Проективные функции идентичности в китайской модернизации сегодня
Н. Н. ФЕДОТОВА
Ренессанс модернизаций в России и остальном мире вновь требует обсуждения теоретических оснований и практической проверки полученных результатов. Сенсационными являются доклады о модернизации Китайской академии наук [Обзорный доклад 2011]. Они подготовлены Китайским центром исследования модернизации Китайской академии наук и существующей в его рамках группой исследования стратегии модернизации Китая. Эта книга, опубликованная в разгар российских упований на модернизацию страны, чрезвычайно поучительна. Появлению книги мы обязаны издательству "Весь мир" и члену-корреспонденту РАН Н.И. Лапину - ответственному редактору русского издания, воспринявшему задачи подготовки книги не просто как интересные, а очень важные и не только для сегодняшнего читателя, но и для тех, кто планирует модернизацию и осуществляет ее в России.
В обсуждаемой книге анализируется содержание термина "модернизация" и дается десять докладов о модернизации Китая (с 2001 по 2010 год): "Модернизация и ее оценка" (2001); "Экономика знаний и модернизация" (2002); "Теория модернизации и перспективы" (2003); "Региональная модернизация" (2004); "Экономическая модернизация" (2005); "Социальная модернизация" (2006); "Экологическая модернизация" (2007); "Международная модернизация" (2008); "Культурная модернизация" (2009); "Обзорный доклад о модернизации в мире и в Китае с 1700 по 2100 год" (2010).
Как отмечается в докладе, «"модернизация" - очень популярный термин, широко употребляемый в разных контекстах и наделяемый различными смыслами. Например, для жителей развитых стран с модернизацией ассоциируются инновации и лидерство, а для жителей развивающихся стран - стремление достичь мирового уровня развития. Для простых граждан модернизация - это достижения, развитие, "последнее слово в науке и технике", а для официальных лиц страны - это урбанизация, информатизация и даже национальная цель. Ученые же понимают под ней различные явления, глобальные тенденции, темы для исследований и теоретических размышлений. Нам необходимо убедиться в наличии общей теоретической основы или контекста для дискуссии по проблеме модернизации» [Обзорный доклад 2011, 77]. Но все это удается китайскому народу потому, что его элиты говорят: "Река Янцзы как модель процесса человеческой цивилизации. Длинная река человеческой истории и социальной эволюции" [Обзорный доклад 2011, 23], т. е. потому, что они исходят из имеющейся китайской идентичности, "смысласебя",
© Федотова Н.Н., 2012 г.
которым является идентичность согласно определению Хантингтона, в данном случае китайского народа.
В докладе 2001 г. теоретические выводы по проблеме модернизации признаются основанием для ее практического осуществления. Разнообразное описание модернизаций не отменяет, по мнению авторов, того, что ее сущность сохраняется. Они в достаточной мере изучили западные теории модернизации и рассмотрели их. Ими проанализирована классическая концепция модернизации, в частности, в форме догоняющей Запад модели, особо популярной в 1950-70-е гг. и реанимированной в России 90-х. Переход Запада в информационное общество ограничивает применение этих теорий. Как отмечается в докладе, в 1998 г. профессор Хэ Чуаньци, под редакцией которого китайские специалисты издали свои проекты, предложил теорию вторичной модернизации как перехода от индустриального общества к эре знаний: "Типичными характеристиками первичной модернизации являются урбанизация, индустриализация, демократизация и рационализации. Типичными характеристиками вторичной модернизации являются информатизация, глобализация, экологизация и деиндустриализация" [Обзорный доклад 2011, 76].
При этом авторы доклада отлично знают и другие теории модернизации - теорию постмодернизации (Д. Белл, Ф. Лиотар и др.), теорию экологической модернизации (Дж. Хубер), теорию множества современностей и модернизаций (Ш. Айзенштадт). Но они создают ту теорию, которая в большей мере соответствует китайской идентичности, В докладе 2003 г. они снова дают оценку перспективным теориям, называя, помимо упомянутых, теорию продолжающейся модернизации. Они, ссылаясь на С. Хантингтона, отмечают такие черты модернизации, как революционность, комплексность, системность, глобальность, долгосрочность, наличие многих стадий, конвергентный характер, необратимость и прогрессивность [Обзорный доклад 2011, 92-93]. От доклада к докладу они рассматривают способы локализации модернизационных процессов: мир в целом, страна, регион, а также сферы, в которых может быть осуществлена модернизация: экономика, общество, культура, международные отношения, экология. В докладе 2005 г. они начинают говорить о национальной модели модернизации Китая, подчеркивая, что она не носит догоняющего характера, хотя усваивает достижения Запада и других регионов.
