Из истории российско-американских отношений
УДК 327
«РАЗВОРОТ НАД АТЛАНТИКОЙ» -ПЕРЕЛОМНЫЙ ЭТАП В ОТНОШЕНИЯХ РОССИИ И США
© 2012 г. В.А. Кременюк
Институт США и Канады РАН, Москва
В статье рассматривается важный эпизод в развитии российско-американских отношений после окончания «холодной войны». В ночь с 23 на 24 марта 1999 г. председатель правительства России Е.М. Примаков, направлявшийся в качестве главы делегации в США, принял решение развернуть самолёт и вернуться в Москву в качестве ответа на приказ президента США Клинтона нанести в ту же ночь воздушный удар по Югославии. В статье рассматривается подоплёка данной ситуации в отношениях между Москвой и Вашингтоном и значение поступка Е.М. Примакова для всего комплекса этих отношений.
Ключевые слова: российско-американские отношения, роль лидеров, обязательства великих держав, приемлемость и не приемлемость, кодекс поведения.
Когда в течение длительного времени изучаешь российско-американские отношения, рано или поздно приходишь к пониманию их некоторых особых закономерностей. Вообще отношения между разными странами мира строятся на определённых началах. От этого зависят их тип и характер, динамика, текущее состояние и перспективы. Важно точно определить эти начала и выявить, каким образом они воздействуют на формирование взаимных связей. Как правило, в таких случаях обращают на себя внимание, прежде всего, экономические связи, поскольку они формируются годами и десятилетиями, сказываются на объёме и характере отношений между странами, служат базой для их политической «надстройки». Или, к примеру, культурно-идеологические связи между странами, типа «англосаксонская общность», «западные ценности», «арабская солидарность», которые также формируют устойчивые отношения и определяют их характер на большой исторический срок. Большое значение имеют территориальные споры, исторические фобии и др.
С этой точки зрения и советско-американские отношения и отношения между Россией и США строились несколько по-особенному. Разумеется, в них также имелись какие-то сквозные определяющие устойчивые процессы, от которых зависели характер и тип связей. Например, стратегический баланс
* КРЕМЕНЮК Виктор Александрович - член-корреспондент РАН, профессор, заместитель директора ИСКРАН. E-mail: vkremenyuk@gmail.com
между США и СССР (а также Россией), который формировал не только антагонистический характер отношений (потенциалы были развёрнуты друг против друга), но и определённую взаимозависимость двух сверхдержав, «баланс страха» между ними, ставший доминантой в их отношениях в период «холодной войны». Или же, с другой стороны, военный баланс между ними поощрял чувства совместной ответственности обеих сверхдержав за состояние международного мира и безопасности, что также сильно сказывалось на их взаимодействии. Но всё же спецификой российско-американских отношений всегда оставалось то, что они не развивались спонтанно, в автоматическом режиме, независимо от политической конъюнктуры. Они постоянно нуждались в воздействии активного волевого начала со стороны своих руководителей, что придавало смысл, направление и динамику развитию этих отношений.
Так, если просмотреть содержание советско-американских отношений 1947-1989 гг. (т.е. в период «холодной войны»), то в них наглядно проявилось воздействие их руководителей как при зарождении конфронтации («пункт четвёртый» программы помощи Греции и Турции президента Г. Трумэна в марте 1947 г. и последовавший за ним в 1948 г. «берлинский кризис» в качестве ответа Москвы), так и в течение всех последовавших 42-х лет: женевские встречи лидеров обеих стран 1953-1954 гг., визит Н.С. Хрущёва в США в 1958 г., «карибский кризис» 1962 г., встреча А.Н. Косыгина с президентом Л. Джонсоном в Гласборо в 1967 г., визиты президента Р. Никсона в Москву в 1972 г. и 1974 г., венская встреча Л.И. Брежнева и Дж. Картера в 1977 г., встречи М.С. Горбачёва с президентом Р. Рейганом в Женеве в 1985 г и в Рейкьявике в 1986 г. и т.д. Это были не просто светские мероприятия, а определённые вехи или критические моменты в развитии отношений.
На каждом из этих этапов, с одной стороны, лидеры суммировали происшедшие в отношениях перемены и пытались как-то согласовать их с реальными целями и интересами сторон (а не с пропагандистскими лозунгами), с другой - предложить новый алгоритм, который создавал какую-то более уточнённую перспективу. Вот так и развивались скачкообразно, от события к событию, отношения между двумя великими державами. К счастью, в большинстве случаев они содействовали более ответственному поведению обеих сторон в разделявших их противоречиях и лучшему пониманию их интересов и реальной роли в судьбах современного мира. В какой-то момент и политикам, и экспертам начало казаться, что это - единственно возможный и желательный сценарий.
