МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2014, № 1, с. 120-127
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПЕРЕСТРОЙКЕ, ЕЕ ЗАМЫСЛЕ, ОСУЩЕСТВЛЕНИИ И ПОСЛЕДСТВИЯХ
© 2014 г. Л. Истягин
Михаил ГОРБАЧЕВ. Наедине с собой. Москва, "Грин Стрит", 2012, 688 с.
Анализируются особенности последней книги М.С. Горбачева, посвященной его деятельности в период Перестройки. Характерно повышенное внимание к формирующимся в конце 70-х годов настроениям в широких общественных и партийных кругах, в том числе на региональном уровне, а также в культурной и молодежной средах. Подчеркивается незавершенность начатых процессов в результате внешнего и внутреннего противодействия. Некоторые положения работы, например, о перспективах реализации концепции "нового мышления", "европейского общего дома", в наши дни нуждаются, при их одобрении в целом, в уточнении и конкретизации теоретического и практического характера.
Ключевые слова: Перестройка, СССР, Россия, социализм, капитализм, тоталитаризм, застой, демократия, гласность, "новое мышление", "европейский общий дом".
I
Острейший, затяжной мировой финансово-экономический кризис, сопровождаемый новыми локальными приливами революционных волн и иных социально-политических турбуленций, все в большей степени - и вполне закономерно - обращает внимание международной и отечественной общественности, включая социогуманитар-ную научную мысль, к противоречивому, но в то же время отнюдь не вторичному опыту недавно ушедшей в прошлое "экспериментальной" советской социалистической модели. Непреложные факты, в том числе устанавливаемые надежными и многочисленными опросами, свидетельствуют не только о наличии, но и о неуклонном росте (даже сегодня) интуитивной ностальгии массовых слоев населения современной России по различным (отнюдь не только по материально-физиологическим) сторонам жизни в Советском Союзе. Вполне естественно, что при этом нередки - и учащаются - обращения к проекту и результатам Перестройки. Нынешнее поколение оценивает многое в них иначе, в том числе и критически иначе, по сравнению с пережившими ту эпоху, отделенную от сегодняшнего дня уже более чем
ИСТЯГИН Леонид Григорьевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН (Ш1ироуа@1ш-emo.ru).
20 годами внедрения рыночного капитализма в его далекой от романтичного флера форме.
Автору и генеральному "прорабу" Перестройки уже приходилось многократно вести разговор со страниц своих книг с почитателями и критиками, сторонниками и противниками в России и за рубежом в самых различных жанрах и формах1. Очередная книга М.С. Горбачева в предметном отношении отличается прежде всего двумя основными особенностями. Во-первых, в ней резко расширены, заняв до одной трети общего объема, материалы ставропольского периода, студенческих лет, воспоминания о семейной жизни, наблюдения о "микросреде" в столице и в провинции. Конечно, некоторые из помещенных фрагментов имеют личный характер. Однако основная их масса немало дает и для понимания общественной среды, ее влияния на вызревание и осуществление процесса преобразований и системных перемен.
Во-вторых, автор имел возможность опираться на коллективные и персональные разработки возглавляемого им Фонда социально-экономических и политологических исследований. Последнее обстоятельство весьма ценно в качестве своеобразной лоции для определения направлений дальнейших научных поисков и организации экспертных обсуждений. Это особенно важно
1 См.: Загладин Н. На историческом перевале: исповедь экс-лидера сверхдержавы // МЭ и МО. 2007. № 4. С. 119-125.
применительно ко многим локальным по отношению к Перестройке или соприкасающимся с ней темам, таким, например, как методы и средства проводившихся реформ, значение их опыта для решения современных задач.
Особый интерес в книге, пожалуй, представляют те моменты, где автор, в условиях отсутствия архивных источников, описывает позиции отдельных руководителей и влиятельных групп, одновременно давая оценки стоящим за ними интересам и целям. Это используется в частности для характеристики обсуждений, происходивших в связи с подготовкой и проведением разных партийных и хозяйственных форумов. Так, например, мы многое узнаем об особых отношениях М.С. Горбачева с Ю.В. Андроповым и иными влиятельными фигурами из руководства страны. (Все это, разумеется, нуждалось бы в последующей научной верификации и комментариях, если они, конечно, оказались бы возможны.)
II
Первоначальный девиз Перестройки гласил: "Больше демократии, больше социализма". Автор и сегодня не отрекается от этого, несколько странно звучащего теперь, после краха СССР, лозунга, но подчеркивает, что под "социализмом" должен подразумеваться не "сталинский социализм", а "социализм гуманный и демократический" (с. 519). Истоком этой модели, по его мнению, мог стать опыт преобразований на основе новой экономической политики (нэп), которую партия большевиков проводила для оживления хозяйственной жизни страны после разрушительной гражданской войны, с созданием в рамках этой модели развития сети кооперативных и самоуправленческих структур в городе и деревне. Эта политика после ее первых и значительных успехов была к началу 30-х годов свернута И.В. Сталиным и заменена командно-террористической системой. Но полностью задавить ростки демократических тенденций в глубинах постреволюционного общества в нашей стране не удалось даже сталинизму. Эти тенденции в той или иной форме проявились во времена хрущевской "оттепели", при всей непоследовательности и ошибках эпохи 50-60-х годов. Это и создало реальные предпосылки для полноценной демократической реформации советского общества, хотя ее реального развертывания пришлось ожидать еще полтора-два десятилетия2.
