайшие планы ученого и не позволив большинству друзей и коллег в последний раз увидеться с ним. Тем не менее, пока оставались силы, Виктор Маркович продолжал работать и отвечать на звонки коллег. В мае В.М. Живов был похоронен на Переделкинском кладбище, где покоится прах его отца, известного полониста и переводчика М.С. Живова, рядом с могилой Б.Л. Пастернака.
Так случилось, что болезнь настигла Виктора Марковича в момент, когда он готовился поставить последнюю точку в многолетнем и, наверное, главном труде своей жизни -двухтомнике, посвященном истории русской письменности. Можно надеяться, что книга, которой выпало быть творческим завещанием В.М. Живова, вскоре увидит свет, увенчав собой обширное и разнообразное научное наследие ученого.
Яркой особенностью творческой личности В.М. Живова, выделявшей его среди большинства коллег по цеху, было стремление охватить единым взглядом всю историю русского языка - от первых письменных памятников до нынешнего дня, в ее непрерывной динамике и в ее консерватизме, в ее последовательной преемственности и в ее «изломах и надрывах» (по выражению В.М. Живова). Под этим взглядом изучаемый объект оказывался объемным, обладающим не только языковым, но и культурным, и социально-историческим измерением. Подобный подход стал возможен благодаря сочетанию в работах В.М. Живова широкого охвата материала с глубоким теоретическим анализом (последнее, увы, довольно редко встречается в исторической русистике). Теоретическая концепция ученого развивала положения, выдвинутые некогда Н.Н. Дурново, которого Виктор Маркович особенно почитал среди своих предшественников. В предисловии к сборнику трудов Дурново ученый писал: «История языка не была для него хаосом, убегающим от всякого системного описания, но динамической системой, которая и должна изучаться в своем системном качестве»; «Дурново понимал систему языка иным, нежели Соссюр, образом, не как множество элементов, упорядоченных исключительно своими отношениями друг к другу, но как коммуникативный механизм, выполняющий "внешние" - социальные и культурные - функции». В этих словах выражена и суть теоретического подхода самого В.М. Живова к истории языка. Древнерусская письменность, во всех ее разновидностях, была для него живой системой (или, скорее, набором систем), чье развитие определяется не только изменениями в разговорном узусе, но и множеством социально-исторических и культурных параметров.
Необычайная широта и разносторонность интересов сопровождалась у В.М. Живова весьма критическим, граничащим со скепсисом, отношением к самому себе и к результатам собственного труда. В предисловии к сборнику своих работ разных лет под названием «Разыскания в области истории и предыстории русской культуры» (2002) ученый писал, что занятия наукой учат смирению: «то, что зачаровывает тебя сегодня, обратится в ветошь завтра». Эта вечная неудовлетворенность собой в поисках истины, стремление «объять необъятное» заставляет вспомнить слова Монтеня о свойствах благородного ума: «Удовлетворенность ума - признак его ограниченности или усталости. Ни один благородный ум не остановится по своей воле на достигнутом: он всегда станет притязать на большее, и выбиваться из сил, и рваться к недостижимому [...] Его стремления не ведают четкой намеченной цели и строгих рамок, пища его - изумление перед миром, погоня за неизвестным, дерзновение». Именно такой благородный ум и дерзновение в высшей степени отличали Виктора Марковича Живова. Наверное, в этом и заключался секрет его необыкновенно яркой личности, которая останется в памяти всех, кто знал В.М. Живова, и которой нам будет очень недоставать.
П.В. Петрухин
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.