ПО ГРАДАМ И ВЕСЯМ
А. В. БАРАНДЕЕВ
Москва Раменское
Этот город — районный центр Московской области — расположен в 64 км к юго-востоку от Москвы. История его названия восходит к глубокой древности и полна этимологических загадок и спорных толкований.
К сожалению, никаких летописных сведений о Раменском, в отличие от его «сверстника», подмосковного Звенигорода, не сохранилось. Наиболее ранняя фиксация топонима в памятниках русской письменности относится к I половине XIV в., а не к XVI в., как ошибочно полагают некоторые исследователи. В первом и втором вариантах Духовной грамоты 1339 г. (или 1328 г.) великого князя Ивана Даниловича Калиты в перечне земель и поселений, которые он завещал жене, подмосковный топоним дан в форме Раменье:
А сс лаю княгини своей с меншими л-ктми: Сурожнкъ, Мушкову гору, Радон-Ьжьское, Б-кли. Воря, Чсрноголовль, на Вори свободна Софронопьская, Вохна, Д-Ьиково раменье, Данилишова своболка <...>, Гуслиия. Раменье, что было за княгинею. (Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. - М.; Л., 1950. - С. 8, 9).
Кстати, в данном источнике насчитывается 17 топонимов с корнем рамень — это названия волостей, станов, починков, сел и деревень древнего московского региона.
Как утверждают историки, подмосковная местность, называемая Раменьем, была в XIV в. обширной и на ней располагалось несколько деревень. Центром этой местности, а впоследствии всей Раменской волости стало село Рожде-ствено (Новорождествено), занимавшее территорию современного г. Жуковского. Вся местность под названием Раменье, а
затем стан Замосковное Раменейце до начала XVIII в. принадлежала великим московским царям и князьям.
В 1710 г. Петр I даровал на вечное владение село Новорождествено с деревнями Раменской волости графу И. А. Мусину-Пушкину. После смерти графа все эти земли унаследовал его сын, построивший в 1725— 1730 гг. на берегу озера первую каменную Борисоглебскую церковь. Здесь и сложилось историческое ядро будущего города. В 1743 г. имение Мусиных-Пушкиных было передано крупному государственному деятелю графу А. П. Бестужеву-Рюмину. После его смерти Екатерина II подарила имение своему фавориту М. Н. Волконскому, затем оно перешло к его сыну — П. М. Волконскому, который, купив ближайшие церковные земли, стал застраивать берега Борисоглебского озера, заселяя их крестьянами из других вотчин. Так (предположительно после 1784 г.) сформировалось село, получившее название Новотроицкое. Однако, чтобы избежать неразличения с другими одноименными селами, например Новотроицким Чаплыжснской волости, построенное П. М. Волконским село стало называться Новотроицкое-Раменское, Троице-Раменское и, наконец, просто Раменское. В 1925 г. это село, где проживало почти 14 тыс. человек, было преобразовано в рабочий поселок, а в 1926 г. получило статус города.
Топоним Раменское по происхождению связан с древнейшим географическим термином рамень и его более поздней формой — раменье.
В памятниках русской письменности устойчивое употребление названных терминов широко прослеживается с XV в.
Авторитетный исторический «Словарь русского языка XI—XVII вв.» трактует слово рамень прежде всего как «заброшенную пашню (обычно в лесу)», а затем уже как «лес, выросший на заброшенной пашне, с характерным составом порол соответственно возрасту участка». В качестве оттенка значения дается толкование «вообще о густом, с подлеском лесе, независимо от величины занимаемой им территории» (СлРЯ XI— XVII вв.).
Учитывая специфику подсечно-огне-вой системы земледелия древнейшей поры, первичным для терминов рамень и раменье следует признать значение «еловый лес с незначительными вкраплениями сосны, пихты, осины, березы, дуба», а вторичным (метонимическим) — «пашня в лесу, которая может быть заброшена по причине истощения почвы и зарасти молодым лесом». Контекст приведенных в Словаре доказательных цитат из памятников письменности не противоречит такому порядку подачи значений слов, отражающему реальный процесс превращения леса в пашню, но не наоборот. Примечательно, что термин рамень употребляется в памятниках русской письменности преимущественно в форме женского рола. Известно также бытование этого термина как своеобразного видового (нередко владельческого) обозначения в составе названий лесов и пашен: к рамени Брюхачевской; на Борисовскую рамень (СлРЯ XI—XVII вв.).
Термин раменье имел аналогичный комплекс значений и принадлежал к среднему роду. Например:
Да изо врага к лубу направо к гор-Ь на ра-мен<ь>е, на сосну на высокую; Есть дс за р-йкою за Унжею на дикомъ м-кегк <...> л-ксъ раменье.
Представлен термин и в составе названий деревень, урочищ, пустошей: в Рукинском Раменье; пустошь Сотницы-но раменье. (Там же. — С. 268).
