УДК 347.9(470X410)
Признание и исполнение иностранных решений российскими судами и решений российских судов судами Англии и Уэльса: проблемы и тенденции
Е. Шостранд,
адвокат Адвокатской конторы UK-Russia-CIS Legal Consulting and Dispute Resolution
Великобритания, Лондон www.sjostrand.co.uk
Г.Д. Улетова,
доктор юридических наук,
профессор Российской академии народного хозяйства и государственной службы
при Президенте РФ Россия, Москва uletova@mail.ru
Рассматриваются правовые аспекты признания и приведения в исполнение решений российских судов по гражданским делам иностранными судами и судебных решений иностранных судов российскими судами. Анализируется порядок признания и исполнения решений иностранных государственных судов на территории Англии и Уэльса. Отмечается тенденция либерализации признания и исполнения иностранных судебных решений российскими судами на основе принципа взаимности.
Ключевые слова: иностранные судебные решения, признание и исполнение судебных решений, принцип взаимности.
Проблема признания и приведения в исполнение решений российских судов иностранными судами и иностранных судебных решений российскими судами в отечественной цивилистической доктрине относится к числу наиболее дискуссионных. К ней обращались такие известные ученые, как Т.К. Андреева, Р.В. Зайцев, Б.Р. Карабельников, С.В. Кроха-лев, Е.Н. Кузнецов, Д.В. Литвинский, А.И. Му-ранов, Т.Н. Нешатаева, С.С. Сорокина, В.В. Яр-ков, В.В. Старженецкий и др. [1; 5; 6, с. 147—152; 7, с. 30; 8, с. 543; 9; 10, с. 24—27].
По мнению Председателя Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькина, в области международно-правовых отношений одной из первоочередных мер, способных повысить привлекательность российской судебной системы для бизнеса, является расширение возможностей для исполнения иностранных судебных решений в российской правовой системе и решений российских судов — за рубежом [2, с. 267].
Эта тема неоднократно поднималась на многих международных юридических форумах, проходивших в России. Выступая на V Петербургском международном юридическом форуме, премьер-министр России Д.А. Медведев обратил внимание на необходимость уточнения механизма исполнения решений международных судов в связи с угрозой политизации судебных решений.
В настоящее время иностранное судебное решение, в том числе решение об утверждении мировых соглашений, признается и приводит-
ся к принудительному исполнению в России при условии, что выдача экзекватуры (процесс признания за решениями иностранных судов юридической силы на территории Российской Федерации) для таких решений предусмотрена международным договором (ч. 1 ст. 409 Гражданского процессуального кодекса РФ). Решения судов иностранных государств по спорам и иным делам, возникающим при осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности, а также решения третейских судов и международных коммерческих арбитражей в этой сфере признаются и приводятся в исполнение, если это предусмотрено международным договором Российской Федерации и федеральным законом (ч. 1 ст. 241 Арбитражного процессуального кодекса РФ).
Заметим, что использование законодателем в формулировке нормы ч. 1 ст. 241 АПК РФ союза «и», на наш взгляд, не совсем удачно: она позволяет сделать вывод о том, что арбитражный суд вправе рассматривать вопрос о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений при условии, если признание и приведение в исполнение таких решений одновременно предусмотрены международным договором и федеральным законом. Правильнее было бы в указанной норме применить разделительный союз «или», поскольку для признания и приведения в исполнение судебных решений требуется наличие международного договора или федерального закона.
Норма ч. 1 ст. 241 АПК РФ получила дальнейшее развитие в законодательстве. Так, соглано п. 6 ст. 1 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории Российской Федерации в соответствии с международными договорами, а при их отсутствии — на началах взаимности, если иное не предусмотрено федеральным законом. Однако, учитывая некоторую неопределенность в формулировке названной статьи и ограничение взаимности одной категорией дел, вопрос о выдаче экзекватуры на решение иностранных судов при отсутствии международного договора на основе взаимности в российской юридической доктрине вызвал острую дискуссию, которая не стихает и в настоящее время.
Анализируя новейшее отечественное законодательство в этой сфере, Т.Н. Нешатаева отметила, что отрицание международных принципов взаимности и вежливости при рассмотрении вопроса признания иностранных решений способно привести к тому, что решения российских судов за рубежом не будут признаваться на основе реторсий [8, с. 543].
