СУДОСТРОЕНИЕ 4'2000
РАДИАЦИОННЫЙ РИСК И СТРАХОВАНИЕ АТОМНЫХ СУДОВ1
(В порядке обсуждения)
Л. И. Щеголев, канд. техн. наук (ГНЦ ЦНИИ им. академика А. Н. Крылова) удк 621.039.58:629.5
В нашей стране, начиная с 70-х годов, создана транспортная система, в состав которой входят атомные ледоколы типов «Арктика» и «Таймыр», ледокольный лихтеровоз-контейнеровоз «Севморпуть», а также плав-техбазы для перевозки и хранения отходов атомного флота, для перезарядки реакторов, ремонтные предприятия.
Основные технические итоги использования отечественного гражданского атомного флота Мурманским морским пароходством (ММП), в том числе ледокола «Ленин» после модернизации его атомной паропроизводящей установки (ППУ), представленные в табл. 1, заключаются в том, что в результате 30 лет эксплуатации упомянутых судов и суммарной наработки всех 15 ППУ типа ОК-900, составлявшей на 1999 г. примерно 960 тыс. реакторо-часов, ни на одном из находившихся в строю судов не произошло существенных аварий, связанных с их атомными энергетическими установками (АЭУ)2. Радиационная обстановка на судах всегда оставалась нормальной, в пределах регламентированных уровней, за которые не выходили и максимальные индивидуальные нагрузки на персонал атомно-механической службы и службы радиационной безопасности. За границами контролируемых зон атомных судов радиоактивных загрязнений не было. Следовательно, статистические данные подтверждают, что АЭУ отечественного гражданского флота обладают высокой надежностью, ядерной и радиационной безопасностью. Характерно, в частности, что для ледокола «Арктика» намечено добиться срока службы 30 лет.
Как показывают проработки, объектами рационального применения АЭУ судового типа являются не только линейные ледоколы, но и в перспективе плавучие атомные теплоэлектростанции (ПАТЭС), проектирование которых (на базе хорошо освоенного основного оборудования атомных ледоколов) ведется для Крайнего Севера, а в последующем, возможно, будет осуществляться и в экспортном исполнении.
Характерное для настоящего времени общее повышение требований к безопас-
ности стационарной и судовой атомной энергетики ставит на повестку дня вопрос о количественной оценке компенсации возможного ущерба за случаи, если специфичная для АЭУ авария, связанная с распространением радиоактивности, все же произойдет. При этом возникает задача определения индивидуального и коллективного риска для людей, обслуживающих АЭУ, а также риска отрицательного влияния радиации на окружающую среду. Индивидуальный радиационный риск — это вероятность того, что у человека в результате облучения возникнет какой-либо конкретный вредный эффект, приводящий к тяжелому заболеванию или смерти (в частности, это может быть вероятность гибели члена экипажа в результате переоблучения на атомном судне за 1 год службы). Оценки риска исходят из статистики. Частота событий связана с размером ущерба. Если известно, что в регионе с населением 1 млн чел. за 10 лет от поражения молнией погибает 1 чел.,то риск смертельного исхода составит 10-7 случаев за 1 год.
В табл. 2 в качестве примеров представлены статистические данные о риске смерти, из которых исходит Международная комиссия по радиационной защите (МКРЗ) [1]. Нормативный документ [2] требует определения индивидуального радиационного риска как одного из критериев безопасности АЭУ. Если этот риск не превысит 5-10-4, что соответствует уровню профессионального травматизма, то такой ожидаемый результат эксплуатации объекта с АЭУ можно считать социально приемлемым. Таким образом, обсуждаемый риск не должен быть больше реального уровня, характерного для других сложных технических систем с учетом экстремальных техногенных и природных воздействий.
Предел индивидуального пожизненного риска в условиях нормальной эксплуатации для техногенного облучения персонала в течение года равен 10-3, для населения — 5-10-5, уровень пренебрежимого риска — 10-6. (Перечни методических рекомендаций по оценке радиационного риска, включая сведения о программах для ЭВМ, приве-
1 Общие для всей атомной энергетики вопросы безопасности при хранении и переработке радиоактивных отходов в статье не рассматриваются.
2В 1963 г. на ледоколе «Ленин» до модернизации ППУ был случай нарушения герметичности реактора.
Эксплуатационные показатели отечественных (по данным годовых отчетов ММП Таблица 1 судов с АЭУ
Показатель «Ленин» «Арктика» «Советский Союз» «Ямал» «Таймыр» «Вай-гач» «Сев-мор-путь»
Ввод в эксплуатацию Срок службы на декабрь 1999 г., лет Вывод из эксплуатации Наработка с начала эксплуатации ППУ № 1/№ 2, тыс. ч Энерговыработка ППУ № 1/№2, МВт-ч х106 Средняя мощность ППУ, % от номинала Количество срабатываний АЗ плановых/неплановых Количество перезарядок реакторов № 1/№ 2 Средняя индивидуальная доза облучения экипажа за год*, бэр (100 бэр = 1 Зв) *Для персонала при н за любые 5 лет, но не боле **Максимальная индиви Декабрь 1959 г. 30 Ноябрь 1989 г. 106,7 108,4 7.2 7.3 39 5/6 <0,5 ормальной е 50 мЗв/ дуальная д Апрель 1975 г. 24 2003 г. 139 139,4 9,21 8,4 37 44/36 5/4 0,1 эксплуат год (5 бэр оза. Декабрь 1989 г. 10 2005 г. 61,6 61 4,13 4,07 39 10/22 1/1 0,148** ации дозов /год). Октябрь 1991 г. 7 2007 г. 40 39,4 2,24 2,91 38 9/9 —/1 0,12 ые предел Июль 1989 г. 10 2004 г. 70,1 5,61 47 15/11 2 0,043 ы — 20 м Июль 1990 г. 9 2006 г. 62,6 5,47 51 27 2 0,057 Зв/год ( Декабрь 1988 г. 11 2004 г. 68,3 3,75 44 46 1 0,15** 2 бэр/год)
дены, например, в работе [3]). Коммерческий риск — вероятность убытков после выявленной техническим анализом возможной схемы развития аварии.