Социальной модернизацией китайские исследователи называют модернизацию социального сектора, который рассматривается как один из шести секторов общества (экономика, общество, политика, культура, окружающая среда, индивидуальность). Социальный сектор в модернизационном плане характеризуется такими проблемами: население и здоровье, обучение и работа, рекреация и благосостояние; социальная структура, социальные институты и социальные концепции [Обзорный доклад 2011, 137], и его модернизация тесно увязывается с модернизацией других секторов. Внимание к проективной роли идентичности Китая сопутствует решению этих задач.
М. Кастельс показал существование трех типов идентичностей, предполагающее разного рода политику. Это, во-первых, идентичность, которая называется легитимирующей. Она предлагается обществу государством и другими господствующими институтами для рационализации и укрепления своего господства. Во-вторых, существует идентичность сопротивления, или оппозиционная, которая формируется силами, считающими себя ущемленными институтами господства. В-третьих, все больше проявляет себя проективная идентичность, состоящая в том, что социальные акторы строят новую идентичность с учетом имеющихся в обществе культурных традиций, одновременно пытаясь преобразовать в рамках их ограничивающей роли всю социальную структуру и нередко свое социальное положение [Кастелс 2006, 62-63].
При формулировке целей модернизации китайские специалисты по существу ставят задачи следования легитимирующей и формирования проективной идентичности. Особенно хорошо это видно на примере культурной модернизации, которой предшествует ясно высказанная проективная идентичность: "Возвращение былой славы китайской культуре" [Обзорный доклад 2011, 194]. Осуществление культурной модернизации предполагает и сохранение многотысячелетней китайской идентичности, и ее изменения. Так было во всем мире: "С точки зрения развития и модернизации, разные культуры имеют
разную конкурентоспособность; в разных странах и у разных народов - разные уровни развития и разные типы культурной жизни; и можно сказать, что разные культуры неравноценны. Если мы совместим идеи антропологии и модернизации, каждая культура столкнется с проблемой сохранения своей идентичности и необходимостью модернизирования. (Модернизация охватывает культуру, - утверждается в докладе, а ведь в России 1990-х это приходилось доказывать. - Н.Ф.). Культурные учреждения, культурные институты, культуру различных сфер - политическую, экономическую, экологическую. Культурная модернизация - важный аспект модернизации в целом, как национальной, так всемирной... За последние 300 лет культурная модернизация, вместе с социальной, экономической и политической, изменила мир и человечество" [Обзорный доклад 2011, 195].
В последнем докладе избран девиз: "На пути к всемирной цивилизации", которая будет достигнута в ходе всемирной модернизации 1700-2100 гг. Они рассматривают, каким образом названные прежде и некоторые новые теории могут способствовать этой цели. Исключительной особенностью китайской модернизации можно назвать ее национальный характер, глубокую теоретическую обоснованность и умение применить теоретические результаты на практике. Именно это используется для осуществления модернизации в Китае, преобразуясь для разных слоев общества разными практическими поворотами:
Глобализация долгое время понималась как победа капитала над национальными интересами стран. Но ряд незападных стран сумели успешно использовать глобализацию в своих национальных интересах, обеспечивая себе экономический рост, хотя даже успешно включившиеся и выстроившие свою экономику для глобального рынка, сталкиваются с культурными последствиями открытости миру. Даже двойная система защиты Китая от разрушения китайской идентичности - традиции пятитысячелетней цивилизации и коммунистический режим [Федотова, Колпаков, Федотова 2008, 536-555] - не вполне спасают от негативных изменений, роста аномии, консюмеризма, девиантного поведения. Вернемся к одному из китайских докладов, посвященных экономике, для получения некоторого образца соединения идентичности и экономики. Обратимся к докладу 2002 г. о соотношении модернизации и экономики знания. Именно эта новейшая линия экономического развития поставлена китайскими учеными на передний план, а не традиционная экономика, связанная с задачами индустриализации и экономического роста, хотя и она занимает определенное место. Первое, что мы тут видим - китайскую идентичность, которая становится смыслом их экономического проекта: самоуважение, желание лидировать, высокая оценка своей цивилизации, амбиции, серьезность. Далее описывается история и цели в области развития экономики знания. В докладе 2005 г. обрисовываются задачи экономической модернизации. Здесь написано: "В последние 300 лет экономическая модернизация была главной темой при обсуждении перемен в экономике. Поскольку в разных странах ситуация со временем изменилась, периодически смещался и мировой экономический центр. Фактически, экономическая модернизация является одновременно глобальной революцией в экономике и всемирном экономическом соревновании. Страны здесь являются основными конкурирующ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.