му "доживания". Забота государства о пожилых гражданах должна сводиться не только к обеспечению социальной защиты, выплате пособий по старости, но и, главным образом, к предоставлению лицам позднего возраста возможности быть социально дееспособными гражданами, реализовать личностный потенциал. Постарение современного общества является побуждающей силой к трансформации в общественном сознании отношения к старости и старению в направлении постепенного формирования позитивного имиджа пожилого человека. Тезис "Отношение к старикам (и детям) - главный признак гуманности, цивилизованности общества" в свете сказанного особенно актуален.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Пенсионная реформа в России: причины, содержание, перспективы / Под ред. Дмитриева М.Э., Травина Д.Я. СПб.: Норма, 1998.
2. Микульский К.И., Роговин В.З., Шаталин С.С. Социальная политика КПСС. М.: Политиздат, 1987.
3. Синявская О.В. Российские пенсионеры: в чем их бедность и уязвимость? // Журнал СПЭРО. 2006. < 4. С. 66-78.
4. Щукина Н.П. Самопомощь и взаимопомощь в системе социальной поддержки пожилых людей // Социально-технологический институт МГУС. М., 2003.
5. Bogardus E.S. Forty year racial distance study. Los Angeles, 1967. P. 338.
6. Писарев А.В. Образ пожилых в современной России // Социол. исслед. 2004. № 4. С. 49-66.
7. Сорокин П.А. Система социологии. М.: Наука, 1993.
© 2008 г.
В.Г. ДОБРОХЛЕБ
РЕСУРСНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ПОЖИЛОГО НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ
ДОБРОХЛЕБ Валентина Григорьевна - доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, профессор Российского государственного гуманитарного университета.
В настоящее время происходят существенные изменения в возрастной структуре населения: численность и процентная доля пожилых растет, что требует повышенного внимания к изучению проблем демографического старения. Какова динамика этого процесса, в чем заключаются проблемы пожилых людей на рынке труда, какой вклад они вносят в валовой региональный продукт? Для ответа на эти вопросы ИСЭПН РАН в 2002-2003 гг. проведены исследования в г. Владимире. Объем выборки составлял в 2002 г. 300 человек в возрасте 60 лет и старше (98 мужчин и 202 женщины); в 2003 г. - 415 человек (в том числе 144 мужчин и 271 женщина). Эмпирическую базу составили также материалы Всероссийской переписи населения 2002 г. и текущей государственной статистики.
Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 06-02-00121а "Ресурсный потенциал пожилого населения России как фактор устойчивого развития страны").
Парадоксы демографического старения
В России в конце XX века, в период между переписями (1989-2002 гг.) число людей в возрасте 60 лет и старше увеличилось более чем на четыре миллиона человек, в основном за счет когорт - 64-69, 70 лет и старше. Средний возраст жителей страны за этот период вырос на три года и составил 37,7 года [1]. Однако до пожилого возраста в нашей стране доживают далеко не все, что связано с высоким уровнем смертности, в первую очередь мужчин в трудоспособном возрасте. При сохранении в дальнейшем современного (2005 г.) повозрастного уровня смертности из нынешнего поколения 16-летних юношей до 60 лет не доживет 47%, т.е. около половины. В 2005 г. ожидаемая продолжительность жизни российских мужчин составила 58,8 лет. Это на 15-20 лет меньше, чем в западноевропейских странах, США, Японии, Австралии.
В 2006 г. отмечено снижение смертности населения. Показатель ожидаемой продолжительности жизни мужчин впервые с 1999 г. превысил пенсионный возраст, увеличившись на 1,5 года (с 58,87 до 60,37 лет). У женщин улучшение не столь значительно - на 0,8 года (с 72,4 лет в 2005 г. до 73,23 - в 2006 г.). Число лиц рабочих возрастов на начало 2007 г. сократилось по сравнению с 2006 г. на 176 тыс. человек, и этот процесс будет нарастать. В 2007 г. достигшие пенсионного рубежа и старше составили более 29 млн. В когортах 60 лет и старше - больше 24 млн. человек, среди них почти половина 70-летних и старше [2].
Регионы и федеральные округа России по возрастному составу значительно отличаются. Среди 7 округов - самый "старый" - Центральный, 23,4% населения которого старше трудоспособного возраста. Самый "молодой" - Дальневосточный: в нем только 16,1% приходится на пожилых. В Центральном федеральном округе доля пожилого населения почти на 9,5% больше доли детей и подростков [3]. Разница в уровне демографического старения по регионам достигает более пяти раз. Например, в Тульской области доля населения старше трудоспособного возраста в 2006 г. достигла 26,5%, тогда как в Ямало-Ненецком автономном округе этот показатель равен 5,6%. Соответственно, политика в отношении пожилого населения регионов кроме общих для всех подходов в каждом из них не может не иметь некоторую специфику.