2 Монографическое исследование предварившего Перестройку социально-политического процесса см.: Полынов М.Ф. Исторические предпосылки перестройки в СССР. Вторая половина 1940 - первая половина 1980-х гг. СПб., 2010.
При таком подходе, правда, возникают трудности в трактовке социально-политического развития страны в брежневский период 1964-1982 гг. -так называемую эпоху "застоя". В литературе, отечественной и зарубежной, ее нередко именуют "неосталинизмом", а сам автор даже иногда использует эпитет "тоталитарный". Но тут в своих оценках М.С. Горбачев определенно противоречив, а в применении самого одиозного термина, скорее всего, не вполне точен (см. с. 410, 438, 496, 514-519). Под тоталитаризмом в современной научной литературе - и западной, и российской -подразумевается режим абсолютной диктатуры, полного контроля одной идеологии и одной партии над всеми сферами жизни общества, применяющей жесточайший террор, насилие, запугивание масс, грубое полицейское подавление любого инакомыслия. Для брежневского "самодостаточного" правления, это, конечно, многовато.
Собственно, М.С. Горбачев, живший и трудившийся в условиях этого режима, своими конкретными и очень детальными описаниями политических реалий эпохи "застоя" сам опровергает приведенную грозную дефиницию. Система "первых секретарей", составлявшая основу брежневского управления страной и до подробностей знакомая автору (как-никак сам был "первым" с 1968 г.), отнюдь не представляла собой какой-то беспросветной автократии.
Весьма показателен процитированный М.С. Горбачевым его частный разговор на данную тему с коллегой В.Н. Дегтяревым, первым секретарем Донецкого обкома КПСС (дата не приводится, по контексту можно понять, что это было, примерно, в 1966-1967 гг.). В.Н. Дегтярев высказался в том смысле, что дело управления страной вообще следует предоставить партийным секретарям, а всякие там советы, исполкомы, организации и ведомства - попросту ликвидировать. Собеседник с ним не согласился. Он высказался против подразумеваемой "диктатуры партии" и в защиту Советов (с. 208), которые потом сделались одним из ключевых звеньев проекта Перестройки. Это означало, что у первых секретарей даже и в годы "застоя" не было монополии на власть. "Первому" в принятии решений приходилось считаться с таким количеством структур и форумов - пусть в большинстве своем не совсем демократических, а скорее бюрократических, - что ни о какой полной монополии на власть в регионе и речи быть не могло.
Автор книги, восходя по карьерной лестнице, сам позже убедился, что и применительно к верхнему, цековскому эшелону, не исключая Генерального секретаря ЦК, "формула Дегтярева" в полной ее мере недействительна. А если припомнить, что именно в "застой" (правда, в его
лучшую, начальную пору) нашлась почва и для "косыгинского эксперимента", пусть не зашедшего далеко и вскорости остановленного, - то придется сделать вывод: предпосылки для перемен все-таки сохранялись, даже накапливались и в этот период.
Серьезную роль в подготовке к воплощению их в жизнь и в эпоху "застоя" сыграла деятельность представителей поколения "шестидесятнической" интеллигенции, к которому, как сам он это подчеркивает, принадлежал и М.С. Горбачев. Автор не случайно упоминает своего университетского друга Зденека Млынаржа, одного из будущих вдохновителей "Пражской весны" 1968 г.; говорит М.С. Горбачев и о настроениях и беседах в студенческо-преподавательской среде, отнюдь не диссидентской, но уже определенно отходившей от догматики, во всяком случае в ее наиболее жесткой сталинской версии (см. с. 16, 83-85, 88-89, 169-170, 519). В значительной мере как раз эта среда, возникшая и сохранявшаяся в том числе и в некоторых функциональных подразделениях самой партии и комсомола, своими настроениями обрекла на неудачу готовившееся в ЦК некое постановление о восстановлении "доброго имени" И.В. Сталина. В целом же, "застой" не только не остановил процесса назревания реформ, но в каком-то плане своими некоторыми действиями "от противного" этот процесс даже подтолкнул (с. 267-276, 311-317).
III
Вместе с тем М.С. Горбачев уделяет в своей книге большое внимание теме факторов торможения перемен. К ним, конечно, и вполне справедливо, автором отнесены косность верхних эшелонов власти, уплотнившаяся и застывшая за многие десятилетия безраздельного единоначалия система бюрократической номенклатур
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.