Политические проблемы храма Ясукуни
© 2010 В. Гринюк
В синтоистском храме Ясукуни дзиндзя обожествлены военнослужащие японских вооруженных сил, погибшие за императора в войнах в период с 1868 до 1945 г. До 1945 г. Ясукуни служил инструментом воспитания населения в духе национализма и милитаризма. В послевоенный период он утратил статус государственного храма, однако сохраняет влияние как символ националистических ценностей. При храме действует музей, экспозиция которого оправдывает политику милитаризма. Либерально-демократическая партия Японии стремится превратить Ясукуни в государственное святилище, широкие слои японского общества выступают против, защищая свободу совести и антивоенные принципы. В зарубежных странах (прежде всего в КНР и Республике Корея, а также в США и Германии) эксперты отрицательно реагируют на то внимание, которое японские политические лидеры демонстративно выражают в отношении Ясу-куни. В такой позиции правящих кругов страны усматривают нежелание дать четкую негативную оценку политике агрессии и колониального господства Японской империи.
Ключевые слова: Ясукуни дзиндзя, синто, государственный синто, милитаризм, военные преступники, официальные посещения Ясукуни.
Проблемы, связанные с храмом Ясукуни, после окончания Второй мировой войны приобрели политическое значение и играют довольно заметную роль в отношениях Японии с зарубежными странами, особенно с теми из них, которые понесли в результате японской агрессии огромные человеческие и материальные потери. Следует обратить внимание на то, что в публикациях встречаются упоминания об этом храме как о месте захоронения главных японских военных преступников, казненных по приговору Международного военного трибунала по Дальнему Востоку. Однако это ошибка, на самом деле в Ясукуни нет никаких могил1.
Прежде чем рассматривать вопросы, связанные с этим храмом, было бы полезно разобрать несколько понятий, составляющих для них своего рода контекстную среду: синтоизм, государственный миф, государственный синто и "кокутай".
В основе японской национальной религии синтоизм (от японского слова "синто", что означает "путь (или учение) богов'') лежит культ божеств природы и предков. В традиционных синтоистских представлениях о божествах не прово-
Гринюк Владимир Александрович, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИДВ РАН. Тел.: 8 (499) 124-08-28.
дится четкого разграничения между богом и человеком, и дух человека не воспринимается как нечто принципиально отличное от духов, сокрытых в природе.
Основное содержание японской национальной религии составлял коллективный обряд, связанный с деятельностью членов сельскохозяйственной общины и обслуживавший средствами магии их производственные нужды. Функции жреца, руководившего отправлениями коллективного обряда, и политического руководителя общины не могли быть четко разграничены. В древнем японском государстве указанные представления нашли свое выражение в концепции единства обряда и управления делами государства. Эта концепция наиболее ярко воплощалась в лице правителя страны, совмещавшего функции верховного жреца и политического лидера2.
Важной составной частью синтоизма являются мифы о рождении Японии и о божественном происхождении японских императоров, изложенные в древних летописно-мифологических сводах "Кодзики" — "Записки о деяниях древности'' (712 г.) и "Нихон секи'' — "Анналы Японии'' (720 г.) . В той их части, в которых описывается так называемая "эпоха богов'', говорится о первобожествах Идзана-ги и Идзанами, о ведущей от них свое начало богине солнца Ааматэрасу, и о схождении с небес Ниниги-но микото — внука Аматэрасу. Первым человеком — правителем Японии считается легендарный император Дзимму, великий внук Ниниги-но микото. Согласно легенде, Дзимму правил в 660-585 гг. до новой эры.
Созданный на основе синтоизма религиозный культ государственный синтоизм с центральной идеей божественности императора стал ультранационалистической идеологией, одним из постулатов которой является идея об исключительности японской нации. В синто и, в частности, в мифологии о возникновении Японских островов, просто нет места ни для кого, кроме японцев. Постулаты государственного синтоизма, которые были выстроены и базировались на националистическом потенциале древней мифологии, возникли в конкретных исторических условиях Японии в период после реставрации Мэйдзи (1867-1868 гг.). Позднее "открытие'' Японии поставило перед властвующей элитой страны задачу приобщения к современной западной цивилизации при сохранении национальной идентичности. При этом японские правящие круги исходили из того, что страна может сохранить свою независимость и обеспечить для себя достойное место на международной арене только в том случае, если будет проводить империалистическую политику. Напор молодого японского империализма создал спрос на националистическую идеологию. Но для формирования ультранационалистической государственной религии необходимо было дополнить синто другими элементами. Видный российский востоковед Г. Комаровский отмечал, что в первые два десятилетия после событий 1867-1868 гг. политика японского правительства в области религии была изменчивой. Сначала курс на превращение синто в государственную религию и на возрождение его религиозной практики сопровождался преследованием буддизма и запрещением христианства. Затем было принято более терпимое отношение к буддизму и христианству и даже признана свобода вероисповедания. В итоге синто был выделен из числа других религий в качестве государственного обряда и занял главенствующее положение по отношению к другим религиозным направлениям. Такой изощренный подход правительства дал возможность формально объявить свободу вероисповедания. Но, действуя под контролем властей, религиозные группы по существу дополняли синто функциями, которых он был лишен. Так синто ---- нерелигия превратил-
ся в своеобразную государственную религию, не знающую аналогов в истории религий мира3.
