НАДЕЖДА КАПИТОНОВА
По этапам отчаянь
и надежд
Непарный сапожок Тамары Петк
амара Пенсе ни 4
•¡т
Книгу эту называют «уникальным явлением». Она возникла из «неотменимой потребности вернуть в жизнь хотя бы некоторые имена, обстоятельства прежних лет и судьбы ушедших людей» и представляет собой уникальное произведение о трагичных страницах истории нашей страны.
Надежда Анатольевна Капитонова, методист ведущей категории ГУК «Челябинская областная детская библиотека им. В. Маяковского», заслуженный работник культуры РФ
К СТЫДУ СВОЕМУ, я не помню, кто мне сказал об этой книге впервые. Было это лет десять тому назад. Сказали, что это очень талантливая книга, но достать её у нас невозможно. Видели её в Израиле. Написала друзьям в Иерусалим, мне прислали книгу. Неяркая на вид, тёмно-коричневый переплёт, остатки позолоты на рисунке обложки. Видно, что книга побывала не в одних руках. Автор — Тамара Петкевич. Никогда не слышала раньше об этом авторе. Необычное название — «Жизнь — сапожок непарный». Потом я узнала, что эти слова автору подсказаны стихами Марины Цветаевой.
Я начала читать и уже не могла оторваться. Пересказать книгу невозможно. Если очень коротко: Тамара Владиславовна Петкевич рассказывает о своей жизни (родилась в 1 920 году). О детских годах в Ленинграде в семье ответственного работника. Арест отца в 1937 году. (Позже она узнала, что отец был расстрелян). Вызов в райком комсомола и предложение отречься от отца. Тамара не отреклась и сдала комсомольский билет. Доносы, преследования. Уезжает в Среднюю Азию, во Фрунзе (теперь Бишкек). Там она, красавица, выходит замуж. Война. Мать и сестрёнки остались в Ленинграде, где она и одна из сестёр погибли во время блокады. Тамару арестовали (известная политическая статья — 58.10). Жуткая тюрьма, лагеря. Был момент, когда она пришла к крайнему решению:
«За проволокой лежала бескрайняя степь. Ветер нёс и крутил песок.Этот мир был до отказа заполнен перехва-
РТЗШХ
_1 Л1и.шь — Ыпожок непарный
тывающей горло жарой, песком, вышками, сверхмыслимой жестокостью. Я решила уйти из него, выбыть. Покончить с собой. В категорически явившемся чувстве не было ни паники, ни отчаяния. На этой черте смерть была естественнее, выносимее. Я пыталась сообразить: как, чем? Не было ни яда, ни бритвы, ни омута. Так что? Выйдя из барака и блуждая по зоне, я наткнулась на кусок веревки. Её здесь производили. Теперь надо было решить: где? ...
Я зашла в барак. Замкнувшись на спасительной мысли об уходе, стала ждать темноты, чтобы покончить с обезображенной жизнью...»
Она не покончила с собой, пережила сначала южные лагеря, потом северные, где потеряла единственного сына, нашла настоящую любовь, но её любимый человек погиб в неволе. Встретила в лагерях удивительных людей. Стала артисткой в лагерном театре. Чудом выжила, пройдя все испытания. В книге много размышлений о жестоком, но есть и светлые страницы.
Всё, что я сейчас написала о книге, очень мало о ней говорит. Те, кто читал Солженицына, Шаламова, Е. Гинзбург, подумают: ну, ещё одна книга о лагерях. Так, да не так. Очень трудно передать впечатление от книги. Это не просто искренние и подробные воспоминания, но и высокая духовность автора, её очень глубокие оценки людей и событий, её размышления. Это настоящее высокохудожественное произведение.
Предваряют издание слова автора: «Эта книга могла возникнуть только потому, что во мне жила неотменимая потребность вернуть в жизнь хотя бы
Жав
Д ЛО #24 [138] *2010
некоторые имена, обстоятельства прежних лет и судьбы ушедших людей. Эти люди мучились, страдали и погибли, не реализовав своих богатейших возможностей. Их мужество и человечность, их дружба сформировали и спасли меня. Спасли тогда, когда спасение казалось невозможным. Моя благодарность им предела не имеет.
Если эта повесть затронет души тех, кто найдёт в себе желание пройти вместе с нами по этапам отчаяния и надежд, я буду полностью вознаграждена».
Я могу уверенно сказать, что, действительно, повесть затрагивает душу, Действительно, ты при чтении проходишь вместе с автором все этапы. Тамара Владиславовна становится очень близким, родным человеком. Не случайно все, кто читал книгу, стремятся пообщаться с автором, рассказать свою семейную историю, связанную с этим временем и обстоятельствами.
Как была напечатана «Жизнь — сапожок непарный»?
Тамаре Владиславовне было уже за сорок, когда она села писать эту книгу. А когда написала, двадцать лет никто рукопись к печати не принимал. Слишком острая тема, слишком яркая книга. Молодой австралийский актёр Эндрю Шарп, будучи в Ленинграде, узнал о судьбе Тамары Владиславовны, попросил его с нею познакомить. Русского
И мне было, что рассказать Тамаре Владиславовне. Мои родители натерпелись в тридцатые годы, не рассказывали о своих бедах. Только когда мы с сестрой стали взрослыми, поняли, что с ними происходило. Наш дядя — детский врач — во время войны служил в госпитале. Попал вместе с ним в плен. Три года выдержал в немецком концлагере, а когда вернулся в Ленинград, то был арестован и сослан на Колыму. Там он провёл 11 лет каторги. После освобождения недолго прожил, но успел рассказать о том времени...
языка он не знал, общались на английском. Спросил её: «Я хочу понять, как можно было жить без свободы, и — не могу». Для него это было совершенно непонятно. Общение с Тамарой Владиславовной потрясло его. Уехал и у себя на родине много месяцев работал в театре, а по ночам мыл посуду в ресторане, чтобы скопить деньги на издание книги Тамары Петкевич. Переправил деньги в Ленинград. Друзья добавили недостающую сумму и смогли издать. Так появился в 1993 году тот самый «Сапожок», который попал и в мои руки. Тамара Петкевич стала известной в Питере, её стали приглашать на встречи с читателями.
Австралиец и не надеялся прочитать книгу. Но случайно через несколько лет увидел в книжном магазине в Лондоне сборник на английском языке (женские мемуары о ГУЛАГе), где был отрывок из книги Петкевич. Он тогда написал Тамаре Владиславовне: «Я был переполнен смесью сострадания, печали и восхищения Вами». Любой, кто прочитает книгу, мог бы подписаться под его словами.
Но не было никакой рекламы этой книги. Это тот случай, когда сама книга за себя говорила, сама находила дорогу к читателям. Гораздо позже о Тамаре Петкевич был снят документальный фильм, а в 20 04 году книга была переиздана в Москве. Но опять мало, кто её увидел.
«Сапожок» пошёл по рукам друзей, знакомых. Круг тех, кто заочно полюбил Тамару Владиславовну, увеличивался. Дала прочитать внучке-студентке. Она прочитала и сказала: «Бабушка! теперь я буду читать только такие книги!». Тяжёлая тема, нелёгкое чтение, но прекрасно написана.
Прошлой осенью в Челябинск приезжал Олег Митяев, представлял в книжном магазине на Кировке свой новый сборник песен. Рассказывая, с кем он дружит, Олег вспомнил, что Эльдар Рязанов настоятельно советовал ему прочитать одну книгу, а ему и некогда, да и не хотелось читать. Но уступил советам мэтра. И тоже не мог оторваться. Сказал ещё, что не помнит случая, чтобы он так ревел над книгой. Я, естественно, спросила, что за книга. И он называет «Жизнь — сапожок непарный»!
Книга выходила в Берлине. Оказывается нельзя точно перевести на немецкий язык слова «сапожок непарный» . Поэтому там назвали книгу «Die Liebe gab mir Hofnung» («Любовь дала мне на-
дежду»). А в Польше название перевели «Ботиночек без пары». У Тамары Владиславовны особая дружба с Польшей, ведь она по отцу — полячка. Так запи-^
сано и в её паспорте. Когда - то в лагере она встречала заключённых офицеров -поляков. Они советовали ей учить польский язык. Думала ли тогда Тамара Владиславовна, что придёт для неё свобода, что с ней познакомится в Петербурге генеральный консул Польши и скажет о «Сапожке»: «Ваша книга — улыбка из ада». Писательницу пригласили в Польшу и наградили очень высокой наградой — Кавалерским крестом Ордена Заслуги республики Польша.
Я узнала, что в Петербурге вышло продолжение этой книги — «На фоне звёзд и страха». И опять негде её купить.
И опять здесь никто о ней не знает. Поехала в Питер моя хорошая знакомая, попросила её найти книгу. Не надеялась на удачу. И вдруг она привозит её мне,да ещё с автографом! И фотографию Тамары Владиславовны! Это были царские подарки! Оказывается, дотошная Галя нашла книгу не в книжном магазине, а в музее Ахматовой, узнала телефон Тамары Владиславовны. Договорилась о встрече, побывала у неё. Я решилась написать Тамаре Владиславовне письмо, поблагодарила за книгу, призналась в любви. Так состоялось знакомство, которое дорогого стоит. Появилась мечта увидеться с нею. Поговорить.
В январе этого года мы встретились с Олегом Митяевым на церемонии «Светлое прошлое» , я ему сказала о второй книге. А он мне похвастался, что уже знаком с Тамарой Владиславовной, и что она ему тоже подарила вторую книгу.
Оказывается, Тамара Владиславовна села писать «На фоне звёзд и страха» в
80 лет! «К этому толкала отчаянная, сводящая с ума потребность отыскать хоть какую-то логику в "великом эксперименте" понять, во имя чего были отняты и сломаны жизни у такого множества людей. Не уложив этого в голове и в сердце, трудно было существовать и в житейском, и в космогоническом пространстве».
Если первая книга рассказывает о времени с 1920 по 1952, то вторая начинается с выхода Тамары Владиславовны из лагеря. О времени мытарства бесправного человека. Когда не брали на работу, не разрешали жить в больших городах. О времени реабилитации, учёбы в Ленинградском театральном институте...
Во второй книге есть страницы, по-свящённые Уралу. Нам они особенно интересны. После освобождения из лагеря Тамара Владиславовна одно время работала в драматическом театре Шад-ринска (Курганская область), бывала на гастролях в наших краях, восхищалась нашими горами, лесами, озерами:
«...Мне, тяготевшей к тишине, Урал открывал свою затаённую пропись. Углубившись одна в лес, я как-то оказалась у речки с высокими берегами из красного песчаника, в котором были прорыты пещеры. Собравшись с духом, ухватилась за ствол поваленного через речк
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.