УДК 343.34(569.4)
Понятие «национальная безопасность» и особенности ее обеспечения (на примере Государства Израиль)
Я.В. Цитович,
аспирант Московского финансово-юридического университета
Россия, Москва
yarmoskow@yandex.ru
Исследуется правовое и политическое понимание национальной безопасности применительно к Государству Израиль. Показано, что для Израиля, начиная со дня его официального провозглашения как независимого государства, обеспечение системы национальной безопасности является приоритетным направлением государственной политики. Отдельное внимание уделяется средствам, методам и инструментам, которые правоохранительные органы и спецслужбы Израиля используют для обеспечения национальной безопасности.
Ключевые слова: национальная безопасность, безопасность государства, система обеспечения безопасности в Израиле.
Понятию «безопасность» в правовой литературе посвящено достаточно много исследований, однако среди ученых до сих пор нет единого мнения относительно того, что можно и нужно включать в понятие государственной безопасности на внешнем и внутреннем уровнях.
Спор об определении понятия безопасности вели еще средневековые мыслители. К примеру, знаменитый итальянский философ и политический деятель Никколо Макиавелли указывал, что опасность может подстерегать государство с двух сторон — со стороны подданных и со стороны других государств. По его мнению, внешняя опасность устранима с помощью хорошего войска и преданных солдат, при этом внутренняя опасность устраняется сама собой, поскольку мир внутри государства будет сохранен [4, с. 56].
Немецкий социолог и политолог Карл Дойч определял безопасность как «защищенность, обеспечение сохранности основных жизненных ценностей» [12, с. 45].
Французский правовед и общественный деятель Жорж Ведель склонялся к мысли о том, что безопасность — это не что иное, как деятельность, направленная прежде всего на предупреждение и устранение возможной опасности, угрожающей обществу или отдельным его представителям [2, с. 466].
Российские исследователи, в частности Ю.Б. Шубников и Ж.А. Перевалова, также считают, что угрозы для безопасности государства могут быть внешними и внутренними [11, с. 72]. Внутренние (исходящие от самого государства) угрозы возможны по причине возникновения различных экономических, политических и социально-правовых обстоятельств государства. В свою очередь внешние угрозы могут исходить от других государств, преступ-
ных группировок и проявляться в зависимости от ситуации, с которой столкнулось общество и государство.
А.А. Опалева подчеркивает, что институт безопасности включает в себя два приоритетных понятия. Первое — безопасность является состоянием юридической защищенности личности, общества и самого государства. Второе — наличие разного рода юридических угроз характеризует всенаправленную защищенность интересов личности и государства [9, с. 81].
К началу 1990-х годов российские законодатели и исследователи сошлись во мнении о том, что определение безопасности можно отразить в отдельном законодательном нормативном правовом акте. Так, Законом РФ № 2446-1 от 05.03.1992 «О безопасности» (далее — Закон № 2446-1) безопасность определялась как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних негативных воздействий [6]. В 2010 году упомянутый закон утратил юридическую силу в связи с принятием нового Федерального закона от 28.12.2010 № 390-ФЗ «О безопасности», однако в нем вышеуказанное определение уже не фигурирует [7].
Следует обратить внимание на то, что дефиниция безопасности, приведенная в Законе № 2446-1, практически не решала вопрос законодательного понимания термина «безопасность», поскольку не указывала на степень защищенности, в рамках которой государству, обществу и гражданам следует находиться.
В толковых словарях безопасность толкуется как состояние, при котором не угрожает опасность, есть защита от опасности [8, с. 38]. В толковом словаре Д.Н. Ушакова указывается, что при безопасности отсутствует опасность либо она заблаговременно предупреждена [10, с. 113]. Таким образом, безопасность — это и
отсутствие опасности и условии ее наступления, и совокупность факторов, обеспечивающих состояние, при котором риск возникновения опасности сведен к минимуму.
Переходя к проблеме национальной безопасности, следует заметить, что необходимость ее обеспечения является приоритетом практически для каждой страны, однако в странах, нацеленных на поддержание и укрепление демократического режима, вопрос обеспечения национальной безопасности встает с особой остротой. Как утверждает известный израильский профессор Беньямин Нойбергер, «истоки национальной безопасности коренятся в очевидном противоречии между основополагающими ценностями демократии и теми действиями, которые совершаются с целью повысить обороноспособность страны» [5]. Из этого следует, что демократическое государство, находящееся под воздействием военной угрозы или в состоянии войны, постоянно борющееся за свое существование, не может считаться демократическим, поскольку в нем должным образом не обеспечена государственная безопасность. Нависание угрозы над любым государством заставляет его воспринимать свою безопасность как некую высшую и порой труднодостижимую цель.
