Переоценка ценностей в аксиологической
мысли М. Вебера
К. Е. ТРОИЦКИЙ
В статье автор пытается определить место М. Вебера в аксиологии. Главная цель работы - обозначив проблематику более общего вопроса влияния И. Канта и Ф. Ницше на М. Вебера, показать возможность рассмотрения М. Вебера как самостоятельного и оригинального мыслителя в аксиологии, ученого, который создал методологический инструмент, позволивший сформировать новый взгляд на ценности и лишивший их онтологических оснований. С помощью данной методологии М. Вебер осуществил переоценку ценностей, к которой призывал Ф. Ницше.
In the article the author makes an attempt to determine the place of M. Weber in axiolo-gy. The main purpose of the article is to mark a more general question of F. Nietzsche's and I. Kant's influence on M. Weber and to show the possibility of considering M. Weber as an independent and original thinker in axiology, the scientist, which created the methodological tool for the world, which allows to carry out a new look at the values and which deprives the values of their ontological grounds. With the help of this methodology M. Weber realized revaluation of values, which was called by F. Nietzsche.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: переоценка ценностей, ценности, разум, идеальный тип, ценностные политеизм, плюрализм, секуляризация.
KEYWORDS: Revaluation, values, reason, Idealtypus, value polytheism, pluralism, secularization.
Введение. М. Вебер, ценности, культура
Суть собственных исследований гуманитарных наук М. Вебер видел в выявлении ценностей, смыслов и значений, выраженных в человеческой деятельности, которая осуществляется в окружающем нас иррациональном и бесконечном мире действительности: «"культура" - есть тот конечный фрагмент лишенной смысла мировой бесконечности, который, с точки зрения человека, обладает смыслом и значением» [Вебер 1990, 379]. На первый взгляд, данное определение вполне соответствует традиции неокантианства. Например, Г. Риккерт считает, что упорядочение экстенсивной и интенсивной бесконечности
© Троицкий К.Е., 2013 г.
свойственно любой науке [Риккерт 1997]. Стремление к пониманию смысла жизни также является для него ключевым, он пишет: «Мы понимаем под мировоззрением действительно нечто большее, нежели простое знание причин, породивших нас и весь остальной мир; нам мало объяснения причинной необходимости мира, мы хотим также, чтобы "миросозерцание" помогло нам понять, как это часто приходится слышать, "смысл" нашей жизни, значение нашего Я в мире» [Риккерт 1998, 18]. Сам Вебер не скрывал и подтверждал в переписке, что очень многим в своей методологии обязан Риккерту. У него он заимствует основной познавательный метод наук о культуре, основанный на отнесении явлений в мире культуры к ценностям. Вместе с тем он вносит в методологию Риккерта существенные коррективы. Так, центральными инструментами наук о культуре у него становятся концепция идеальных типов и позиция "ценностного эпохе". Он считал невозможным объективное исследование культуры (как мира человеческих ценностей и смыслов), имеющее значимость для всех последующих эпох. Для построения картины человеческой действительности ученому доступна лишь "исследовательская селекция через ценностные идеи" [Кэслер 2011, 78]. Когда Вебер формулирует и выводит типы человеческой деятельности, он снимает вопрос о глубинном и всеобщем характере смысла, который направляет и определяет эту деятельность. Он не оценивает смысл по критериям ложности или истинности, видимости или объективности. Вебер утверждает, что в науке не может быть места для подобных оценок и в принципе для "должного", следовательно, исследователю надо воздерживаться от оценочных утверждений, так как наука не может помочь открыть смысл жизни. Вместе с тем науки о культуре занимаются анализом ценностей, которые делают мир для человека осмысленным.
Вебер целенаправленно лишает ценности объективного статуса и превращает в предмет науки, ее беспристрастного исследования. Вероятно, что такой научный анализ ценностей, составляющих смысл жизни человека, способен вызывать изменения в мировоззрении и моральных установках как самого исследователя, так и - после популяризации его взглядов - всей эпохи. Полученная в результате исследований картина мира Вебера близка уже не к неокантианству, а к ницшеанству и экзистенциализму. Его мир предстает в трагическом свете: он отчужден от Бога и пророков, является местом борьбы, где отсутствует прогресс и общезначимая позитивная цель. У человека есть свобода выбора, благодаря которой он может творить собственные ценности, но выбор - тяжелая ноша, поскольку ведет к столкновению с чужими ценностями, а значит, к вечной борьбе.
В работах по методологии Вебер заменяет объективность ценностей бесконечным многообразием интересов ученых. На теоретическом уровне ценности становятся идеальными типами, а возможность общей аксиологической системы как единого правильного взгляда на реальность человеческих отношений категорически отрицается. Вместо этого Вебер констатирует существование множества ценностных сфер и вечного конфликта между ними. Поиск единого смысла жизни, ясных, рациональных принципов морали, заменяется обилием точек зрения и исторических контекстов, которые не сводятся друг к другу и едва ли могут быть исчерпывающе поняты. В политических работах он вырабатывает этику ответственности, возвышает фигуру харизматического вождя и отстаивает идею национального государства, говорит о неизбежности трагического выбора жизненного пути. Так к какой системе ценностных координат ближе Вебер? К традиции Канта или Ницше? Или он создает свой оригинальный взгляд на ценности? Попробуем уточнить место Вебера в аксиологической мысли.
