ВОСПОМИНАНИЯ
Л.А.Косичев
Продолжение трагедии в семье Альенде
Это очерк о трагедии, постигшей семью бывшего президента Чили Сальвадора Альенде. Вслед за ним в разные годы покончили жизнь самоубийством его дочь, сестра и старший внук. Автор возвращает нас к жестоким дням военного переворота в Чили в сентябре 1973 г. и его тяжелым последствиям.
Ключевые слова: Ла Монеда, переворот в Чили, Альенде, Кастро, Че Гевара.
В декабре 1971 г. во время визита в Чили Фидель Кастро сделал Сальвадору Альенде необычный подарок — автомат Калашникова с памятной гравировкой. Это был недвусмысленный намек кубинского лидера своему чилийскому другу-социалисту на то, что возглавляемая им «мирная революция» должна быть готова защитить себя. Принимая дар из рук Фиделя, Альенде выразил надежду, что этот автомат не будет использован по назначению. Президент Чили ошибался. В день военного переворота 11 сентября 1973 г. ему пришлось воспользоваться этим оружием, когда военные начали штурм президентского дворца Ла Монеда. Альенде занимал боевую позицию у окна на втором этаже и вместе со своими соратниками вел огонь по атакующим мятежникам. Когда после неравного боя до падения Ла Монеды оставались считанные минуты, президент покончил с собой с помощью того же подаренного автомата. Альенде проповедовал «мирный путь» продвижения к социализму, а погиб с автоматом в руках, защищая свой конституционный мандат.
«НА ЭТОМ ПЕРЕКРЕСТКЕ ИСТОРИИ...»
Как же все произошло? После интенсивной перестрелки Альенде и его соратникам предложили немедленно сдаться, иначе по Ла Монеде будет нанесен удар с воздуха. Через громкоговоритель, установленный на улице, военные обращались к горстке защитников президентского дворца несколько раз. Ответа не последовало. Те, кто находились в Ла Монеде, разбились на группы и расположились в самых защищенных местах здания.
Леонард Анатольевич Косичев — журналист-международник, корреспондент Гостелера-дио СССР в Чили в годы правительства Народного единства (lkosichev@gmail.com).
Где-то в полдень радиоволны донесли взрывы ракет, выпущенных с самолетов. Налеты следовали один за другим на протяжении получаса. Когда самолеты улетели, из выбитых взрывной волной окон вырывались языки пламени. Президенту доложили, что потерь среди защитников Ла Монеды нет, только несколько человек получили незначительные ранения. Альенде сохранял бодрость духа и, по воспоминаниям его сподвижников, даже с юмором заметил: «Эти бомбы должны быть чилийскими, раз мы все еще живы»1. Но смертоносный груз, сбрасываемый на президентский дворец, был английского производства, как и несшие его самолеты «Hawker Hunter». Только вот ракеты на них на этот раз были не самой большой мощности.
Но и после воздушной атаки огонь из Ла Монеды возобновился. Бой продолжался в сущем аду — среди огня, дыма и слезоточивых газов. Все меньше выстрелов раздавалось из дворца, по которому ударили танки. Надвигающаяся катастрофа стала ясна каждому. Защитники окончательно осознали, что обречены, но продолжали сопротивление. Около двух часов дня пехота мятежников прорвалась на первый этаж дворца и захватила находившуюся здесь небольшую группу соратников Альенде. Среди них был врач из медицинской команды президентского дворца Оскар Сото. Офицер послал его на второй этаж и попросил передать президенту, чтобы он и его товарищи прекратили сопротивление и сложили оружие. Приблизившись к ведущей наверх главной лестнице, военный крикнул: «Тем, кто находится на втором этаже, дается пять минут на размышление! Спускайтесь вниз и сдавайтесь!». Мятежники вот-вот могли с боем устремиться на второй этаж. Остававшиеся наверху защитники Ла Монеды готовы были встретить огнем прорвавшихся во дворец путчистов. Но произошел неожиданный поворот. Чтобы избежать «бойни» — именно это слово употребил Альенде в обращении к своим соратникам, — он приказал прекратить сопротивление и сдаться, спуститься вниз друг за другом с белым флагом2. Президент сказал, что сам он будет спускаться последним. Но замыкавшие шеренгу соратники Альенде увидели, как он вдруг свернул в сторону и стремительно направился к Салону независимости. В помещении, в котором уединился президент, раздались выстрелы. Через приоткрытую дверь врач президента Патрисио Гихон увидел страшную сцену и бросился к месту трагедии. Альенде лежал на диване с окровавленной головой. Гихон взял из его рук автомат и в порыве отчаяния пытался оказать помощь. Но она уже не требовалась — Альенде был мертв. Смерть наступила мгновенно. Чтобы избежать случайности и не остаться раненым, он стрелял в себя наверняка — под нижнюю челюсть. Медик по образованию, президент знал, как это сделать. Вслед за Гихоном в Салон независимости вошли бывший министр здравоохранения Артуо Хирон и управляющий Ла Монедой Энрике Уэрта. Последний в состоянии нервного потрясения закричал во весь голос: «Чи-чо никогда не умрет!» («Чичо» — дружеское прозвище Альенде). Он схватил автомат, чтобы снова ринуться в бой. Гихон и Хирон вырвали оружие из его рук. У дверей толпились и другие свидетели трагической развязки. Задержавшись здесь ненадолго, они оставили оружие и направились вниз с поднятыми руками. В эти минуты военные уже поднимались на второй этаж. Рядом с трупом Альенде они застали лишь Гихона. Он сказал генералу Хавьеру Паласиосу, командовавшему захватом Ла Монеды, что Альенде
2* 35
покончил жизнь самоубийством. Вслед за военными к месту смерти Альенде прибыла бригада криминальной полиции. С помощью Гихона эксперты воспроизвели картину того, как все произошло. Судя по всему, Альенде сел на диван, сжал ногами приклад автомата и, опираясь дулом в подбородок, нажал на спусковой крючок.
