Конечно, и Газа, и Халкокондил строили свои рассуждения на некоторых общих источниках и известных фактах. Оба они были поборниками распространения греческих штудий, которые давали им средства к существованию. Текстуально их речи почти не совпадают, за исключением нескольких цитат из классиков (впрочем, нужно помнить, что гуманистическая культура характеризовалась очень трепетным отношением авторов к собственному слову). Тем не менее между речами обоих ученых прослеживается вполне определенная преемственность. Весьма вероятно, что Халкокондил был знаком с текстом первой торжественной лекции Феодора Газы. К тому же их связывали давние дружеские отношения. Они установились после того, как в 1450 г. Халкокондил прибыл в папскую столицу, где его наставником и покровителем стал бывший ректор Феррарского университета.
По сути дела с Феодора Газы начинается долгая традиция торжественных речей, в которых отстаивается идея ценности и полезности занятий греческой словесностью. Она представлена такими фигурами, как венецианский патриций Пьетро Бембо; выдающийся эллинист из Пистои Сципион Картеромах (Фортегвер-ри); французский филолог Дени Ламбен. Развивая и усложняя аргументацию, они проводили мысль о том, что только соединение латинской и греческой культур может создать всесторонне развитую личность, и тем самым в какой-то мере способствовали становлению идеи классического образования в Западной Европе.
Публикуемый ниже перевод «Oratio de Litteris Graecis» выполнен нами с латинского языка по изданию Молера (Mohler L. Kardinal Bessarion als Theologe, Humanist und Staatsmann. Padeborn, 1942. Bd. 3. S. 253-259). Мы снабдили его необходимым комментарием, сохранив разбивку текста на абзацы, сделанную издателем.
РЕЧЬ О ГРЕЧЕСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ ФЕОДОРА ГАЗЫ, ГРЕКА ИЗ ФЕССАЛОНИКИ
Пока я смотрю на вас, ученейшие отцы и усерднейшие молодые люди, и понимаю, что вы пришли в это место в таком большом числе отчасти из уважения ко мне, отчасти ради того, чтобы меня выслушать, и вижу, насколько вас радует мой приезд в этот цветущий и прекраснейший город, то, во-первых, со своей стороны я очень радуюсь за самого себя, что преподаю подобающе; во-вторых, постигаю, как говорится, «всем умом» вашу,
высочайшие отцы, образованность и исключительное благоволение ко мне; наконец, как более старший, снова и снова одобряю ваше стремление к знаниям, превосходные молодые люди. Вот почему, высочайшие отцы, я, как должно, приношу огромные благодарности вам, тем, которые, несмотря на отсутствие благодеяний с моей стороны, одарили меня только вашей добродетелью, необычайной благосклонностью и уважением. Наконец, обращая свою речь к вам, усерднейшие молодые люди, изо дня в день я, как смогу, буду исполнять свои обязанности перед вами, которые уже давно должен [исполнить].
Теперь же я тем охотнее стану излагать то, что считаю для вас более полезным, чем больше вижу вашего ко мне внимания и готовности слушать. Ведь теперь я явно наблюдаю ваше желание, о котором уже давно легко догадался. Поэтому-то и получается, что я уже высоко почитаю вас и считаю непозволительным упускать сколько-нибудь из того, что я мог бы рассказать или сделать ради пользы ваших ученых занятий. Таким образом, поскольку я так к вам расположен, превосходные молодые люди, то не сомневаюсь, что вы выслушаете с охотой то, о чем я сейчас стану рассуждать, и старательно осмыслите услышанное. Ибо все, кто стремятся хорошо обустроить свои дела, имеют обыкновение охотно слушать речи тех, кто с благосклонностью призывают их к пользе и той или иной добродетельности.
Ведь [здесь] говорится о греческой словесности, превосходные молодые люди, о ценности, пользе и славе которой в высшей степени свидетельствует память всей древности. Ибо нет никого столь несведущего в литературе, столь чуждого образованности, кто не знал бы, что римляне, ваши предки, пользовались греческой словесностью совсем как своей; они, разумеется, имели многочисленные греческие школы в городе, их часто услаждали сцены греческих комедиографов и трагиков; наконец, они не только хотели понимать по-гречески сочинения других [авторов], но и сами желали писать на греческом языке, что бы они ни захотели. Конечно, если кто-то пожелает перечислить от основания города (ab urbe condita) римских царей, императоров, ораторов и вообще всех тех, кто пользовался влиянием, он узнает, что каждый из них был не просто сведущ в греческой словесности, а прекрасно освоил ее. Это не должно казаться нам особенно удивительным - нам, которые узнали из памятников литературы, что и многие варвары также блестяще изучили ее, хотя они тем реже делали это, чем были более чуждыми по отношению к ней. Римляне же, с полным правом решив перенять ее и владеть ею, никогда от нее не отсту-
пались. Да это и правильно: ибо римлянам не была чужда греческая словесность, из которой, кажется, не только отрывочно заимствованы, но по большей части в надлежащем порядке перенесены почти все тексты латинской литературы и науки. Потомки очень усердно оберегали эти штудии, долго сохраняя преемственность вплоть до конца империи. Кроме того, все греческие колонии, которые некогда были многочисленны в Италии, долго и очень старательно оберегали родной язык. Поэтому большая часть Италии называлась Великой Грецией. Пифагор, Архит и многие другие прославленные философы, которые не знали латинский язык, во всяком случае, были италийцами. Однако судьба, которая любит переменчивость вещей, сначала стала сильно препятствовать этому ставшему привычным использованию греческой словесности и постепенно его упразднять; появившееся потом людское пренебрежение совсем уничтожило его. Конечно, абсолютно любой может понять, насколько этот вид словесности является близким и родственным латинскому образованию. Ведь греческая словесность сохранялась в Италии до тех пор, пока там процветало латинское «тонкословие» (е^апйа). Когда же им стали пренебрегать, была также заброшена и греческая словесность, и уже много лет спустя эти прекрасные занятия оказались преданными забвению, словно были погашены два ярчайших светоча.
