научная статья по теме ПАМЯТНИКИ ТРАДИЦИОННО-БЫТОВОЙ КУЛЬТУРЫ БУХАРСКИХ ЕВРЕЕВ В МУЗЕЙНЫХ СОБРАНИЯХ: ОСОБЕННОСТИ КОМПЛЕКТОВАНИЯ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «ПАМЯТНИКИ ТРАДИЦИОННО-БЫТОВОЙ КУЛЬТУРЫ БУХАРСКИХ ЕВРЕЕВ В МУЗЕЙНЫХ СОБРАНИЯХ: ОСОБЕННОСТИ КОМПЛЕКТОВАНИЯ»

СТАТЬИ

ЭО, 2010 г., № 3 © Т.Г. Емельяненко

ПАМЯТНИКИ ТРАДИЦИОННО-БЫТОВОЙ КУЛЬТУРЫ БУХАРСКИХ ЕВРЕЕВ В МУЗЕЙНЫХ СОБРАНИЯХ: ОСОБЕННОСТИ КОМПЛЕКТОВАНИЯ

Ключевые слова: Бухарские евреи, коллекции музейные, памятники этнографические, одежда традиционная, предметы быта, утварь, культовые предметы

Предметный мир представляет практически не изученную область традиционной культуры бухарских евреев. Путешественников и исследователей XIX - начала ХХ в. больше занимали вопросы их происхождения и правового положения в Средней Азии, хозяйственная деятельность и конфессиональные особенности. А в отношении одежды и предметов быта они, как правило, указывали, что те не отличаются от изготовлявшихся и бытовавших у народов, среди которых проживали бухарские евреи -таджиков и оседлых узбеков. Единственные упоминания касались обычно "отличительных знаков" в мужском костюме, предписанных им местными законами, - шапки особой формы, верхнего халата из темной хлопчатобумажной ткани, пояса в виде веревки, которые приводились авторами в качестве одного из примеров их униженного и бесправного положения в мусульманском обществе (Емельяненко 2008: 300-307). В 1920-1930-е годы, когда бухарские евреи ненадолго стали объектом этнографического изучения, их материальная культура, вероятно, по тем же причинам, что и прежде, не вошла (или не успела войти) в поле зрения специалистов. Не обращались к данной теме и в последующие десятилетия ХХ в., на протяжении которых бухарские евреи крайне редко привлекали к себе внимание отечественных этнографов. В настоящее время, когда традиционный быт и соответствующий ему предметный мир остались далеко в прошлом, восполнить этот пробел отчасти могли бы этнографические памятники в музейных собраниях, хотя история их комплектования и содержание коллекций во многом отражают историю исследования и состояние изученности традиционно-бытовой культуры бухарских евреев в целом.

Сбор первых экспонатов связан с подготовкой Всероссийской политехнической выставки, приуроченной к 200-летию со дня рождения Петра I и открывшейся в Москве в 1872 г. Значительная часть ее должна была быть посвящена показу особенностей материальной культуры и прикладного искусства народов, населявших Российскую империю (Пятидесятилетие 1913: 168, 169), и с этой целью была развернута большая собирательская работа. В Средней Азии она проходила под руководством и при финансовой поддержке генерал-губернатора Туркестанского края К.П. фон Кауфмана. Практическая же часть была возложена на молодого ученого-естествоиспытателя А.П. Федченко, командированного в Туркестан Императорским Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии. Наряду с естественно-научными исследованиями и составлением зоологических коллекций он занимался сбором и этнографических предметов (Там же: 173). Свою работу Федченко начал с Зеравшанского

Татьяна Григорьевна Емельяненко - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Российского этнографического музея; e-mail: rem.tatyana@mail.ru

округа в 1869 г. (Федченко 1956: 164), и, вероятно, тогда же им было приобретено в Самарканде несколько вещей, принадлежавших проживавшим здесь бухарским евреям - мужской костюм и два отдельных головных убора (АРЭМ 2: 70)1.

В составе Туркестанского раздела выставки, насчитывавшего более 1500 предметов, эти экспонаты занимали незначительное место, фактически лишь обозначая существование в среднеазиатском регионе данной этнической группы. Однако такой подход был предусмотрен задачами выставки: максимально продемонстрировать этническое многообразие империи, и национальный костюм служил для этого одним из наиболее выразительных средств. Среди народов Средней Азии единичным костюмом или несколькими наиболее типичными предметами одежды были представлены также индусы, среднеазиатские цыгане, дунгане, афганцы2, хотя не все они могли сравниться с бухарскими евреями по происхождению, длительности и статусу проживания в регионе.

Так, дунгане, индусы и афганцы в основном являлись здесь сравнительно недавними или временными поселенцами, сохранявшими язык, национальные обычаи и особенности традиционного костюма, благодаря которым на выставке легко обозначалась этническая принадлежность каждого из них. Цыгане же попали в Среднюю Азию достаточно давно, и их одежда почти не отличалась от узбекской и таджикской (Народы 1963: 598, 604), как и бухарских евреев, история которых насчитывала в регионе не менее полутора тысяч лет (КЕЭ I: 566). Поэтому для показа "этнического облика" цыган был выбран женский костюм из свойственных ему ярких и многоцветных тканей, а бухарских евреев - мужской, который в жизни действительно имел своеобразные черты, но в данном выставочном варианте был не совсем похож на тот, какой реально существовал у них в то время.

