Перспективы становления мирохозяйственного лидерства англосаксонского альянса в условиях неопределённости векторов геоэкономической центрированности
А.Н. Елецкий,
аспирант кафедры мировой экономики и международных отношений, Южный федеральный университет (344010, Россия, г. Ростов-на-Дону, ул. Горького, 88; e-mail: ane904@yandex.ru)
Аннотация. В статье исследуется специфика геоэкономического влияния англосаксонских стран. Рассматривается значимость трансконтинентальных интеграционных альянсов в контексте усиления мирохозяйственного лидерства. Подчёркивается ключевая роль реиндустриализации развитых стран как предпосылки возвращения доминирования англосаксонских государств. Особое место уделяется роли НИОКР в системе становления новой геоэкономической центрированности.
Abstract. The specific of the Anglo-Saxon countries' geo-economic influence is studied in the article. The significance of transcontinental integration alliances is considered in the context of the world economic leadership's strengthening. The key role of the developed countries' reindustrialization as a premise of the restoration of the Anglo-Saxon countries' domination is emphasized. The special place is given to the R&D role within the system of a new geo-economic centrality's formation.
Ключевые слова: англосаксонский альянс, геоэкономическая центрированность, регионализация, трансконтинентальные интеграционные пространства, реиндустриализация, шестой технологический уклад.
Keywords: anglo-Saxon alliance, geo-economic centrality, regionalization, transcontinental integration spaces, reindustrialization, sixth technological structure.
Введение
Современная специфика эволюции мирохозяйственной системы продолжает сохранять значительные элементы глобальной неопределённости. Эпоха экономико-политической турбулентности, оказывающая непосредственное влияние на динамику развития мировой экономики в посткризисный период, характеризуется процессами переформатирования геоэкономической центрированности. Новый экономико-политический баланс, контуры которого мы наблюдаем сегодня, во многом являет собой цепь сложных противоречий между формирующимися и постепенно нарастающими в мире тенденциями многополярности и усиливающимся стремлением англосаксонского блока стран (под эгидой США и тесно связанной с ними Великобританией) установить новый мировой порядок на основе глобальной однополярной гегемонии, которая начала складываться вслед за распадом социалистической системы. Масштаб англосаксонского глобального экспансионизма в посткризисный период носит всеобъемлющий характер и опирается не только на военно-политическую и информационную составляющую, в которой США, Великобритания, Канада, Австралия и Новая Зеландия являются партнёрами и союзниками первого порядка, но также основывается на значительном экономическом базисе взаимоотношений и ключевых мирохозяйственных тенденциях, во многом способствующих росту экономического и политического империализма важнейших лидеров мировой экономической системы.
Трансконтинентальная экономическая интеграция как возможность укрепления англосаксонской гегемонии
Перспективы сохранения и укрепления геоэкономического лидерства стран англосаксонского блока зависят от осуществления ряда ключевых мирохозяйственных процессов и тенденций. Так, важнейшей особенностью эволюции современной мировой экономики в контексте борьбы за мирохозяйственное лидерство является то, что по мере укрепления тренда регионализации международная интеграция выходит на трансрегиональный и трансконтинентальный уровни. В настоящее время в рамках системы глобальной неопределённости и геоэкономического соперничества ряда основных лидирующих сил мирохозяйственной конфигурации усиливаются тенденции формирования трансконтинентальных геоэкономических пространств. Развитие и воплощение новой системы геоэкономического лидерства в рамках мирового хозяйства во многом будет зависеть и от успешности становления некоторых трансрегиональных интеграционных процессов.
Соединённые Штаты как ключевой элемент англосаксонского альянса и мирохозяйственной системы в целом является флагманом вышеуказанных процессов. На сегодняшний момент явно определились перспективы формирования двух трансконтинентальных альянсов: трансатлантического (первоначально - в форме зоны свободной торговли, объединяющей ЕС и НАФТА) и транстихоокеанского. Каждый из них, по состоянию на сегодняшний день, характеризуется доминантной ролью США. Вместе с тем, сценарии дальнейшей эволюции каждого из указанных трансконтинентальных альянсов характеризуются значительной неопределённостью и вариантностью векторов развития, обусловленных, не только тенденциями консолидации англосаксонского блока как особой субглобальной
структуры современного мира, но и высокой динамикой роста китайской экономики и геоэкономической роли Китая.
Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнёрство (ТТИП), именуемое также ТАФТА, имеет реальные шансы вступить в силу в части формирования зоны свободной торговли между ЕС и США (в расширенном виде ЕС+НАФТА) уже к концу 2014 года. Подобное соглашение призвано стимулировать экономический рост по обе стороны Атлантики (европейской экономики на 120 млрд. евро, американской - на 90 млрд.). На сегодняшний день экономическое взаимодействие между ЕС и США носит беспрецедентный характер. Так, объём внешнеторгового оборота на 2013 г. составил примерно 1 трлн. долл., в то время как двусторонние инвестиционные потоки 3,7 трлн. долл. [1]. Наряду со всеохватным устранением таможенных тарифов, соглашение нацелено на нивелирование различий, касающихся технического регулирования, различного рода стандартов (например, стандартов безопасности), процедур одобрения. В рамках соглашения также предусматривается возможность взаимного открытия рынков для услуг, инвестиций и госзакупок. Существуют перспективы формирования полномасштабной зоны свободной торговли между ЕС и НАФТА в целом. В данном формате англосаксонскому альянсу и сШа в частности также удастся занять главенствующие позиции в экономической сфере в рамках ТАФТА. Так, по итогам 2013 г. ВВП (ППС) трёх англосаксонских государств (США, Великобритания и Канада) составляет 20,6 трлн. долл. или 56,8% от совокупного ВВП Трансатлантического партнёрства [2], экспорт данных англосаксонских держав насчитывает 2,5 трлн. долл. (54,8% от совокупного экспорта ТАФТА [3]), а объём кумулятивных исходящих ПИИ составил около 7,8 трлн. долл. или 45% от их объёма в рамках намечающегося объединения [4]. Соединённые Штаты возлагают большие надежды на данный проект, воспринимая его как экономическое НАТО, консолидирующее под собственной эгидой обе стороны Северной Атлантики и имеющее потенциал для создания новых правил организации геоэкономических блоков и в целом системы глобальной торговли на примере данного альянса и, разумеется, также под бдительным патронажем США.
Помимо известного в течение длительного времени традиционного североатлантического вектора экономико-политических взаимодействий, ключевое значение приобретает тот факт, что согласно доминирующей ныне внешнеэкономической и внешнеполитической доктрине США, XXI век должен стать тихоокеанским веком Америки. Соединённые Штаты сохраняют и активно развивают тесные экономические и политические связи с рядом ведущих государств региона (такими, как Япония, Южная Корея, Филиппины, Тайвань, Таиланд) и энергично продвигают идею создания Транстихоокеанского партнёрства (Trans-Pacific Partnership), которое воспринимается в качестве инструмента США для удержания и усиления своего влияния как на Восточную и Юго-Восточную Азию, так и на весь
тихоокеанский регион. Изначально данная структура, включавшая лишь 4 государства АТР, не являлась достаточно значимой, однако после присоединения к переговорам с ней США в 2008 г. начала приобретать весомый характер. На сегодняшний день в переговорах участвуют 13 государств (Бруней, Новая Зеландия, Сингапур, Чили, а также Австралия, Вьетнам, Канада, Малайзия, Мексика, Перу, США, Тайвань, Япония). Данный переговорный процесс затрагивает различные аспекты достижения большей либерализации процессов международной торговли (обсуждаются перспективы организации зоны свободной торговли) и других форм МЭО на транстихоокеанском геоэкономическом пространстве.
В целом предложения США в рамках переговорного процесса охватывают масштабный спектр экономико-политических аспектов от торговли товарами и услугами до вопросов, связанных с финансовыми отношениями и правами интеллектуальной собственности. Примечательно, что при условии успешного становления данного альянса доля США и их англосаксонских союзников тихоокеанского бассейна составит около 80% от ВВП Транстихоокеанского партнёрства, что позволит говорить не только о геостратегическом, но и чисто экономическом доминировании англосаксонского субглобального альянса (а значит и США) в рамках ТТП. Таким образом, можно заключить, что в условиях выдвижения АТР в качестве главной артерии международной торговли и МЭО в целом, а Тихого Океана как «Средиземноморья XXI века» наиболее мощные экономики в системе многополюсной геоэкономической конфигурации (каковыми на данный момент являются сШа и Китай) вступают в конкурентные отношения по поводу формирования интеграционных объединений макрорегиона, функционирующих, прежде всего, в орбите их экономических и геостратегических интересов.
В случае успеха Транстихоокеанского партнёрства (или иного блока под контролем и при лидерстве США) сформируется система двух океанских геоэкономических колец, в рамках которых США и их англосаксонские союзники (Великобритания, Канада, выходящая к двум океанам, а также Австралия и Новая Зеландия) станут ключевыми узлами новой мирохозяйственной и геополитической конфигурации [5], а процессы хозяйственной глобализации и интернационализации окончательно сформируются под англо-американским культурно-
идеологическим, экономико-политическим и иными многоаспектными формами тотального влияния (таблица 1).
Китай, даже учитывая беспрецедентные темпы экономического роста
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.