Теперь же те, которые приложили свой труд и усердие ради нового обретения латинской словесности и ее возвращения обратно [из мрака] на свет, когда увидели, что не смогут сделать этого без словесности греческой, то возжелали сперва заняться последней и решили начать, как говорят греки, от ларов (а 1апЪш, т.е. с главного)103. Они настолько преуспели и такую принесли пользу соотечественникам, что нет никого, кто этого бы не знал. Поэтому и вы, превосходные и усерднейшие молодые люди, порицая пренебрежение предшественников и восхваляя старание современников, должны обратить все свои усилия и усердие на возрождение хорошей словесности. Ибо вы рождены не для каких-то низменных и презренных дел, но природа создала вас своим превосходным гением ради свершения великих и выдающихся дел, чтобы для самих себя, для родины и сограждан ваших вы были бы пользой и украшением, чтобы хорошими искусствами и
103 Слово lar обозначало как римского духа-хранителя, так и сам домашний очаг. Таким образом Газа постарался перевести античную поговорку аф' 'EoTÍai; ap%sa9ai (Aristoph. Vesp. 846; Plat. Euth.3a), начинать с очага (центрального места в доме) или с Гестии (его охранительницы).
выдающимися деяниями вы добыли себе честь и славу. В самом деле, что может способствовать достижению такой цели больше, чем изучение хорошей словесности?
Раз это так, то выходит, что греческая словесность вам совершенно необходима. Ведь она настолько полезна, что, кажется, напрасно занимается латинской [словесностью] тот, кто не хочет также стремиться к греческой и покоряться ей как изначальной. Ибо кто презрел греческую словесность, тот будет совершенно лишен всякой поддержки, которую обыкновенно получали ваши предки, черпая из греческого источника, ради нуждающейся в изучении, сохранении и преумножении собственной словесности. Это очень явно показывает невежество тех, кого здесь нет необходимости называть: когда они пренебрегли греческим языком и наукой, то не только не смогли хоть как-то возвысить себя, но даже понять сочинения древних. Таким образом, те, которые не стремятся к греческой словесности, не могут постичь никакой. Египтяне обыкновенно изображали статую Меркурия двойственно: в молодом и старом обличии104. Латинская речь (oratio), если она не соединена с греческой, никоим образом не сможет стать красивой и одновременно законченной. Говорят, что Марк Туллий, несомненно первая фигура (princeps) в области вашего языка, прежде чем приблизился к форуму, обогатил собственную латинскую речь аттической словесностью, [пока жил] в Афинах, и [благодаря этому] намного раньше подготовил себя к государственным делам. Когда он пишет сыну Цицерону105, то искренне признает, что ради собственной пользы сам всегда соединял латинское с греческим, и настоятельно призывает его, чтобы он поступал так же106.
104 Культ Гермеса (Меркурия), отождествленного с Анубисом и Тотом, был перенесен на египетскую почву в эллинистическое время. В «Естественной истории» Плиния Отаршего сообщается, что Август привез из Египта статую Отца-Януса (Гермеса Дикефала), которую поместил в храме на Овощном рынке (Forum Holitorium) (Plin. NH. XXXVI, 28).
105 Имеется в виду сын Марка Туллия и его супруги Теренции - Марк Туллий Цицерон Младший. Подобно своему отцу он совершил образовательную поездку в Афины, где изучал философию и упражнялся в декламации. Как явствует из его письма Тирону (Fam. XVI, 21), Цицерон Младший был учеником перипатетика Кратиппа. Однако его общение с ритором Горгием вызвало критику со стороны отца, так как тот приучал молодого человека к сладострастию и пьянству (Plut. Cic. 24).
106 «ut ipse ad meam utilitatem semper cum Graecis Latina coniunxi neque id in philosophia solum, sed etiam in dicendi exercitatione feci, idem tibi censeo faciendum, ut par sis in utriusque orationis facultate» (Cicero. De Officiis. 1.1).
Поистине, и не только в этих, но и в других делах вы сможете получать обильные плоды от греческой науки. Польза же гре
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.