В учетных документах он обозначен как "манекен туркестанского еврея", и, очевидно, устроители выставки хотели особо продемонстрировать те изменения, которые произошли в одежде, а вместе с тем и в социально-правовом положении бухарских евреев в Туркестанском генерал-губернаторстве, образованном в 1867 г. на присоединенных к России территориях Средней Азии: там были отменены запреты и ограничения, действовавшие прежде в отношении немусульманского населения. Костюм включал и нарядный верхний халат из местного кустарного шелка шойи в полосатый рисунок, и запрещенный евреям прежде пояс-кушак. Такие халаты, которые у таджиков и узбеков отличали костюм знати и состоятельных людей, бухарские евреи раньше могли носить только внутри своих кварталов или прикрыв их верхним халатом из простых тканей.

Кушак же в действительности они так и не стали использовать, опоясываясь поясным платком или ремнем. Причиной, вероятно, было то, что у соседних народов, кроме утилитарных функций, он имел традиционно ритуальное значение и являлся важным конфессиональным символом, отождествляя или заменяя в костюме чалму -самый выразительный в Средней Азии знак принадлежности к исламу (Сухарева 1982: 65-66; Пещерева 1959: 329, 334), и, следовательно, эти виды одежды оставались неприемлемыми для бухарских евреев (Емельяненко 2008: 302).

Чалма справедливо не была показана на манекене, однако и старинные меховые шапки, крытые тканью и с узкой меховой опушкой, которые они продолжали носить, также посчитали недостаточно выразительными. Действительно, по покрою они не отличались от шапок соседних народов, хотя и выходили в это время у тех из моды. По ним бухарские евреи легко узнавались на улицах Самарканда и Бухары, где чалма являлась головным убором большинства мужчин (Сухарева 1982: 76), но в прочих городах и в сельской местности эта разница была не столь заметна. Поэтому, вероятно, устроители выставки не включили такую шапку в костюм, демонстрируя ее отдельно среди других головных уборов. А костюм, чтобы не казался слишком похожим на уз-бекско-таджикский, дополнили характерной для восточноевропейских евреев шапкой, известной у них под названием штраймл (идиш) (КЕЭ VI: 110), которая по силуэту напоминала бухарско-еврейские, но имела совершенно иной покрой. Для большей

убедительности "еврейского облика" костюма к тюбетейке, на которую она была надета, были подколоты пряди волос, имитирующие пейсы.

Носили ли бухарские евреи на самом деле такие шапки, не ясно. Ни на одной из известных фотографий XIX - начала ХХ в. они не изображены в них. Однако в быту широко использовали предметы российского и европейского производства, а в обрядовой практике, что было даже престижно, - культовые предметы ашкеназских евреев, к которым хотя и относились с предубеждением, но признавали их религиозно более грамотными (Емельяненко: 2004а: 43-48). Поэтому и штраймл, которая являлась для их единоверцев своего рода знаком этноконфессиональной принадлежности, с этим же значением могла попасть к бухарским евреям, но, безусловно, не имела у них широкого распространения, представляя скорее случайный, чем обычный головной убор.

Вместе с тем сам факт искусственного придания экспонировавшемуся на выставке костюму еврейских черт, как и включение в него не свойственных ему предметов, отражал тот уровень знаний о материальной культуре бухарских евреев и народов Средней Азии в целом, который существовал в то время. Вторая половина XIX - начало ХХ в. - период накопления этнографических сведений об этом ранее мало доступном для европейцев регионе. Первое же и поверхностное знакомство с бытовой культурой бухарских евреев оставляло впечатление, что ее предметный мир является полностью заимствованным. Известный собиратель этнографических коллекций по Средней Азии С.М. Дудин, который в 1898-1902 гг. приобрел для петербургских музеев (Этнографического отдела Русского музея и Музея антропологии и этнографии) более 7000 экспонатов практически по всем народам региона, не привез ни одного предмета быта бухарских евреев, объясняя это тем, что "и в обиходе, и костюме у них все сартов-ское, .. .а дублировать вещи я не мог по материальным соображениям" (АРЭМ 1: 469).

Такая точка зрения прочно утвердилась в дореволюционной этнографии, и те немногие предметы бухарских евреев, собранные для выставки 1872 г., долго оставались единственными экспонатами, представляющими их традиционно-бытовую культуру в музейном собрании. После закрытия выставки они хранились в Политехническом музее, а в 1902 г. вместе с другими ее экспонатами были переданы в Дашковский этнографический музей (Пятидесятилетие 1913: 173), собрание которого стало основой образованного в 1924 г. Государственного Центрального музея народоведения (Шиллинг 1926: 267, 269)3, переименованного в 1935 г. в Музей народов СССР. После его закрытия (1948 г.) этнографические коллекции поступили в фонды Государственного музея этнографии (ныне - Российский этнографический музей, РЭМ).

Среди переданных в РЭМ экспонатов было также еще несколько предметов бухарских евреев, собранных сотрудником Музея народоведения С.П. Преображенским в Самарканде во время экспедиции 1926 г. В 1920-е - начале 1930-х годов, как говорилось выше, предпринимались некоторые попытки этнографического изучения бу

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком