53-58
Отечественная история
ЕКАТЕРИНА ПЕТРОВНА БАРИНОВА
доктор исторических наук, профессор, заместитель директора по учебно-воспитательной работе Самарского института (филиала) Российского государственного торгово-экономического университета (Самара)
Тел.: 8(846)2768696; rfnz25@yandex.ru
В статье рассматривается полемика, развернувшаяся на дворянских съездах вокруг реформы местного управления. Анализируется роль и значение уездных предводителей дворянства в системе управления.
Ключевые слова: дворянские съезды, система местного управления, уездные предводители дворянства.
ПОЛЕМИКА О РОЛИ УЕЗДНЫХ ПРЕДВОДИТЕЛЕЙ ДВОРЯНСТВА В СИСТЕМЕ МЕСТНОГО УПРАВЛЕНИЯ
В начале ХХ в. социальная структура российского общества усложнилась, формировались новые общественные группы, стирались различия между прежними социальными слоями. Социальная стратификация и идентификация российского общества претерпевали бурные изменения. Поместное дворянство постепенно сближалось с частными землевладельцами. Попытки государства укрепить сословную систему только усилили оппозицию по отношению к ней. В обществе все критичнее воспринималось гражданское неравноправие, отсутствие политических свобод. Сохранение сословий многими россиянами воспринималось как анахронизм, подчеркивающий контраст между отсталой Россией и прогрессивным Западом. Накануне революции 1905 г. главными идеями большинства программ либерального дворянства и земской интеллигенции были создание всесословной системы местного управления на уездном уровне (мелкой земской единицы), уравнение крестьян в правах с другими сословиями, а также упразднение привилегий дворянства в сфере управления. Либералы утверждали, что признак сословия потерял свое фактическое значение. М.А. Стахович, осуждая деятельность Постоянного совета объединенного дворянства, с пафосом говорил: «Теоретически мы считали группировку по сословиям вредной для государства, так как само обособление строится на отживших понятиях сословности»1. В то же время сословная система оставалась традиционной ценностью в мировоззрении большинства дворянства и крестьянства. Характерная для нее обособленность социальных групп усиливалась значительными различиями в системе ценностей, в образе жизни и образовании.
Революция 1905 г. показала, что в обществе существует широкая оппозиция по отношению к сословной системе. В программных заявлениях партий появились требования установления гражданского равенства и вовлечения крестьянства в политическую жизнь. В изменившихся кризисных
условиях дворянство должно было определиться как заинтересованная сословно-социальная сила, высказать свое отношение к насущным общественным проблемам. Дворянские лидеры, признавая фактическое ослабление сословных связей, тем не менее, пытаясь защитить свои привилегированные социальные позиции, активно пропагандировали преимущества сословной системы.
Государственные лидеры были вынуждены искать новые принципы политики в отношении сословий. Планы создания всесословной администрации и судебных органов, предложенные С.Ю. Витте в 1905-1906 гг., были призваны уничтожить юридические барьеры, разделявшие различные сословия. Его политику в этом вопросе последовательно продолжил П.А. Столыпин. Реформа местного управления и судебных органов фактически покончила бы с привилегированным положением дворянства и неравноправием крестьян.
Компетенция дворянских обществ и их собраний определялась рамками «нужд и польз» сословия без права «касаться вопросов, относящихся до изменения существенных начал государственных в России учреждений». В начале ХХ в. деятельность корпоративных организаций дворянства особой активностью не отличалась. Экономическая и политическая разобщенность дворянства, отсутствие активной общественной позиции, утрата некоторой его частью связей с местной жизнью были причинами равнодушного отношения к дворянским собраниям. Как правило, дворянские собрания были малолюдны. Обычным явлением стала отмена проведения уездных дворянских собраний из-за неприбытия необходимого числа участников2. Н.А. Павлов (Саратов) неоднократно сетовал на упадок дворянства, вызванный «недостатками корпоративной дисциплины, усилением розни и индифферентности поместного дворянства». Он привел конкретные данные, подтверждающие абсентеизм поместного дворянства (из 1235 человек на губернское дворянское собрание в 1896 г. явились 118, в 1899 г. - 136, в 1901 г. - лишь 54)3 . Призывая поддержать «фактическую, а не номинальную силу дворянства», он предложил очередному Саратовскому губернскому дворянскому собранию (1902 г.) принять ряд конкретных мер: исключать дворян за неявку на собрание из родословных книг4 и лишать их некоторых сословных преимуществ, например, права поступления в дворянские пансионы, не оказывать им материальную помощь.