Наиболее активное употребление слов рамень и раменье как терминов, так и в составе топонимов, прослеживается в памятниках местной деловой письменности XVI—XVII вв. Например:
Д(еревня) Раменье на суходоле, пустошь Раменья на суходоле. (Писцовые книги Рязанского края XVI—XVII вв.); Дер. Раменки. Сольвычегодскийуеза(Н. П. Воскобой ни-кова. Описание древнейших документов архивов московских приказов XVI — нач. XVII в.); село Раменки (Бежецкий Верх), Ра-менский стан (М. С. Ч е р к ас о в а. Землевладение Троице-Сергиева монастыря в XVI— XVII вв.).
Судя по памятникам письменности, к XVII в. у слов рамень и раменье в русском языке сформировалось устойчивое словообразовательное гнездо. Оно включало уменьшительные производные среднего рода раменеице, рамешко и прилагательное раменный в обозначении различных реалий ландшафта: раменный лес, раменные земли, раменные болотные места, раменная пашня и т. п. Неслучайно поэтому Ф. П. Филин обратил внимание на то, что многозначность термина рамень уже в памятниках XV— XVI вв. свидетельствует о длительной истории его употребления в русском языке1.
Осмысление анализируемых терминов в русской лексикографической практике конца XVIII —XIX в. отражает постепенное приближение к современному пониманию их истинного значения. В «Словаре Академии Российской» (СПб., 1794) рамень квалифицируется как старинное слово мужского рода (!), обозначающее «строил ьный, годный на строение лес», с примером из Никоновской летописи (список II половины XVI в.). Отраслевые терминологические словари по лесному хозяйству, изданные в середине XIX в., несколько изменили представление о слове, заменив «строительное» значение значением вида леса — «леса раменные. смешанно растущие». В академическом «Словаре церковнославянского и русского языка...» (СПб., 1847) рймень и раменье трактуются как «лесная поросль на запушенной пашне» с указанием подтверждающего примера из Разъезжей грамоты 1556 г.:
1 См.: Ф ил и н Ф. П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. — Л., 1972.-С. 540.
Да по край Федоровы пашни на ручей, да на уголь Гридина мху. да на раменье на пихтовое.
Эта иллюстративная цитата впоследствии неоднократно использовалась в лексикографической практике и лексикологических разысканиях, хотя с ее помощью доказывались только частично близкие значения слова рамень, косвенно связанные с пашней. В частности, в «Толковом словаре...» В. И. Даля рамень — «лес, соседний с полями, с пашней», а в «Словаре древнерусского языка» И. И. Срезневского рамение — «лес по краю пашни».
К середине XIX в. о словах рамень и раменье был накоплен определенный объем сведений, которые удачно обобщил в своем Словаре В. Й. Даль, указав на распространение этих слов в новгородских, вологодских, костромских, владимирских, вятских, пермских говорах. В связи с этим данные лексемы можно считать общерусскими диалектизмами. Однако специальная словарная статья к терминам рамень и раменье у В. И. Даля отсутствует. Читатель найдет термины в чужих гнездах. Рамень и раменье помещены в статьи к словам рамо (плечо) и обрймливать, обрамить. Весь словообразовательно-этимологический механизм представлен В. И. Далем так: Рамяный стар, «обильный, сильный, оченный»> рама стар, «межа, граница, обвод, обход участка земли, по владенью» > обрименье «край, предел, конец пашни, которая упирается в лес, либо расчищена среди леса <...>» > зараменье или рамень и раменье «лес, соседний с нолями, с пашней». По-видимому, последнее значение благодаря авторитету В. И. Даля могло прочно, хотя и без достаточных оснований, закрепиться как базовое для слов рамень и раменье в практике лексикографии, а также в трудах лексикологов, трансформировавшись в значение «пашня».
Аналогичному осмыслению подверглась в Словаре В. И. Даля и лексема рама, сближенная с раменью и квалифицированная как заимствование из славянских языков в немецкий: «слово Rahmen в немцы зашло от славян». В дей-
ствительности нем. Rahmen «рама» представляет собой германизм, известный в русском языке с XVII в. В своих разысканиях, отражающих уровень этимологической науки XIX в., В. И. Даль был не одинок. Сходное мнение высказал Ф. И. Буслаев: «Главная его |оседлого земледельца. — А. Б.\ деятельность на поле; лес — граница его взорам на отдаленном небосклоне, а также и граница его возделанному полю; потому от слова раменье — лес — происходит областное название границы: зараменье, а также и просто рама»2.
Отчетливые следы устойчивого бытования древнейшего термина рамень в производных от него образованиях обнаруживаются в различных диалектных зонах русского языка. Так, в среднерусском регионе термин широко представлен в составе гидронимов бассейна Оки. Это названия рек и ручьев, вытекающих из леса или протекающих вблизи него, а также одноименные названия урочищ, оврагов, озер и населенных пунктов. Например: река, ручей Раменкам река, урочище, поселок Раменки; верх. Раиенков; руч., овр. Раменской; оз. Раменье*.
В топонимии Москвы термин прослеживается в гидрониме Раменка — это река, вытекающая из Воронцовского парка (правый приток реки Очаковки. впадающей в Сетунь) на юго-западе столицы. От гидронима Раменка получила свое название деревня Раменки, ставшая в 1956 г. рабочим поселком, который в 1958 г. был включен в состав города. Постепенно сформировался целый столичный район ЗАО — Раменки
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.