В целом, общероссийские тенденции демографического старения населения наиболее рельефно можно рассмотреть на примере Центрального федерального округа. Здесь уже сегодня складывается ситуация, которая будет характерна для возрастного состава России в будущем. По прогнозам Росстата к 2016 г. старшее поколение в целом по России составит немногим больше его доли в Центральном федеральном округе в настоящее время. В стране будет 33,4 млн. человек (24,8%) в возрасте старше трудоспособного, что на 4,3 млн. человек больше, чем в 2006. К 2025 г. пожилые и старые люди составят более четверти в общей численности населения России [4]. Средний возраст россиян к середине XXI в. составит 50 лет и увеличится по сравнению с 2000 г. на 13,2 года [5]. Структура населения и демографическая динамика дают возможность сделать вывод о том, что старение населения остается необратимой тенденцией.
"Третий возраст" или "молодые старики"
До недавнего времени рост численности пожилых людей связывали в первую очередь с возрастанием демографической, экономической, социальной нагрузки на трудоспособную часть общества. Количественный рост геронтогруппы рассматривался как отрицательный фактор. В научный оборот в середине XX века вошло понятие "эйджизм" - дискриминация по возрасту [6]. Оно во многом связано с положением стариков и представлениями о них как о больных, беспомощных, ненужных. Можно согласиться с инструментальной полезностью, например, такого термина как "демографическая нагрузка", используемого при расчетах. Однако из инструментальной плоскости он переносится на описание социальной роли пожилого человека. Старики
страдают как от утраты части былого потенциала, так и от неверных представлений о них. Негативные социальные стереотипы накладывают отпечаток на различные стороны жизнедеятельности людей, в том числе в сфере занятости. Например, выявлено 4 типа позиций руководителей предприятий в отношении пожилых сотрудников: 1) полного исключения; 2) неполного исключения; 3) вынужденного включения; 4) включения. Стратегия вынужденного включения применяется наиболее часто и связана с различными ситуациями. С одной стороны, пенсионеров принимают на работу, т.к. на их должности из-за низкой оплаты молодежь не идет, а с другой - в каждом третьем случае вынужденную лояльность в организациях проявляют потому, что именно пожилые обладают эксклюзивными профессиональными качествами [7].
Российский исследователь Н.И. Шаталова считает, что приобретение опыта совместной деятельности в коллективе, способности принимать решения, умение нести ответственность связаны с активизацией делового потенциала, который с возрастом у одних работников накапливается, у других нет [8]. Еще в 1974 г. американские геронтологи Бернис Нейгартен и Этель Шанас писали о "молодых стариках" (the Young Old) и "старых стариках" (the Old Old) [9]. Английский демограф Питер Ласлетт предложил рассматривать жизненный цикл современного человека состоящим из четырех стадий. Две последние - "третий возраст" и "четвертый возраст" - соответствуют "the Young Old" и "the Old Old" [10]. За рубежом в исследованиях с конца 1980-х гг. начали выделять быстро растущую группу "самых старых" - тех, кому за 80 лет, а с 1990-х г. -группу столетних долгожителей. Традиционный образ "немощного старика" относится к группе "старых стариков", большая часть которых из-за проблем со здоровьем постоянно нуждается в функциональной поддержке и отходит от общественных дел. В интерпретации Питера Ласлетта, "третий возраст" - это продукт успешного экономического и демографического развития, щедрой социальной политики. "Молодые старики" формально, по календарному возрасту могут быть отнесены к группе пожилых или старых. Но по состоянию здоровья, своим знаниям, умениям, навыкам, желанию и способности продолжать профессиональную деятельность они - мудрые взрослые и представляют значительный ресурсный потенциал общества. "Третий возраст" означает появление новой стадии в жизненном цикле человека, в дополнение к традиционной классификации: "детство-взрослость-старость". В этой схеме старость - "четвертый возраст". Для определения границы между ними необходимо знать, каким запасом жизненных сил располагает человек в пожилом возрасте. Ресурсный потенциал старшего поколения - это качественные характеристики индивида, значимые для него лично и дающие возможность эффективно взаимодействовать с другими людьми, участвовать в социально-экономической жизни общества. Для расширения социальных трансакций существенным элементом является оценка ресурсного потенциала старшего поколения. М. Денисенко в статье "Тихая революция" отмечает, что возрастной слой "молодых стариков" в большинстве развитых стран начал формироваться в 1940-1960-х гг. [11].
В проведенных автором исследованиях показано, что в нашей стране определенная доля старших возрастных когорт сохраняет ресурсный потенциал, в том числе здоровье, высокий уровень образования, значительный интеллект, потребность продолжать трудовую деятельность, участвовать в общественных делах. Это группа невелика, что связано в первую очередь с плохим состоянием здоровья, как на индивидуальном, так и на популяционном уровнях. Главный индикатор, характеризующий здоровье населения - это ож
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.