Менее индифферентно относилось поместное дворянство к участию в работе губернских дворянских собраний, хотя и здесь наглядно прослеживается абсентеизм дворянства. Бывали случаи, когда даже уездные предводители дворянства не являлись на них. Выступая на чрезвычайном губернском дворянском собрании в декабре 1901 г., воронежский губернатор был вынужден напомнить уездным предводителям о необходимости являться в собрание для того, чтобы оно нормально функционировало5 . Уездные предводители дворянства в ежегодных сообщениях губернскому предводителю писали, что «деятельность дворянства... ничем особым не
выразилась», «никаких особо важнейших результатов их деятельности по отношению к местному населению не было». С.Е. Трубецкой так вспоминал о своем участии в дворянском собрании на рубеже 1911-1912 гг.: «Калужское дворянское собрание во время выборов было сравнительно многолюдно; в иных губерниях почти никто не приезжал на выборы... Однако и тут я вынес очень грустное впечатление: было ясно, что учреждение это - отживающее. На выборы, по старой традиции, приезжали многие дворяне, которые иначе не принимали никакого участия в местной жизни. Дворянство, с одной стороны, - скудело, а с другой - уходило своими интересами от местной жизни, с которой оно было прежде тесно связано. Принимая участие в выборах, я все время чувствовал, что какая-то тень отживания и обреченности витает над собранием...»6
Равнодушие дворянства к деятельности корпоративных организаций объясняется целым рядом причин. Крупнопоместное дворянство в большинстве своем проживало в городах и столицах. Оно утрачивало связи с местной жизнью, доверяя свои имения управляющим. Дворяне, занимающиеся предпринимательской деятельностью, не находили нужным тратить драгоценное время на дворянские собрания. Процесс мобилизации дворянского землевладения приводил к утрате частью дворян земельного ценза, необходимого для участия в собраниях.
Предводители дворянства играли очень большую роль в местной жизни. Они, с одной стороны, являлись по должности председателями земских собраний, губернского и уездных, а также входили в состав разных административных и иных присутствий. Уездный предводитель избирался каждое трехлетие губернским дворянским собранием из среды местных дворян. Уездные предводители не подчинялись губернским предводителям. Уездный предводитель ведал вопросами родословия уездного дворянства, вопросами опекунства над имуществом уездных дворян и над сиротами, вопросами укрепления дворянского земледелия; подготавливал материалы к уездным дворянским собраниям; хранил журналы уездного дворянского собрания и участвовал в общегубернских дворянских собраниях. Помимо сословных дел на уездного предводителя возлагалось заседание в уездных присутствиях по крестьянским делам, по воинской повинности, по питейным делам, председательство в уездном земском собрании и наблюдение за народным образованием.
Положение предводителя было совершенно особое: он был, в принципе, совершенно независим, никому не подчинен и не получал ни от кого содержания. А.Н. Наумов вспоминал, что «намеки о желательности в будущем завербовать меня в уездные предводители льстили моему самолюбию»7. Помимо чисто дворянских дел (родословных, опекунских и прочих) и периодических собраний уездных предводителей вместе с депутатами дворянства, губернский предводитель дворянства принимал по закону участие во всех губернских коллегиальных учреждениях. В.М. Андреевский в воспоминаниях применительно к 1907 г. так оценивал свою
деятельность: «...к тому же должен сказать, что мне порядочно наскучило мое предводительство, осложнившееся в последнее время еще партийной борьбой: наши скромные местные дела стали рассматриваться то с правой, то с левой стороны. Смешно вспомнить теперь, например, заседания какого-нибудь Общества трезвости. Кажется, уж скромное было учреждение, и, казалось бы, трудно представить себе, при чем тут могла быть "политика"! А между тем по вопросу о выборе чтений в чайных о-ва всякий раз подымались бурные прения: ветеринар Жмоховский и нотариус Федюшин непременно хотели читать приехавшим на базар мужикам, зашедшим в чайную попить чайку и погреться, "Буревестника" Максима Горького, а исправник настаивал на "Бежином луге" Тургенева.»8
Полицейская власть в государстве всецело была в руках дворянства. Предводители наряду с губернаторами зорко следили за политической атмосферой в губерниях и уездах. В качестве председателей земских собраний они «считали своим главным делом не допускать враждебных и просто неприятных правительству речей» и обсуждать вопросы, выходящие за рамки местных нужд. Сохранение на рубеже Х1Х-ХХ вв. предводителями дворянства своих позиций фактических управляющих уездами было обусловлено не только должностным статусом, но и их личным авторитетом и добросовестным отношением к исполнению своих обязанностей. Яркими примерами ревностного служения интересам сословия и государства можно считать Л.М. Савелова, предводителя дворянства Коротоякского уезда Воронежской губернии и П. А. Гейдена - предводителя дворянства Опочецкого уезда Псковской губернии, который, несмотря на свой 70-летний возраст, «с удивительной, можно сказать, щепетильностью, добросовестно исполнял свои предводительские обязанности и поражал всех
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.