ПОЛИТИКА
М.Л.Чумакова
Политические перемены и перспективы демократии в Латинской Америке
В статье рассмотрены векторы политических изменений в странах Латинской Америки на базе предварительных итогов избирательного цикла 2009—2012 гг. Автором предпринята попытка выявить основные факторы, влияющие на состояние и качество демократии, выделить характеристики и типы существующих режимов и лидеров, оценить перспективы с учетом различных вариантов политической эволюции и наметившегося тренда к авторитаризму в ряде стран региона.
Ключевые слова: электоральная демократия, политическая эволюция, режим, авторитаризм, прагматизм, преступность.
Первое десятилетие ХХ! в. принесло ускорение политических изменений в Латинской Америке. Его начало было отмечено «левым дрейфом», которому посвящено немало работ отечественных и зарубежных ученых. На него возлагались большие надежды в плане перехода к партисипатив-ной демократии и социальной политике, нацеленной на сокращение нищеты в регионе. Итоги электоральных процессов, казалось, подтверждали основной тренд общественного развития в сторону расширения политической демократии. Тем не менее, после 2005 г. обозначилась тенденция к дроблению латиноамериканского политического поля на государства консолидированной демократии, нарождающиеся неокрепшие демократии и гибридные формы, сочетающие элементы неинституционализированных демократий с возрождением авторитарной матрицы. К концу десятилетия политическая панорама стала более рельефной. На фоне последствий мирового экономического кризиса и опыта попыток его преодоления более четко проявились различия между более развитыми и отсталыми государствами, между типами политических систем и лидерства.
Марина Львовна Чумакова — доктор политических наук, руководитель Центра политических исследований ИЛА РАН (Mchumakova@mail.ru)
ПОВОРОТ К ПРАГМАТИЗМУ
Кризис стал катализатором сдвигов в общественных настроениях. Он же ускорил корректировку государственной политики и привел к обновлению избирательных платформ ведущих партий и коалиций. К началу второго десятилетия идеологические расхождения между государственными деятелями отошли на второй план, а прагматические соображения стали определяющими в политике большинства стран региона. Итоги избирательных процессов 2009—2011 гг. выявили ряд новых закономерностей, характерных для современного этапа общественного развития. Стало очевидным, что движение латиноамериканских государств по многополосной трассе политической модернизации остается крайне неравномерным. Страны консолидированной демократии, как и прежде, демонстрируют явные преимущества в проведении социальной и экономической политики, опережают остальные государства в обеспечении гражданских прав и свобод. Таких флагманов немного, и их достижения широко известны. Чили, Уругвай, Бразилия, Коста-Рика заметно продвинулись по пути институционализации политических систем, разделения властей, соблюдения гражданских и политических свобод, обеспечения динамической стабильности при предсказуемости действий правящей элиты и прозрачности избирательных процедур.
На «передовиков» ориентируются государства с переходными режимами. Для них характерны соблюдение правил электоральной демократии, заверения в приверженности идеалам социального и правового государства, они ориентированы на укрепление гражданского общества, но в силу разных причин (культурно-исторических, этносоциальных, демографических и политических) им до сих пор не удается создать прочные демократические институты, провести эффективные реформы и сократить зияющий разрыв между властью и обществом.
В ряде государств слабые партийно-политические структуры в сочетании с волатильностью электората тормозят политические изменения и препятствуют конструктивному взаимодействию власти с оппозицией. Для этой группы, куда входят Мексика, Перу, Доминиканская Республика и Сальвадор, характерен низкий уровень доверия к партиям. Наблюдается также значительный разброс между настроениями электората и программами кандидатов на высшие государственные посты. Дополнительную сложность политическим процессам придает деятельность оппозиции и протестных движений, которая расшатывает и без того зыбкие устои нарождающихся демократий. К этой же группе по ряду параметров примыкает пестрый в идейно-политическом плане конгломерат государств — имитаторов политической модернизации: Венесуэлы, Никарагуа, Аргентины, Парагвая. В этих странах ориентация обездоленных слоев населения на персоналистских лидеров — «спасителей отечества» и «защитников бедноты» постоянно подкрепляется массированной пропагандой реальных или мнимых достижений правящего блока, аппарат которого сращивается с государством. Популистский характер таких режимов не спасает их от со-
кращения массовой поддержки и ухода в оппозицию былых сторонников и активных участников движений, обеспечивших приход к власти лидеров авторитарного типа. В изменившихся условиях срабатывают такие безотказные рычаги, как использование административного ресурса, проще говоря, резервов государственной казны для удержания и продления власти. Использование этих рычагов происходит под аккомпанемент правительственной пропаганды, клятв в преданности революции, наследию героя Войны за независимость в Латинской Америке Симона Боливара, лидера либеральной революции в Эквадоре (1895—1924) Элоя Альфаро или никарагуанского революционера Аугусто Сандино.