Сальвадор Альенде на митинге своих сторонников Хирону принадлежат
слова: «Чичо спас нам жизнь». Действительно, утром 11 сентября президент с уважением отнесся к решению сподвижников остаться с ним во дворце. Но он сознавал ответственность за их жизни и в роковой час отдал последний приказ, благодаря которому некоторые люди, сражавшиеся рядом с ним, выжили.
Альенде принял мученическую смерть. Это было не порывом отчаяния, а осознанным решением, проявлением большого мужества. Президент не мог позволить себе быть униженным, стать жалким пленником военной хунты. Альенде считал, что это стало бы предательством тех чилийцев, которые проголосовали за него на президентских выборах. Он остался верен слову, данному задолго до переворота: «Пусть они знают: я оставлю дворец Ла Монеда, только когда кончится мандат, врученный мне народом. ... только изрешетив меня пулями, они могут помешать осуществлению моей воли»3.
Конечно, Латинская Америка знала десятки переворотов, когда законные президенты уступали грубой силе военных. Некоторые отправлялись в изгнание в соседние страны и преподавали там в университетах, другие приспосабливались к военному режиму, третьи переходили в умеренную оппозицию... Но Сальвадор Альенде был не таков. Чилийские военные, осуществившие переворот, столкнулись в его лице с новым типом президента. Он считал, что революционный лидер должен уметь встретить опасность в любой момент и не отступать ни перед каким испытанием, пусть даже и смертельным. А оно пришло с переворотом 11 сентября 1973 г., когда до истечения президентских полномочий оставалась еще половина конституционного срока — три года.
Мне не забыть, как в тот день на фоне взрывов и автоматных очередей в эфире из осажденного путчистами дворца звучало последнее обращение Сальвадора Альенде к чилийцам. С болью в сердце я слушал его в нашем корреспондентском пункте в Сантьяго. Президент говорил с достоинством и поразительным самообладанием: «Перед лицом этих событий мне остается сказать трудящимся одно: я не уйду в отставку. На этом перекрестке истории я готов заплатить жизнью за доверие народа.»4.
Альенде не призвал безоружный народ подняться на борьбу в защиту конституционной власти, стремясь избежать большого кровопролития. Ведь накануне все командование вооруженных сил оказалось в руках гене-
ралов-заговорщиков. Они устранили со всех командных постов военных-конституционалистов, поддерживавших законного президента. Возглавил переворот Аугусто Пиночет. Альенде доверял этому генералу и совсем недавно назначил его командующим армией. На церемонии вступления на этот пост Пиночет
Президент и первая леди Ортенсия Буси де Альенде
лицемерно клялся в верности конституции. Теперь, оказавшись перед лицом чудовищного вероломства, президент в своем выступлении из Ла Монеды просил народ «не приносить себя в жертву». Сам же принял решение: он не встанет на колени перед путчистами, а со своей личной охраной и ближайшими соратниками окажет сопротивление. Президент исходил из того, что, защищая с оружием в руках свой конституционный мандат, он не выиграет бой, но одержит моральную победу над самозванной хунтой. Так оно и случилось. Альенде показал пример революционной стойкости и верности идеалам.
Можно спорить о том, правильно или неправильно поступил президент, как развивались бы события в Чили, если бы он повел себя иначе. Но историю не переделаешь, а бесспорно одно: Альенде вел себя, как человек чести. Президент не объявил о своей отставке, получив ультиматум. Он отказался от предложения военных вместе с семьей и ближайшими сподвижниками покинуть Чили на представлявшемся ему самолете и предпочел смерть в президентском дворце. Это было самопожертвование революционера.
Один чилийский политолог назвал решение Альенде покончить с собой актом политической борьбы, когда не осталось иных возможностей. Как бы то ни было, президент Чили вел себя, как тот мужественный солдат, который на исходе битвы оставляет последний патрон для себя.
После военного переворота, как в Чили, так и в остальном мире, были распространены две противоположные версии о смерти Альенде. Одни приняли за истину официальное сообщение военной хунты о самоубийстве президента во время штурма дворца Ла Монеда. Другие сомневались: какая может быть вера захватившим власть генералам — ведь Альенде нашли мертвым после боя. В результате родился красивый миф: президент погиб,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.