А.И. Муранов считает, что безусловный отказ от принудительного исполнения иностранных судебных решений в России при отсутствии международного договора серьезно препятствует защите прав иностранных лиц в России, а российских лиц — за рубежом [7, с. 30].
Некоторые исследователи полагают, что на сегодняшний день принцип обязанности признания и исполнения иностранных судебных решений исходя из взаимности закреплен в праве России и что требование о наличии международного договора больше не носит обязательного характера, поэтому российским судам не следует принимать во внимание отсутствие международных договоров при рассмотрении вопроса о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений [6, с. 147—152].
Изложенный подход, конечно же, привлекателен, но лишь как перспектива дальнейшего развития российского законодательства в этой сфере. С позиции действующего законодательства такой вывод является по крайней мере спорным и преждевременным, поскольку действующие АПК РФ и ГПК РФ исключают признание и приведение в исполнение решений иностранных судов при отсутствии международного договора или федерального закона, прямо допускающего признание и приведение в исполнение таких решений на основе принципа взаимности (п. 3 ст. 6 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ
«О судебной системе Российской Федерации», ст. 409 ГПК РФ, п. 1 ст. 241 АПК РФ). Нельзя игнорировать, что применительно к взаимности в отечественном законодательстве речь идет только о признании решений иностранных судов по делам о несостоятельности (банкротстве), т. е. только об одной названной законодателем категории дел.
В юридической литературе справедливо отмечается несовершенство закрепляемого отечественным правом режима признания и исполнения решений судов других государств, потребность в его смягчении, что, на наш взгляд, и предопределяет мнение некоторых исследователей о возможности признания и исполнения иностранного судебного решения не только при отсутствии международного договора, но и без учета принципа взаимности. Право на признание иностранного судебного решения в этом случае рассматривается как субъективное право гражданина, реализация которого не может зависеть от названных обстоятельств [5].
В условиях сближения и унификации судопроизводства цивилизованных государств Россия как суверен в законодательной и международной сфере может отказаться от принципа необходимости наличия международного договора, законодательно закрепив согласие на признание и приведение в исполнение иностранного решения иным образом, в частности, на основе принципа взаимности либо ограничившись проверкой иностранного решения на соответствие требованиям публичного порядка. Очевидно, что изменение подходов к сущности института приведения в исполнение решения иностранного суда неизбежно, однако поспешность в этом вопросе недопустима, учитывая сложившиеся реалии в сфере международного права и международного гражданского процесса. Требуются дополнительные исследования, мониторинг новейшей зарубежной практики в сфере признания и взвешенный подход к решению проблемы с учетом возможных правовых последствий.
Межотраслевой характер института признания и приведения в исполнение иностранного судебного решения и новые вызовы в условиях глобальной экономики требуют унификации норм ГПК РФ и АПК РФ в рамках работы над Концепцией гармонизации гражданского процессуального законодательства с тем, чтобы повысить конкурентоспособность и востребованность российской судебной системы.
Концепция единого Гражданского процессуального кодекса РФ отражает новую тенденцию отечественной доктрины относительно признания и исполнения решений иностранных судов. Ее разработчики предлагают
предусмотреть оговорку о возможности признания и обращения к исполнению в России иностранных судебных и арбитражных решений на основе не только международного договора и федерального закона, но и принципа взаимности [3, с. 198].
Таким образом, в едином ГПК России должна получить нормативное закрепление сформулированная ранее правовая позиция Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 07.06.2002 № 5-ГО2-64 о возможности признания иностранного судебного решения на основе принципа взаимности. По мнению Коллегии, «ходатайство о признании и исполнении иностранного решения может быть удовлетворено компетентным российским судом и при отсутствии соответствующего международного договора, если на основе взаимности судами иностранного государства признаются решения российских судов» (речь в данном деле идет об английском судебном решении).
Либеральный подход к признанию иностранных судебных решений при отсутствии международного договора получил развитие в разделе V проекта Исполнительного кодекса РФ (далее — проект ИК РФ), закрепляющем правила исполнения решений иностранных судов и иностранных третейских судов (арбитражей) в Российской Федерации и российских судов за рубежом. Согласно ч. 1 ст. 263 проекта ИК РФ «порядок исполнения в Российской Федерации решений иностранных судов и иностранных арбитражей определяется соответствующими международными договорами Российской Федерации. В случае отсутствия международного договора исполнение... осу
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.