В том же направлении работает подконтрольный главе государства аппарат избирательных комиссий, заблаговременно отсекающий неугодных кандидатов и дающий пропуск во властные структуры лояльным власти лицам. Президент руководит строительством правящей партии, реализующей его установки в условиях постоянной конфронтации с оппозицией. Социальная база подобных режимов обеспечивается политикой перераспределения доходов в пользу беднейших слоев, что подкрепляет готовность последних к участию в массовых мобилизациях по призыву лидера нации, но одновременно приводит к социальному растлению и консервации отсталости. Любые проявления недовольства и выступления оппозиции сопровождаются ограничениями гражданских свобод. Вектор, заданный правительствами Боливарийского альянса для Америк (Alianza Bolivariana para las Américas, ALBA), вопреки заверениям его лидеров в том, что они строят эгалитарное общество и развивают партисипативную демократию, в действительности направлен на архаизацию политических систем и означает возрождение и насаждение привычных образцов каудильизма, легко трансформирующегося в неоавторитаризм.
В 2009 г. минуло 30 лет с того момента, когда третья волна демократизации докатилась до Латинской Америки. За этот период в регионе закрепились нормы электоральной демократии и утвердились конституционные режимы; заметные перемены к лучшему произошли в области соблюдения прав человека и расширения гражданских свобод. Все это давало основания для умеренного оптимизма относительно перспектив демократии на континенте.
Вместе с тем сохранение существенных изъянов в функционировании демократий, чьи пестрые в идейно-политическом плане характеристики, как и методы государственной политики разнятся от страны к стране, говорит о том, что политическая демократия все еще не стала реальностью для населения проблемных государств, более подверженных авторитаризму. Сам факт активного присутствия на политической сцене радикал-популистских режимов заставляет усомниться в верности утверждения, что в ходе избирательных процессов 2009—2011 гг. произошел сдвиг политического маятника к центру. Скорее речь идет о многообразии форм политического доминирования и возросшем влиянии партий правой ориентации в турбулентном центральноамериканском субрегионе.
Сегодня Латинская Америка являет миру калейдоскоп политических режимов, лишь малая часть которых может быть отнесена к подлинно демократиче-
ским. Чем же обусловлена такая пестрота политического поля? Во-первых, несмотря на общий тренд к политической демократии и становлению основ правового государства, возникали и возникают попятные тенденции к укреплению персоналистской власти, что обусловлено инерцией традиционализма, всплесками популизма и гетерогенностью латиноамериканского общества, раздробленного по социальным, экономическим и культурным признакам. Во-вторых, годы, прошедшие с начала XXI в., подтвердили неготовность ряда переходных режимов к глубоким демократическим преобразованиям и построению социального правового государства. В-третьих, возрождение авторитаризма в контексте электоральной демократии сопряжено с появлением плеяды популистских лидеров, приверженных ценностям прямой демократии, предлагающих обществу утопические проекты и широко практикующих социальную демагогию в целях обеспечения высокого уровня поддержки их курса.
В последние годы в связи с мировым экономическим кризисом эйфория, вызванная левым дрейфом, рассеялась, уступив место более трезвой оценке достижений правительств, принадлежащих к разным оттенкам политического спектра. Следствием этого стало выдвижение на первый план лидеров-прагматиков, которые перехватили инициативу у идеологизированных популистов, чей курс в социально-экономической области все больше подвергается критике из-за его неэффективности. Соответственно меняются и политические предпочтения избирателей. Несмотря на то, что, по данным исследования общественного мнения ^айпоЬаготейю», свыше половины латиноамериканцев высказываются в поддержку демократического правления, распространяется разочарование в демократии как системе, не способной в обозримые сроки решить проблемы бедности, безработицы, крайнего социального неравенства и общественной безопасности. В этой связи возникает ряд вопросов, касающихся не только особенностей функционирования демократии, но и ее характера — по преимуществу имитационного или основанного на эффективном взаимодействии политического класса и гражданского общества. Не менее важна и проблема качества демократии, если учесть зафиксированное социологическими опросами падение доверия к политическим партиям и парламентам. Об этом же говорят ит
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.