тттшсштШИшш
Калиш Я.И.
РАССУЖДЕНИЕ О ЕВРАЗИЙСКОМ ПРАВЕ: КЛАССИКА И СОВРЕМЕННОСТЬ
Статья посвящена рассуждению о классическом евразийском учении о праве, о сочетании теории «Государства правды» с идеей «Правового государства». Автор позиционирует евразийскую концепцию прав человека как единственную на сегодняшний день европоцентристскую концепцию.
ключевые слова: Государство правды, Правовое государство, идеократия, Евразийский союз.
Kalisz Ya.I.
THE REASONING ON EURASIAN LAW: CLASSICS AND PRESENT
The article is devoted to a reasoning on classical Eurasian law doctrine, on combination of a theory of «The Truth State» with idea of «Constitutional state». The author treats the Eurasian concept of human rights as the only one eurocentristic concept in present time.
Key words: Truth state, Constitutional state, ideocracy, Eurasian Union.
Калиш Я.И.
Выдающийся философ и теоретик юриспруденции Рудольф Штаммлер писал: «При всех политико-экономических исследованиях, при всяком изучении народного хозяйства в социальном отношении, в основе неизбежно лежит определенное правовое (или условное) регулирование в том смысле, что это конкретное правовое нормирование есть логическое условие соответствующего политико-экономического понятия и закона»1. Не вдаваясь в дискуссии о том, право или же экономические отношения являются первичными в общественной и государственной жизни, нельзя не согласиться с тем, что и право в целом, и государственно-правовой механизм в частности, являются фундаментом любой цивилизации на всяком отрезке истории.
Это справедливо и для так называемых «супергосударств», которым в перспективе является зарождающийся на наших глазах Евразийский Союз. Формирование прогрессивных правовых институтов следует признать одной из важнейших задач при строительстве Евразийского Союза, однако, в данном процессе не менее важно воспринять традицию классического евразийства.
Существует мнение, что евразийцы отводили праву незначительную роль в социальном регулировании. Подобное ошибочное мнение, к сожалению, подкрепляется и «трудами» современных «самопровозглашенных» евразийцев, предлагающих исключить понятие права из «евразийской юриспруденции» и «говорить только об «обязанностях», об «обязательном государстве», о «тягловом государстве», которое если и пользуется категорией права. то только в прикладном, инструментальном, подчиненном смысле»2. Такие заявления имеют столь же мало отношения к евразийству, сколь и к юриспруденции. Напротив, таких классиков, как Н.Н. Алексеев, Л.П. Карсавин и др. очень волновали проблемы права и государства. Недаром среди трудов Н.Н. Алексеева есть знаменитые Основы философии права. Одним из принципиальных для евразийцев считался вопрос о соотношении государства и права. При этом основная проблема для них состояла не в том, чтобы закрепить форму правления, а в том, «какой идеологии придерживаются властвующие, каким образом, в том числе правовым, закреплен порядок отбора в государственный актив»3. Представляется, что такой подход является проявле-
1 История политических и правовых учений. Под ред. В. С. Нерсе-сянца. - М.: ИНФРА-М, 1998. С. 532.
2 Дугин А. Предисловие. Теория евразийского государства // Русский народ и государство. М., 2003. С. 13.
3 Назмутдинов Б. В. Воззрения классиков евразийства на право и государство // Российская юстиция. 2010. № 8. С. 55-60.
нием евразийской «идеократии» и при этом органично сочетается с концепцией «государства правды», т.е. не только правового, но и духовного, нравственного государства. По мнению Н.Н. Алексеева, право необходимо для того, чтобы «в обыденном мире защитить духовную свободу человека»4. Несмотря на столь «высокий слог», не следует воспринимать воззрения евразийцев о государстве и праве как сугубо романтические. Они прагматично отстаивали «принцип верховенства закона как безусловное и непреложное начало»5 и в связи с этим немало критиковали действия большевиков в 20-е годы, чьи нормативные акты не могли сформировать, по мнению евразийцев, настоящее «законное право». Л.П. Карсавин раскрывает и существенно дополняет понятие Н.Н. Алексеева о праве, соотнося его с нравственностью. По Карсавину, право определяет «условия религиозно-нравственной деятельности<...> оно может охранять данный религиозно-нравственный уровень общества и создавать условия для его дальнейшего развития, но не обладает творческими силами нравственности и не может сделать людей более совершенными»6. Таким образом, праву отводится роль некоего предела, за которым заканчиваются формально-юридические отношения и начинаются отношения морали уже на другом уровне. С одной стороны, Карсавин прочно увязывает право и мораль, с другой, дает как законодателю, так и правоприменителю некоторую степень свободы в отсутствии необходимости руководствоваться человеческой моралью в каждом юридическом акте. Эта грань представляется довольно тонкой, но ее наличие безусловно очень важно, так как очевидно, что право должно руководствоваться на ряду с нравственным началом также законами экономики, политики, а подчас и «требованиями» военного времени.