Для распространения государственного синто использовались все возможности государства, прежде всего учебные заведения и пресса. Императорский рескрипт об образовании, опубликованный 30 октября 1890 года, по существу стал каноном государственного синто. Американский исследователь Д. Холтом приводит любопытные примеры пропаганды государственной идеологии. Так, доктор С. Фудзии, профессор университета Васэда и директор Института изучения национальной политики в Азии, в марте 1940 г. писал в одном из японских журналов: "В статье 3 конституции нашей страны провозглашено, что тэнно (император) священен и неприкосновенен... Эти две характерные черты (священность и неприкосновенность) не только проявляются в историческом факте правления в Японии одной непрерывной линии правителей. Есть и другое историческое свидетельство — отсутствие фамилии у императорской семьи, в отличие от монархических домов Европы. Это объясняется тем, что в других странах правители происходили из народа, а в Японии каждый из божественных потомков богини солнца (то есть живое божество) последовательно владели Тремя Священными Сокровищами (меч, зеркало и ожерелье бусин из яшмы. — В.Г.). Они принимались по наследству от тэнно- предшественников как символ основания страны великим имперским предком — богиней Аматэрасу''4.
Американский ученый отмечал, что наряду с идеей божественности императора японцам внушали веру в то, что божественные предки охраняют Японию — "землю богов'' — и ее население. "Это означает, что сами острова, народ, их расовые особенности, а также уникальные черты их национальной жизни. с самого начала получили печать созидающей воли божественных предков, предвидевших отдаленное будущее и придавших земле, расе и институтам Японии изначально божественные черты, которые должны принадлежать им вечно''5.
На этой основе зиждется положение о "кокутай'' — об исключительности географического положения Японии, совершенстве ее государственного устройства, выдающихся особенностях национального характера японцев. По мнению Г. Комаровского, это чрезвычайно емкое понятие может быть передано словами "уникальная (японская) национальная сущность''6.
От "кокутай'' — один шаг к идее мессианства Японии. "В основе глубокой приверженности тому, что в этой стране называют "священной войной'' в Восточной Азии, лежит убеждение, что Япония послана в качестве спасителя мира. Доктрина, согласно которой национальная структура Японии — наилучшая из существующих в мире — должна вести к естественному следствию, что другие народы (помимо японского) только выиграют, если окажутся под управлением Японии'' — писал американский автор7.
Пропаганда "кокутай'' устанавливала для японцев высокую планку стандартов и воспитывала у них наряду с привычкой слепого подчинения властям также и патриотизм, чувство ответственности, дисциплинированность и организованность. Правящие круги Японии формировали положительные черты национального характера японцев. Но одновременно и злоупотребляли ими в политике внешней агрессии и колониального подчинения других народов. В результате чувство ответственности оборачивалось фанатизмом, а дисциплинированность — безжалостностью. Ультранационалистическая пропаганда в условиях свирепого полицейского режима, существовавшего в Японии до 1945 г., сочеталась с репрессиями против политической оппозиции, прежде всего коммунистов
и социалистов, но также и против диссидентов в области религии. С начала японо-китайской войны в июле 1937 г. до окончания Второй мировой войны в сентябре 1945 г. наказаниям, связанным с подавлением свободы идеологических воззрений и свободы совести, в Японии подверглись не менее 100 тыс. чел.8
Святилище Ясукуни ведет свое происхождение от обрядов поклонения духам людей, погибших за императора в кровавых междоусобицах до и в ходе реставрации Мэйдзи, а также в последовавшей затем войне между сторонниками свергнутого сегуна и императора. В мае 1868 г. по распоряжению правительства в Киото было построено святилище Сёконся в честь воинов, павших за императора. Затем по этому образцу "сёконся" соорудили в к
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.