Юридические аспекты применения АЭУ отражены как в российских законах («Об использовании атомной энергии», «О радиационной безопасности населения»), так и в документах МАГАТЭ.
Международная система компенсации за ядерный ущерб основана на Парижской конвенции 1960 г., Венской конвенции 1963 г. и совместном протоколе, соединяющем эти две конвенции (сентябрь 1988 г.). Цель документов — обеспечить пострадавшим от радиационной аварии быструю, эффективную и достаточную компенсацию, а также защитить атомную энергетику от неопределенностей в рамках международного права. Ответственность за ущерб в каждом отдельном инциденте возлагается на одно юридическое лицо — оператора (т. е. на эксплуатирующую организацию). Даже если вина за ущерб лежит на поставщике оборудования, судеб-
ный иск предъявляется оператору соответствующей установки, причем сторона, предъявившая иск, должна доказать причинную связь между аварией и ущербом. Однако оператор имеет право на регрессный иск, если это предусмотрено договором.
Существенно, что в упомянутых конвенциях отсутствует общая система взглядов, четко определяющих концепцию и последовательность действий для выявления ядерного ущерба. В этой связи на рисунке представлена структурная схема, которая может способствовать комплексному подходу к анализу последствий аварий атомного судна или ПАТЭС, связанных с внешними и внутренними воздействиями, а также с возмещением убытков.
К упомянутым документам о возмещении ущерба присоединились уже несколько десятков государств, признающих в определении финансовой ответственности компетенцию суда той из договаривающихся сторон, на территории которой произошел инцидент. Из членов СНГ свою гражданскую ответственность за воз-
можный ядерный ущерб гарантируют Российская Федерация, Беларусь и Украина, подписавшие Венскую конвенцию.
Россия, как страна с хорошо развитой атомной энергетикой, намеревается создать свой страховой фонд для ядерных объектов (кроме военных), образуемый за счет отчислений от доходов отечественных стационарных атомных электростанций (АЭС).
Специальное законодательство, регулирующее возмещение вреда, причиненного радиационным воздействием^ также соответствующее страхование ответственности эксплуатирующих организаций в РФ до недавнего времени отсутствовало. Однако в 1996 г. Россия подписала уже упомянутую Венскую конвенцию 1963 г. о гражданско-правовой ответственности за ядерный ущерб, а в 1997 г. Государственной Думой был подготовлен и рассмотрен проект федерального закона «О возмещении ядерного ущерба и ядерном страховании». Здесь максимальный предел ответственности эксплуатирующей организации за причинение ядерного вреда на одну радиационную аварию установлен в размере, эквивалентном 150 млн дол., а срок исковой давности со дня аварии — 10 лет (на требования пострадавших граждан исковая давность не распространяется).
Если для образования такого фонда ежегодная тарифная ставка будет принята, например, с запасом 1% (в мировой практике — до 0,5% за ущерб из-за ядерного инцидента)1, то страховой взнос составит 1,5 млн дол., или около 45 млн дол. на все реакторы разных классов в составе АЭС РФ. Соответствующее увеличение стоимости вырабатываемой ими за 1 год электроэнергии (120 млрд кВтч) составит 0,04 цент/кВт-ч), или примерно на 1% от средних мировых цен. Наблюдательным советом Российского ядерного страхового пула, образованного 27 ноября 1997 г., для исследовательских реакторов, критических стендов (по каждому объекту), для страхования операций по транспортировке отработавшего ядерного топлива рекомендована базовая тарифная ставка от 0,5% относительно уровня ответственности.
1 См. закон об атомной энергии США (закон Прайса—Андерсона), закон Швейцарии о гражданской ответственности в области ядерной энер-
гии, закон Японии о компенсации за ядерный ущерб, закон Канады о гражданско-правовой ответственности за ядерный ущерб.
СУДОСТРОЕНИЕ 4'2000
СУДОВЫЕ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ УСТАНОВКИ
В проекте закона «О гражданско-правовой ответственности за причинение ядерного вреда и ее финансовом обеспечении» указано, что правительство РФ, учитывая тип, состав, мощность и другие технические параметры атомных установок, а также их количество в эксплуатирующей организации, может для последней снизить предел ответственности за причинение ядерного вреда, но не ниже предела,эквивалентного 5 млн дол. Естественно, что оснований для упомянутого снижения предела ответственности будет тем больше, чем более обоснованы проектант
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.