Другой классик евразийства В.Н. Ильин сумел дать праву определение, более близкое к современному его понимаю. Ильин видел право как «совокупность положений, в которых отражаются отношения членов общества и государства друг к другу во всей их возможно констатируемой полноте, и которыми в то же время эти отношения регулируются и направляются, исходя из представлений о должном, как абсолютной правде»7. Такая трактовка очень близка воззрениям Штамм-лера о первичности права. И хотя традиционно евразийцам
4 Алексеев Н.Н. На путях к будущей России (советский строй и его политические возможности) // Русский народ и государство. М., 1998. С. 317.
5 Евразийство (формулировка 1927). Коллективный труд первых евразийцев // Евразийство. М., 2002. С. 172.
6 Карсавин Л.П. Основы политики // Основы евразийства. М., 2002, С. 406
7 Ильин В.Н. К взаимоотношению права и нравственности // Евразийский временник. Кн. IV Берлин, 1925 г. С. 306.
Калиш Я.И.
свойствен некоторый этатизм, имеет место эволюция взглядов на право в теории евразийства, уточнение и осознание значительной роли права в формировании общества в том виде, о котором мечтали евразийцы.
Обозначенные выше подходы к определению права современному юристу могут показаться наивными и далекими от экономической и политической реальности. Однако следует отметить, что современное российское право во многом развивается в парадигме западной правовой науки, что неминуемо приводит к смещению традиционных основ правосознания народов России. Причина этого в том, что для народов Запада более характерен индивидуализм, прагматизм и соблюдение законодательства в силу интерпретации права как основного социального регулятора, защищающего в первую очередь интересы конкретного индивида, в то время как в России всегда было велико влияние восточной традиции, которой больше свойственны коллективизм и отношение к исполнению правовых норм скорее в силу сложившихся обычаев и этических норм. При таком взгляде на проблему становятся очевидными причины таких негативных явлений в России, как правовой нигилизм, правовой инфантилизм, низкий уровень правосознания и осведомленности граждан. Возможно, западная парадигма формирования государственно-правовой системы не является органичной для России. При этом евразийство, являющееся «политическим, идеологическим и духовным движением, утверждающим особенности культуры Российско-Евразийского мира»1, идеологически обогащает систему государства и права.
Разумеется, современное право регулирует гораздо более разнообразный спектр правоотношений, чем в годы зарождения евразийского учения, и восприятие евразийской доктрины не будет означать коренное преображение и «деве-стернизацию» всей правовой системы. Однако существующие тенденции развития российского права скорее увеличивают разрыв между традиционным правосознанием народа и современными правовыми институтами. Подобные тенденции ни в коем случае не должны быть экстраполированы и на Евразийский Союз. Примером тому служит масштабная реформа гражданского законодательства, подвергающаяся серьезной критике за некоторый «фанатизм» в восприятии классических конструкций римского права, чуждых не только гражданам, но подчас и российской коммерческой практике.
Также следует упомянуть и концепцию правового государства, разработанную западной правовой наукой. Абсолютно все положения данной концепции применимы и должны быть применены в России и в будущем Евразийском союзе, однако, практика показывает, что построение правового государства в России «пробуксовывает». Помимо объективных общественно-политических, экономических и иных причин здесь, на наш взгляд, кроется и идеологическая проблема. Сама доктрина правового государства для народов Евразии несколько «бесцветна». Однако ключевые элементы доктрины могут быть гармонично вплетены в евразийское государство правды. «Государство правды или гарантийное государство, исходя из учения евразийцев, может быть определено как надклассовое демотическое идеократическое федеративное государство, основанное на государственно-частной системе хозяйства и идее евразийской культуры»- пишет А.В. Ахматов2. Данная концепция в отличие от доктрины правового государства делает акцент на культурно-идеологической составляющей общественной жизни. таким образом, обе идеи нежизнеспособны в Евразии по отдельности друг от друга, а следовательно, их необходимо объединить.
1 Алексеев H.H. На путях будущей России (Советский строй и его политические возможности). Париж, 1927;
2 Ахматов А.В. Философия права евразийства. Историко-философ-
ский анализ, диссертация, МГУ им. Ломоносова, М., 2009
Следует отметить, что работа в данном направлении уже ведется. Доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права, конституционного права Евразийского национального университета им. Л.Н.Гумилева Ж. Д. Бусурманов предлагает евразийскую концепцию прав человека одновременно как альтернативу и к
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.