В.Л.Хейфец, Л.С.Хейфец
«Прыжок с Кюрасао» и ликвидация Венесуэльской революционной партии
Коминтерн, отказавшись поддержать вооруженную экспедицию Венесуэльской революционной партии против диктаторского режима Х.В.Гомеса, поставил вопрос о ликвидации самой партии и создании взамен Коммунистической партии. Активисты революционной партии предприняли попытку высадки с острова Кюрасао, но она не увенчалась успехом. В статье анализируются взаимоотношения Коминтерна и венесуэльской эмиграции в 1929—1930 гг., рассматриваются различные подходы к формированию партии в Венесуэле.
Ключевые слова: Венесуэльская революционная партия, Коммунистическая партия Венесуэлы, Коминтерн, Густаво Мачадо, Сальвадор де ла Пласа, Рикардо Мартинес, «Прыжок с Кюрасао», каудильизм.
ПУТЬ В ВЕНЕСУЭЛУ ЧЕРЕЗ КЮРАСАО
Уже через два дня после встречи с представителем Коминтерна Михаилом Григорьевичем Грольманом (Педро), состоявшейся в Мехико 15 апреля 1929 г., генеральный секретарь Венесуэльской революционной партии (Partido Revolucionario de Venezuela, PRV) Густаво Мачадо с группой соратников выехал на о. Кюрасао. В этой нидерландской колонии жили около 5 тыс. венесуэльцев, в основном работавших на нефтеперерабатывающем заводе «Royal Dutch Shell». В г. Виллемстаде еще в октябре 1928 г. была сформирована партячейка, активно действовавшая до убийства 24 января 1929 г. ее руководителя Иларио Монтенегро. Несмотря на заявление голландских колониальных властей о невозможности гарантировать на острове безопасность членам партии, с приездом группы Мачадо работа ячейки активизировалась. В мае был создан Генеральный союз трудящихся (Unión General de los Trabajadores, UGT) на Кюрасао, к которому, по утверждениям Мачадо, еженедельно присоединялись от 25 до 30 человек. Членам PRV удалось сорвать
Виктор Лазаревич Хейфец — доктор исторических наук, профессор кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ; Лазарь Соломонович Хейфец — доктор исторических наук, профессор кафедры американских исследований СПбГУ, научный руководитель Кабинета иберо-американской документации (ilaranspb@hotmail.com).
Первую статью цикла см.: В.Л.Хейфец, Л.С.Хейфец. Предтечи. Размышления о предыстории Коммунистической партии Венесуэлы. — Латинская Америка, 2012, № 3.
проводившуюся на острове вербовку в армию венесуэльского диктатора Хуана Висенте Гомеса (1908—1935) и организовать забастовку против депортации в Венесуэлу арестованных за политическую деятельность; ими был создан Комитет защиты преследуемых рабочих и опубликован манифест «Правит ли Гомес в Кюрасао?»1.
Эта деятельность «вымостила дорогу» к главной цели революционеров. Обсудив ситуацию, местная ячейка PRV констатировала «единодушную ненависть рабочих Кюрасао, Венесуэлы и Доминиканы2 к военному (венесуэльскому) и колониальному правительствам; желание отомстить за смерть любимого вождя, старого Ила-рио Монтенегро». Соратники Мачадо признали диктатуру генерала Гомеса «преступной», решив завладеть оружием и боеприпасами, начать восстание, и, обеспечив себе плацдарм на территории Венесуэлы, «возглавить революционное движение против правительства Гзомеса — инструмента им- Густаво Мачадо (слева) и генерал Рафа-периализма» . эль Симон Урбина, 1929 г.
К военному руководству восстанием был привлечен генерал Рафаэль Симон Урбина4, по оценке Г.Мачадо являвшийся «врагом «милитаристов», много лет правивших Венесуэлой, и проявивший «весьма сильные антиимпериалистические убеждения» (генерал, однако, основывался в большей степени на национализме, чем на социально-экономическом анализе)5. До приезда в Кюрасао Урбина не был посвящен в подробности планов повстанцев, но для него и других офицеров — не членов PRV — взгляды Мачадо не являлись секретом.
8 июня 1929 г. повстанцы, вооруженные 27 мачете, пистолетом и топорами, на двух грузовиках прорвались в форт г. Виллемстада, практически мгновенно овладев им6. Едва это стало известно в городе, многие венесуэльские рабочие направились в форт, чтобы получить оружие. К несчастью для революционеров большая часть боеприпасов и винтовок оказалась непригодной. Участники акции арестовали нидерландского губернатора и начальника военной полиции. Под давлением инсургентов губернатор договорился с пароходной компанией о фрахте парохода «Маракайбо», наилучшим образом подходившего для быстрой отправки экспедиции к венесуэльским берегам, поскольку он прибыл всего за несколько часов до этого и стоял под парами. Как писал колумбийский журналист Плинио Апулейо Мендоса, Мачадо «обрел судно, которое 10 лет искал в Париже, Москве и Мехико» . На несколько часов Кюрасао стал венесуэльским.
