39 ГА РО, ф. 3983, оп. 1, д. 185, л. 89, 114; д. 186, л. 81.
40 Пятигорское эхо. 1942. 29 сентября.
41 Там же. 1 декабря.
42 Ставропольские губернские ведомости. 1994. 7 марта.
43 Советское правительство и РПЦ: Новейшая история Отечества. XX век. Т. 2. М., 1999. С. 180.
44 Церковный вестник. 2002. № 4. С. 5; 2003. № 4. С. 4.
45 Ставрополье в период немецко-фашистской оккупации...; ГА РО, ф. 619, оп. 1, д. 211,
л. 9.
46 Пятигорское эхо. 1942. 25 ноября; 5 декабря.
47 Лики войны: Сб. док. По истории Кабардино-Балкарии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945). Нальчик, 1996. С. 105.
48 Дегтярев Ю.М. Открывал ли Сталин церкви? // Религиозные организации Советского Союза в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Материалы «Круглого стола», посвященного 50-летию Победы (13 апреля 1995 г.). М., 1995. С. 131.
49 Пятигорское эхо. 1942. 30 августа; Кубань в годы Великой Отечественной войны (19411945). Кн. 1 (1941-1945). Краснодар, 2000. С. 607.
50 Пятигорское эхо. 1942. 30 августа.
Война как профессионально-техническое противостояние
© 2009 г. М. А. ФЕЛЬДМАН*
РАБОЧИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ СССР И ГЕРМАНИИ К ИЮНЮ 1941 года: сравнительные характеристики
Вторая мировая война, наиболее яркой частью которой была Великая Отечественная война, остается главным событием XX в. Существует немало неизвестных или слабо изученных проблем, связанных с тематикой Второй мировой войны. Среди них - анализ сравнительных характеристик советского и германского рабочего класса к июню 1941 г. Насколько количественные и качественные характеристики рабочих СССР соответствовали потребностям индустриальной экономики? До сих пор в литературе отсутствуют полные, а не урезанные по цензурным соображениям статистические данные о составе рабочих промышленности СССР за 1940 г. в отраслевом и региональном разрезе с точки зрения общеобразовательного уровня и показателей квалификации. Объективным критерием в данном случае выступают аналогичные показатели промышленных рабочих Германии к июню 1941 г.
Преодолев наслоения политизированности, западная историография все реже рассматривает рабочих промышленности СССР как массив, чуждый власти и индустриа-лизации1. Советское государство фактически вернулось к прежней, столь презираемой сословной структуре зависимости от отношения человека к государству, справедливо отмечает Ш. Фицпатрик2. Зарубежные авторы еще в 1950-е гг., обратив внимание на серьезные конфликты внутри самого рабочего класса СССР между «старыми» и «новыми» рабочими; мужчинами и женщинами; квалифицированными и неквалифицированными работниками, подошли к выводу о неоднородности социума рабочих3. Был найден ключ к пониманию рабочей истории, и не только в СССР. Но повернуть ключ мешала и мешает затруднительность доступа к нужным архивным источникам.
По мнению Р. Алена, успехи советской индустриализации, в том числе и повышение уровня жизни рабочих, создавали условия для развития квалификации рабо-
* Фельдман Михаил Аркадьевич, доктор исторических наук, профессор Уральской академии государственной службы.
чих в СССР4. Однако при подходе к обобщающим показателям, характеризующим советских рабочих к началу 1940-х гг., сохраняются высказанные Н. Вертом оценки о принадлежности подавляющего большинства рабочих промышленности СССР к категории слабоквалифицированных, малообразованых, неспособных освоить новую технику5. Существование такой армии маргиналов выглядит вполне логичным в административно-командной экономике, созданной в начале 1930-х гг. без глубокого теоретического обоснования и четкого плана ее построения6. Логика становится менее понятной, когда начинаешь искать ответ на вопрос: кто же тогда выиграл «войну в тылу?»
Вершина советской рабочей истории - не издание заведомо идеологизированной шеститомной истории рабочего класса СССР, а выход монографии А.И. Вдовина и В.З. Дробижева «Рост рабочего класса СССР. 1917-1940 гг.»7. Авторы, опираясь на широкий круг разносторонних источников, в том числе на доступные в то время немногим архивные материалы фонда ЦСУ СССР, создали запоминающуюся картину количественных и качественных характеристик советского рабочего класса к 1941 г. Характерно в плане выяснения действительной научной ценности выходивших трудов, что шеститомная история рабочего класса СССР приводит самые минимальные данные по образованию рабочих в 1939 г., ссылаясь при этом на ... перепись 1959 г.8
Мимо внимания вдумчивого читателя не могли пройти завуалировано по условиям времени сделанные в монографии Вдовина и Дробижева выводы о сложности и противоречивости процессов внутри рабочего класса СССР в 1930-х гг.9
Обстановка секретности в советских архивах до начала 1990-х гг. XX в.; малодоступность необходимых материалов в российских архивах в 1990-е гг. и в начале XXI в.; снижение интереса исследователей к наиболее популярной тематике исторической науки в прошлом стали основными причинами отсутствия публикаций, раскрывающих сравнительные характеристики советского и германского рабочего класса к июню 1941 г.