В борьбе государства за обеспечение его полной обороноспособности часто попираются основные права, свободы и ценности человека и гражданина. Собственно говоря, вопрос заключается в необходимости осознания того, когда именно стоит жертвовать демократическими идеалами во имя обеспечения безопасности государства и стоит ли вообще ими жертвовать. Подобные жертвы и различные злоупотребления режимом во имя обороноспособности страны не могут рассматриваться как оправданные и своевременные.
С точки зрения национальной безопасности можно оправдать различные действия, особенно если они направлены против вооруженных нападений, различных столкновений, террористических актов и экстремизма, предотвращения шпионажа. Американскими и британскими исследователями поддерживается развернутое определение национальной безопасности, которое подразумевает не только оборонительные действия, но и активную внешнюю политику государства в целом [13, с. 106].
Отталкиваясь от данного определения, можно сделать вывод о том, что национальной безопасностью является деятельность, призванная обеспечить победу над врагом, а следовательно, предполагающая различные мероприятия в области внутренней и внешней политики, а также осмысленные действия, поддерживающие и укрепляющие дух нации.
Общее определение национальной безопасности предполагает проведение государством в лице его полномочных органов мероприятий, направленных на противостояние внешним угрозам. Однако известный российский правовед И.С. Лапаев указывает, что при таком подходе к понятию «национальная безопасность» может быть отнесено все, что связано с «пресечением попыток переворота, свержением государственного строя, посягательством на целостность и стабильность государства и укреплением общественного порядка» [3, с. 138].
При всем изобилии дефиниций национальной безопасности открытым остается вопрос о том, кто в конечном итоге должен определять круг проблем, относящихся к сфере национальной безопасности, и на каких основаниях такой компетентный орган или должностное лицо будут действовать. Даже если разрешится задача понимания национальной безопасности, то останется еще ряд других сложностей, в частности, возникнут споры относительно таких понятий, как угроза государству от внешнего либо внутреннего врага или деятельность, нарушающая общественный порядок. Национальную безопасность нельзя однозначно отождествлять с национальными интересами, поскольку она является лишь их отражением, например, многие граждане считают избираемый ими демократический строй, власть и представленные свободы именно национальными интересами.
Беньямин Нойбергер подчеркивает, что в Государстве Израиль вопрос национальной безопасности является одним из самых актуальных [5]. При этом остается неясным, могут ли интересы армии и спецслужб быть неотъемлемой частью национальной безопасности, вправе ли власть ограничивать свободу слова или иные важнейшие права человека, могут ли, к примеру, военные следователи пользоваться незаконными методами борьбы с предателями и кто должен определять этих предателей. Данные вопросы имеют не теоретическое, а исключительно практическое значение, особенно когда вопрос касается совершенствования системы обеспечения внутренней безопасности Израиля.
Следует иметь в виду, что Израиль является относительно молодым государством. Территориально современное Государство Израиль располагается на юго-западе Азии у восточного побережья Средиземного моря, гранича с Ливаном, Сирией, Иорданией, Египтом, сектором Газа и территорией Западного берега реки Иордан. Фактически Израиль является уникальной страной, которая до сих пор воздерживается от того, чтобы официально провозгласить границы своих территорий, однако
такая позиция находит поддержку в мировом сообществе, поскольку некоторые израильские политики уверены в том, что территория — это необязательный элемент государства. Израиль без указанного территориального элемента все-таки существует и развивается, но и проблем, связанных с его отсутствием, не всегда удается избежать. Официально границы между Ливаном, Сирией и Израилем не урегулированы, а существующее условное размежевание именуется «голубой (синей) линией». Это название граница получила благодаря усилиям ООН, установившей условную межу на границе Ливана и Израиля. При этом входящая туда территория Ферм Шебаа, имеющая площадь в 22 кв. км, остается спорной. Граница между Израилем и Сирией именуется «линией прекращения огня».
Отсутствие четких границ государства, высокий уровень терроризма и экстремизма стали причиной того, что Израиль в лице своих правоохранительных органов и спецслужб упорно работает над обеспечением национальной безопасности.
Национальная безопасность не может полностью гарантироваться в государстве, где не гарантиро
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.