Численность экспедиции была определена количеством оружия (винтовки только для 250 человек и полторы тысячи патронов). Штабу восстания пришлось оставить на Кюрасао значительную часть возможных волонтеров и только это — как позднее утверждал Мачадо — позволило Гомесу удержаться у власти8. Как часто потом он должен был вспоминать об арсе-
нале, обещанном мексиканскими властями, и о функционерах Коминтерна, отказавших в средствах на аренду парохода9! Прекрасно осознавая возможность военной неудачи из-за нехватки вооружения, руководители экспедиции все же сочли недопустимым оставаться дальше на Кюрасао, чтобы «не жертвовать бесплодно лучшими товарищами».
Утром 9 июня революционеры высадились около городка Ла-Вела-де-Коро (штат Фалькон), а уже через два часа они вступили в бой с правительственной армией. Несмотря на локальный успех, наступление застопорилось из-за недостатка вооружения; повстанцы так и не смогли овладеть находившимся неподалеку более крупным городом Коро. На протяжении 20 дней произошло четыре вооруженных стычки между революционерами и войсками Гомеса, в ходе которых удача была на стороне инсургентов. Однако вскоре боеприпасы закончились, и участникам экспедиции пришлось отступить и рассеяться по окрестным плантациям и горным деревням. Мачадо, генерал Урбина и его заместитель полковник Олегарио Рейес постоянно меняли убежище. Для проведения контрповстанческой операции правительство задействовало более тысячи человек. В горах у членов PRV осталось лишь одно оружие — пропаганда революционных идей среди пеонов10.
На практике это оказалось довольно трудным, поскольку крестьян мало интересовала какая-либо идеология. В этих условиях активисты PRV сделали ставку на использование фактора личной популярности Урбины — выходца из этих мест11. Конечно же, это не имело ни малейшего отношения к закреплению революционных идей в умах венесуэльских крестьян. Поставленная Коминтерном и Коммунистической партией Мексики (Partido Comunista de México, PCM) сверхзадача — проникновение в промышленные районы страны и последующее развертывание там организационной работы по созданию компартии — оказалась невыполнимой. В то же время определенные перспективы для революционной пропаганды открывались в связи с наличием в крестьянской среде рабочих, вернувшихся домой из Маракайбо из-за экономического кризиса. Их менталитет, как считал Мачадо, резко отличался от мировоззрения пеона «антиимпериалистической направленностью и ненавистью к «иностранцу-гринго», который угнетал его, эксплуатировал его, пока он был на нефтяных месторождениях»12. По мнению лидера PRV, рано или поздно пеоны должны были снова влиться в ряды пролетариата, став катализатором для проведения коммунистической пропаганды.
«Прыжок с Кюрасао» был в определенном смысле актом отчаяния. План вторжения, вынашивавшийся членами PRV годами и обсуждавшийся на самом высоком уровне с руководителями Мексики и Коминтерна, потерпел крах из-за обструкционистской политики высокопоставленных партнеров венесуэльских революционеров по переговорам. Акция готовилась второпях, при отсутствии необходимой материальной и организационной базы. Но революционное нетерпение, как это часто бывает в истории, взяло верх над политическим расчетом.
Могли ли победить повстанцы в Венесуэле в 1929 г.? В случае объединения усилий руководителей всех повстанческих группировок в стране, пережившей бурные события 1928 г., разбудившие доселе дремавшее венесуэльское общество, шансы на успех были достаточно велики. Но руководители экспедиций и вооруженных выступлений (а, несомненно, и Дельга-до Чальбо, и Аревало Седеньо, и Хосе Рафаэль Габальдон были классическими латиноамериканскими каудильо) не были готовы пойти на союз не только с коммунистами — руководителями PRV, с которыми их разделяли глубокие, непримиримые идеологические противоречия, но и друг с другом. Каждый из них и стоявшие за ними группировки претендовали на
единоличное управление страной после свержения Гомеса. Но, может быть, более мягкую, но диктатуру... Являлись ли сами каудильо лидерами PRV? Несомненно, нет. Однако, программа Коминтерна, которой они руководствовались, ориентировалась на диктатуру пролетариата. И что тогда, в случае их победы, ждало Венесуэлу?
Поражение «Прыжка с Кюрасао» заставило Мачадо и его товарищей переосмыслить перспективы антидиктаторской борьбы, задуматься о линии поведения революционеров в момент, когда падет режим Гомеса. Лидер коммунистической группы PRV считал невозможным развивать пропаганду и организационную деятельность в Венесуэле в мирных условиях, опасаясь физической ликвидации агитаторов без каких-либо видимых последствий в сфере привлечения новых сторонников. Коммунисты были убеждены в возможности развернуть реальную пропаганду только тогда, когда «крестьяне и рабочие Венесуэлы вооружатся для своей защиты» от правительственных репрессий13.
Но жизнь фантастичнее любой пьесы. У победы — много родителей, поражение же — всегда сирота. Высшее руководство Коминтерна не ощущало своей ответственности за поражение венесуэльских революционеров. Тем не менее виноватые должны были быть найдены. Ими, естественно, стали PRV и персонально Мачадо. Судьба PRV была решена еще до отчаянной акции: не на полях сражений, а в кабинетах и на нелегальных квартирах партийных функционеров (на Охотном ряду в Москве, в Нью-Йорке и Мехико).
КОМИНТЕРН ПРОТИВ «ПУТЧИСТОВ»
Линия на вооруженное восстание против диктатуры, которо
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.