Неокантианец или ницшеанец?
В случае Вебера ответить на вынесенный в заглавие раздела вопрос очень сложно. Только о специфике дискуссий, которые развернулись вокруг оценки влияния Риккерта и/или Ницше на Вебера, можно написать не одну крупную работу. В литературе о Вебере можно найти крайние точки зрения. Есть статьи и монографии, которые прослеживают в мельчайших подробностях данный вопрос. Некоторые из них приведены в библиографии
к данной работе. Проблема особенно значима потому, что Ницше и Кант задают основные направления в немецкой философии конца XIX - начала XX в.1
Вебер, который стоял в центре развития гуманитарной мысли в Германии на рубеже веков, внес вклад в осмысление обеих традиций. Можно согласиться с Питером Лассма-ном, который говорит, что линии от Канта и Ницше представляют собой две "тенденции". Одна опирается на веру в разум, а другая ее разоблачает. "Напряжение между этими направлениями часто наделено креативной силой" [Лассман 2011, 11]; в творчестве одного мыслителя, как это было у Вебера, этот - уже внутренний - конфликт позволяет философии выйти за пределы "непосредственной локальной значимости и продолжать сохранять свой интерес" [Там же]. Ницшеанство и кантианство сыграли ключевую роль в развитии философской теории ценностей, и, либо с Канта, либо с Ницше, начинают отсчет становления аксиологии как отдельной философской дисциплины. Не претендуя на исчерпывающее решение, следует коснуться вопроса о том, к какой же тенденции был ближе Ве-бер.
Влияние Ницше на Вебера стало серьезно и всесторонне разбираться в 80-х гг. прошлого века, начиная со статей2 Хенниса [Хеннис 1985] и Стаута, Тернера [Стаут, Тернер 1986]. Теперь это влияние не подлежит сомнению, что получило подтверждение в большом количестве исследовательской литературы3. К сожалению, эта тема в России почти не поднималась на серьезном научном уровне. Исключение составляют небольшой параграф "Макс Вебер между Иммануилом Кантом и Фридрихом Ницше" в книге П.П. Гай-денко "Научная рациональность и философский разум" [Гайденко, 2003], отдельные ценные замечания Ю.Н. Давыдова в его статье о двух типах этики у Вебера [Давыдов, 2006] и несколько важных идей в его же книге "Любовь и свобода" [Давыдов, 2008].
Степень и глубина влияния Ницше может оспариваться, как и достоверность свидетельства Эдуарда Баумгартена, который передает слова, сказанные Вебером незадолго до ухода из жизни в январе 1920 г. после дискуссии с О. Шпенглером: "Добросовестность сегодняшнего ученого и прежде всего сегодняшнего философа можно измерить тем, как он относит себя к Ницше и Марксу. Кто не признает, что не может обходиться в важнейшей части своей деятельности без работы, которую эти оба мыслителя сделали, тот обманывает и себя, и других. Мир, в котором мы духовно существуем, есть идущий от Маркса и Ницше, отмеченный ими мир" [Бендикс, Рот 1971, 24]. Если не видеть в этой цитате искажения переданных очевидцем слов, а принимать их всерьез, как это и делает большинство исследователей, то можно сравнить это высказывание с характеристикой Аласдера Ма-кинтайра, который в главе "Ницше или Аристотель" своей самой известной книги "После добродетели" характеризует видение современного мира: "Нынешний век, в его собственном представлении, является, по большей части, веберовским; и я также замечал, что центральный тезис Ницше предполагается главными категориями мысли Вебера" [Ма-кинтаир 2000, 157]. Сейчас даже самый знаменитый борец с трактовкой философии Вебера как "ницшеанства" Вольфганг Шлюхтер [Шлюхтер 1996], а наряду с ним и Ганс Бруун [Бруун 2007], говорят о том, что Вебер и Ницше работали над одними проблемами, хотя их ответы и отличались: "Этот путь рассуждения, который, как мне кажется, близко соответствует довольно широко распространенному положению, согласно которому Ницше мог поставлять Веберу важные проблемы, тогда как ответы Вебера не были ницшеанскими" [Бруун 2007, 41]. Однако погруженность Вебера в ницшеанские проблемы и стремление их решить сближает его скорее с автором проекта "переоценки ценностей", чем с Кантом. Само мировоззрение Вебера, а не его методологические штудии, гораздо больше напоминает ницшеанское, с его тревогами, вопросами, трагедией, отсутствием Бога в мире, недоверием к человеку, скепсисом в отношении прогресса и силы разума, а главное - с его задачей указать, что именно чел
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.