ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2014 ■ № 3
В.Л. ТАМБОВЦЕВ
Правила как основа институтов
В статье обсуждается, что представляют собой правила как базисный компонент институтов, могут ли они быть неявными, нормативными сами по себе, индивидуальными или только коллективными, а также какого типа правила могут выступать в качестве "строительных блоков" институтов. Привлекаются результаты широкого круга научных дисциплин - от философии до нейронаук.
Ключевые слова: институты, правила, имплицитность, нормативность и социальность правил, конститутивные правила.
Rules as the institutions' cornerstones are discussed: what are the rules? May the rules be implicit? Are their normative as such or not? Are their collective only or individually too, and what kinds of rules may be a building block for institutions? Rigorous definition of rule is introduced, and it is shown that constitutive rules are not cornerstones for institutions. Discussion based on the results of variety of scientific disciplines, from philosophy to neuroscience.
Keywords: institutions; rules; implicit, normative, and social rules; constitutive rules.
В настоящее время понятие института широко используется во всех науках об обществе, хотя значение этого термина разнится между отдельными дисциплинами весьма широко. Более того, внутри одной дисциплины (и даже субдисциплины) могут сосуществовать глубоко различные его понимания. Например, внутри новой институциональной экономической теории имеются две трактовки: (1) институты как правила в единстве с тем или иным механизмом принуждения к исполнению и (2) институты как равновесия в некоторой игре (см., например, [Greif, Kingston, 2011]).
Будучи сторонником первой из них [Тамбовцев, 2013], я рассмотрю в этой статье понятие правила. Оно применяется и обсуждается в различных науках, начиная от математической логики (см., например, [Gomolinska, 2002; Zhou, Zhang, 2008]) и философии [Wittgenstein, 1953 ; Kripke, 1982; Stueber, 2005 ; Bernasconi-Kohn, 2006] и кончая поведенческими (см., например, [Ribes-Inesta, 2000]) и нейронауками (см., например, [Bunge... 2005; Noelle, 2012]). Практически везде этот термин имеет разные значения, что отмечается многими авторами (см., например, [Reese, 1989; Hayes, Hayes, 1989; Ostrom, 1986]).
В науках о поведении, к числу которых относится и экономика, бытуют два основных понимания термина правило: алгоритмическое ("в ситуации Х(всегда) делай У") [Hodgson, 1988, p. 185] и телеологическое, дополняющее алгоритм указанием на цель, к которой стремится индивид ("если (хочешь, нуждаешься, требуется) Х, делай У в условиях Z")1. У экономистов, обсуждающих эти вопросы, встречаются оба понимания2.
1 Или "если x, делай y в условиях z" [Lawson, 2003, p. 162].
2 Особую позицию в отношении содержания термина правило занимают Э. Остром и ее последователи [Ostrom, 1986], фактически называющие правилом то, что другие называют институтом.
Там б о вце в Виталий Леонидович - доктор экономических наук, профессор, заведующий лабораторией институционального анализа экономического факультета Московского государственного универси-
тета им. М.В. Ломоносова.
Вместе с тем, с точки зрения И. Аль-Амуди, правила - не алгоритмы, а императивы, "обобщаемые, хотя и контекстно-зависимые", причем эта императивность обусловлена желаниями индивидов [Al-Amoudi, 2010, p. 292-293]. Иначе говоря, он отождествляет правила с гипотетическими императивами И. Канта.
В психологии проблематика правил стала острой в связи с так называемым поведением, руководимым правилами (rule-governed behavior, далее для краткости ПРП). Понятие ПРП было введено известным психологом-бихевиористом Б. Скиннером [Skinner, 1966]3 для объяснения сложного поведения, выходящего за рамки действий, укладывающихся в его схему "стимул-реакция" (отдергивание руки от горячего, уклонение от движущегося автомобиля и т.п.)4. С его точки зрения, в ряде случаев роль стимула могли играть формулируемые кем-то правила, и именно ПРП отличает человеческое поведение от действий животных.
Последующие исследования показали, однако, что животные могут не только вырабатывать для себя аналоги правил5, но и использовать их в новых условиях, то есть переносить опыт, приобретенный в одних ситуациях, на другие [Murphy... 2008]. Тем самым, трактовка ПРП как исключительно человеческого достояния, не выдержала проверку опытом. Более того, само это понятие, на мой взгляд, неконструктивно, поскольку относит в одну категорию как сугубо личные правила, то есть привычки (например, как правило, не пить кофе), так и "внешние" правила, используемые многими индивидами (например, правила умножения). Тем не менее инициированное понятием ПРП внимание к правилам породило ряд дискуссий, важных для нашего анализа6.
Во-первых, это обсуждение продуктивности самого понятия правила, инициированное Л. Витгенштейном (см. [Kripke, 1982]). Логика его сомнений такова: правила обусловливают регулярности; однако существует бесконечно много правил, которые могут любую конкретную породить. Следовательно, понятие правила, хотя и обладая некоторой объяснительной силой, является дезориентирующим, и его следует заменить другими понятиями, более адекватными для выражения деятельности агентов по осмыслению мира7.