Но оказалось, что это не так. Отношения между Россией и США, от которых ожидали многого страны мира на этапе выхода из «холодной войны», получились очень неровными, неустойчивыми, противоречивыми. В них, безусловно, сохранился большой запас сотрудничества и взаимного интереса, оформившийся в годы «нового политического мышления» М.С. Горбачёва в 1985-1991 гг. и поэтому они не грозят войной. Но, с другой стороны, произошло быстрое накопление недоразумений, взаимного раздражения, недоверия и временами даже враждебности. Столь сложная картина этих отношений возникла не потому что лидеры обеих сторон «не понимали» друг друга, «не оце-
нили» по достоинству позиции друг друга или каким-то иным способом «не использовали» открывшиеся возможности.
Эти отношения не могли не получиться такими, какими они получились, в силу разных причин. Одной из них можно считать то, что, наряду со сложившейся ещё в годы «холодной войны» тенденцией обеих держав сохранять равновесие между своими потенциалами, совместно ограничивать и предотвращать риски случайной или непреднамеренной войны, контролировать международные конфликты и кризисы, им не удалось разработать и внедрить в обиход новую повестку дня, основанную на совместном решении острых и масштабных международных проблем в интересах своих стран и глобального сообщества. И то, что в этой сфере образовалась пустота неиспользованных возможностей, является достаточно типичным для современного состояния российско-американских отношений. В годы «холодной войны» такого не бывало.
Определённой точкой отсчёта этого сценария в отношениях между Россией и США можно считать знаменитый «разворот над Атлантикой» российского премьера Е.М. Примакова в марте 1999 года.
Роль югославского кризиса
23 марта 1999 г. из Москвы в Вашингтон вылетел самолёт с правительственной делегацией на борту [3]. Председатель правительства России Е.М. Примаков направлялся в США на заседание российско-американской комиссии по сотрудничеству, возглавляемой с американской стороны вице-президентом А. Гором, а с российской - последовательно премьерами В. Черномырдиным, С. Кириенко и Е. Примаковым. Российская делегация основательно готовилась к этой встрече. Надо было решить ряд проблем из сферы «новой» повестки дня: экономические и научно-технические взаимосвязи, открытие рынков друг друга для инвестиций и товаров, условия взаимной выгоды и обменов, состояние некоторых мировых рынков (энергетики, вооружений, транспорта, космических исследований и т.п.). «Старая» повестка дня - военно-стратегический баланс, контроль над вооружениями, нераспространение ядерного оружия, Европа, Ближний Восток - всё это оставалось прерогативой президентов, а возглавляемая вторыми лицами государств комиссия по сотрудничеству должна была решать вопросы новых взаимоотношений и новых правил поведения.
Однако время проведения этой встречи было омрачено очередным обострением кризиса на Балканах, вызванным настойчивым желанием США и НАТО нанести удар по Югославии в качестве средства «принуждения» югославского лидера С. Милошевича к миру в Косово. Незадолго до этого Милошевич объявил о намерении направить в Косово - Метохию войска для подавления вооружённых выступлений косовских албанцев, сопровождавшихся этническими столкновениями между сербами и албанцами. С его точки зрения, в Косово происходил самый настоящий вооружённый мятеж, грозивший Югославии дальнейшим распадом (к тому времени Югославия уже потеряла Словению, Хорватию, Боснию и Македонию и состояла только из Сербии и Черногории) и выходом из состава Сербии одной из самых древних и важных с исторической точки зрения территорий - Косово и Метохии, населённой по пре-
имуществу албанцами, бежавшими от режима Энвера Ходжи в Албании в 1960 и 1970-х годах. В своё время югославское правительство в пику Энверу Ходже радушно принимало беженцев из Албании пока они не стали этническим большинством в Косово. У Слободана Милошевича был свой подход к выступлениям такого рода и далеко не всегда он был основан на уважении прав человека и демократических свобод. Как президент Югославии, он считал себя обязанным по конституции и народному мандату предпринять все меры, в том числе и военные, для сохранения единства страны, невзирая на возможные при этом потери, как среди военных, так и среди гражданских.
С начала 1990-х годов это привело к серии жестоких войн Белграда против Словении и Хорватии, к вмешательству в межэтническую войну в Боснии, хотя сил югославской армии для победы явно не хватало. Недостаток военных сил компенсировался жестокостью и бесконтрольностью действий разного рода полувоенных формирований, состоящих как из сербов, так и из хорватов и боснийцев. Белград был вынужден признать независимость Словении (которая сумела отбиться от югославской армии, что поторопились признать ряд стран, включая Россию); с трудом примирился с независимостью Хорватии (в которой правительство обрушилось на анклав Сербская Краина, помогать которому стремились все сербы), пойти на признание независимости Боснии после вмешательства США, организовавших в 1994-1995 гг. конференцию в Дейтоне (штат Огайо) и взявших на себя обязательство предотвратить резню Республики Сербской в Боснии.
Всё это, конечно же, вело к дезинт
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.