Сужу, не только отталкиваясь от анализа исторической литературы в СССР, в современной России, в Германии, но и на основе беседы в апреле 2005 г. в Москве с директором Центра германистики Я.С. Драбкиным. «Мы, по сути, не занимались вопросами социальной истории рабочего класса Германии, сконцентрировавшись на политической проблематике», - сообщил Я.С. Драбкин. Слова Я.С. Драбкина подтверждаются и тематикой диссертаций, монографий и сборников, посвященных германской истории XX в. Сегодня понятна причина такой завесы молчания. Сказать правду, означало бы признать мифологичность многих постулатов науки советской эпохи о действительном состоянии и характеристиках советского рабочего класса в сравнении с аналогичными показателями рабочих промышленности той страны, с которой четыре года пришлось воевать СССР. Такое сравнение отсутствует в современной исторической литературе.
В изучении германской литературы по данной теме неоценимую помощь мне оказал И.В. Нарский. Ему я обязан доступом к большинству немецких источников, фигурирующих в статье. Близость времени проведения переписей населения в СССР (1926 г. и 1939 г.) и в Германии (1925 г. и 1939 г.) создает почву для широкого сравнительного анализа по интересующей проблеме. В предлагаемой читателю статье впервые в научный оборот в русскоязычную литературу вводятся материалы переписи населения в Германии 1939 г.
Постараемся выделить ряд тематических разделов, раскрывающих направления нашего сравнительного анализа. Анализ характеристик потребует и использования исторического ракурса в первые десятилетия XX в. для понимания эволюции количественных и качественных показателей состава промышленных рабочих России/СССР и Германии.
Численность рабочих промышленности
Отдавая должное труду предшественников, следует сказать и о том, что в силу цензурных запретов не прозвучало в монографии Вдовина, Дробижева, да и не могло прозвучать. Не только опубликованные, но и архивные статистические материалы ЦСУ СССР (ф. 1562) и Госплана СССР (ф. 4372), содержащиеся в РГАЭ, столь умело скрывали численность занятых в промышленности Страны Советов, что запутывали не только иностранных разведчиков в прошлом, но и современных исследователей. Отталкиваясь от собственного опыта работы в РГАЭ, прежде всего с документами «секретки» (ф. 1562, оп. 329), выскажу предположение, что ни один довоенный документ упомянутых архивов не содержит точных сводных сведений о численности рабочих промышленности СССР. (Исключением, возможно, являются до сих пор нерасшифрованные дела.) Великая Отечественная война заставила работников ЦСУ и Госплана, выполняя приказы сверху, осуществить такие расчеты. Только в документах, подготовленных по заказу высших партийных и советских инстанций в 19441945 гг., т.е. незадолго до Победы, а также после 1945 г., содержались искомые нами данные10. Воистину война - чистилище не только для человеческих душ.
Анализ указанных дел позволяет впервые ввести в историческую литературу раннее секретный показатель численности рабочих в промышленности СССР в 1940 г.: 11 566.9 тыс. человек11. Сопоставление с аналогичными данными монографии Вдо-вина и Дробижева (8 290 тыс. в 1940 г.)12 и с материалами РГАЭ (например, ф. 1562, оп. 329, д. 813 и д. 1069) показывает, что в монографии Вдовина и Дробижева не учитывалась численность рабочих предприятий, подведомственных НК Обороны и НКВД13. Кроме того, и в монографии, и в приведенных нами данных речь идет о рабочих всей (а не только крупной) промышленности.
Разница между приведенными показателями численности рабочих (3 277 тыс.) существенна: советская статистика не показывала массив, составляющий более 28% числа рабочих промышленности СССР в 1940 г. Хорошо известен и стремительный рост численности промышленных рабочих СССР: с 3.1 млн человек в 1928 г.14 до 11.6 млн в 1940 г., т.е. в 3.7 раза. Такой рост свидетельствовал о продолжении процесса формирования рабочего класса, соответствующего индустриальной эпохе.
Завершение индустриализации в Германии к началу XX в.15 обусловило специфику процесса урбанизации. В 1907 г. крупные города концентрировали 19% населения Германии, но более 25% занятых фабрично-заводской промышленности16. С 1925 г. по 1939 г. доля населения крупных городов (с населением более 100 тыс. человек) увеличилась с 26.8 до 31.6%17. В больших городах Германии в 1939 г. проживали 27.5% промышленных рабочих. В городах с численностью менее 20 тыс. - около 60%
рабочих18.
Завершение индустриализации обусловило и прекращение бурного количественного роста рядов рабочего класса. (Для сравнения отметим удвоение численности рядов промышленных рабочих Германии в 1882-1907 гг. с 4.1 до 8.6 млн человек19.) В период между промышленно-профессиональной переписью 1907 г. и профессиональной переписью населения 1939 г. численность рабочих во всей экономике Германии выросла незначительно, составив в 1907 г. 15.4 млн, в 1925 г. - 15.8 млн, в 1939 г. - 17.5 млн человек20.
Доля промышленных рабочих в общем массиве трудоспособного населения оставалась ст
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.