В действительности же, неконструктивной представляется жесткая связь регулярности и правила. Существование правила вовсе не обязательно обусловливает наблюдаемые регулярности. Например, такое правило, как "в случае неуверенности, куда идти, выбирай направление случайно" каких-либо наблюдаемых регулярных последствий иметь не будет. И наоборот, наблюдаемые регулярности могут быть следствием схожих дискреционных решений, независимо принимаемых индивидами в схожих условиях. Например, регулярностью является спуск людей с десятого этажа здания по лестнице или на лифте, хотя никто не запрещает и спрыгивать сверху прямо на землю: правила нет, но регулярность есть.
Во-вторых, подлежит обсуждению вопрос о том, что означает следовать правилу. С точки зрения К. Штюбера, "мы считаем агентов следующими правилам, если и только если агент сам имеет некоторое понимание того факта, что его поведение может быть нормативно оценено и что он может признавать ошибки в свете определенных нормативных стандартов, которые он признает релевантными для таких оценок" [Stueber, 2005, p. 318]. Тем самым он подчеркивает сознательность соответствующих действий.
3 О дальнейшем развитии этой трактовки правил см., например, [Baum, 1995].
4 Часто называемое "поведением, обусловливаемым обстоятельствами" (contingency-shaped behavior).
5 Что вполне естественно, поскольку они способны к запоминанию, обучению, обобщению и другим ментальным операциям.
6 Проблематика и терминология ПРП вошли также и в экономическую теорию (см., например: [Clague,1993; Kapur, 1999; Kaisla, 1998; Vanberg, 2007]).
7 Другое направление критики понятия правила исходит от социологии. Так, А. Ожьен предлагает заменить его понятием деталей текущего действия (details of an ongoing action), которые и призваны объяснить конкретные особенности координации в конкретных условиях [Ogien, 2009].
5* 131
Существует, однако, и другой подход, допускающий неосознанное следование правилу. Согласно Ф.Хайеку, термин правило «используется для утверждений, которыми могут быть описаны регулярности поведения индивидов, независимо от того, "знают" ли они правило в смысле, отличном от того, что они нормально действуют в соответствии с ним». Соответственно, в рамках действий, руководимых правилами, «индивид не нуждается в том, чтобы явно знать (быть способным специфицировать, дискур-сивно описать или "вербализовать")» (цит. по [Hodgson, 2006, p. 4]) эти правила. Как замечает в этой связи Дж.Ходжсон, «для Хайека, следовательно, правило - это любая поведенческая диспозиция, включая инстинкты и привычки, которые могут вести к "регулярностям поведения индивидов"» [Hodgson, 2006, p. 4].
К. Штюбер характеризует такие подходы как "когнитивную модель следования правилу". В ней правила играют роль причин, потому что они внутренне представлены в нашей когнитивной системе без того, чтобы агент имел сознательный доступ к этим внутренним репрезентациям [Stueber, 2005]. Такое широкое понимание, как представляется, неконструктивно: ведь в форме правила можно описать любое действие или совокупность действий, в том числе и те, которые не демонстрируют какой-либо регулярности (скажем, такое правило как "не следовать никакому правилу").
Явные и неявные правила
К данной группе вопросов тесно примыкает проблема неявных (имплицитных) правил. Ключевым здесь выступает само понятие неявности8. Так, согласно П. Бурдье, неявное знание - то, "которое существует в практическом состоянии, в практике агентов, но не в их сознании или дискурсе". Ф. Герранс трактует его так: "неявное знание -это знание, неосознанно владеемое агентом либо не могущее быть им артикулированным в форме высказываний, но которое, тем не менее, регулирует его деятельность" [Gerrans, 2005, p. 54]. Неосознанность и неартикулируемость знаний - разные характеристики последнего, и соединение их (тем более, дизъюнктивно) в одном определении может породить трудности идентификации самого объекта - неявного знания.
Психолингвисты Д. Слобин и Дж. Грин [Слобин, Грин, 1976] отмечают, что правила построения высказываний на естественном языке относятся к области бессознательного, а сама языковая способность индивида базируется на системе правил, существенную часть которых, согласно Н. Хомскому [Хомский, 1965], составляют правила порождения правильно построенных высказываний. Эту способность Хомский полагал врожденной, имманентно присущей людям, хотя и реализующейся по-разному в различных обстоятельствах.
В то же время, по мнению М. Пелез и Р. Морено, явные правила ясно фиксируют компоненты ситуации и их контекст, в то время как в неявных некоторые компоненты не отражены, либо потому, что не названы, «либо потому, что выражены так, что неидентифицируемы во времени и пространстве. Примером неявного правила, где пропущены некоторые
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.