РЕЦЕНЗИИ
ЭО, 2010 г., № 1
© Ю.Д. Анчабадзе, И.Л. Бабич, Л.Т. Соловьева. Рец. на: Р.Х. Керейтов. Ногайцы. Особенности этнической истории и бытовой культуры / Науч. ред. Ю.Ю. Клычников. Ставрополь: Сервисшкола, 2009. 464 с., ил.
Автор рецензируемой монографии - Рамазан Хусинович Керейтов - один из ведущих российских кавказоведов, доктор исторических наук, заведующий отделом этнографии Карачаево-Черкесского Института гуманитарных исследований, посвятивший свои многочисленные труды (более 130, в том числе четыре книги) проблемам истории и этнографии ногайского народа. Новая работа Р.Х. Керейтова охватывает весьма обширный круг исследовательских проблем. Во многом она, безусловно, продолжает, углубляет и детализирует предшествующие научные изыскания автора (Калмыков и др. 1988; Керейтов 1994, 1996, 1999), выводя их на уровень исследовательского анализа и обобщения.
Рецензируемая монография, ставшая результатом тщательного и скрупулезного анализа и осмысления материала, который был собран автором на протяжении многих лет, несомненно, привлечет внимание значительного числа специалистов - не только кавказоведов, но и тех, кто занимается исследованиями древних и современных народов Средней Азии и Казахстана, Южной Сибири, Поволжья, Северного Причерноморья. Одна из причин этого кроется, видимо, в самой специфике формирования изучаемого Р.Х. Керейтовым народа, предки которого на протяжении веков вступали в самые разнообразные контакты с теми народами и племенами, с которыми сталкивали их превратности и перипетии исторического существования. Впечатляет один только перечень всех тех этнических групп и сообществ, в основном тюркоязычных, но не только, которые попадают в сферу внимания автора, проводящего сравнительный анализ различных элементов традиционно-бытовой культуры ногайцев. Р.Х. Керейтов справедливо замечает, что "формирование ногайского народа происходило в сложных этнических взаимосвязях местных племен и представителей племен, вошедших в орбиту миграций в результате захватнической войны золотоордынских ханов" (с. 35).
Несмотря на обширный круг рассматриваемых в монографии вопросов, главной целью автора стал анализ особенностей этнической истории ногайцев и выделение ее этапов. И лишь на втором месте - описание особенностей бытовой культуры ногайцев. В состав бытовой культуры автор включил две области: хозяйство и материальную культуру (скотоводство, земледелие, жилище, одежда) и общественно-семейные отношения и их отражение в обрядах, в том числе и религиозных.
Исходя их этих двух задач определена и структура монографии. Книга состоит из "Введения", где автор очерчивает основную проблематику своего исследования и историографию интересующих его вопросов, пяти глав - "Вопросы этнического состава ногайцев", "Хозяйственный уклад и материальная культура", "Общественные отношения", "Семья и брак", "Религиозные обряды и верования", "Заключения", библиографии и списка информантов.
Ключевой вопрос, который Р.Х. Керейтов ставит в своей монографии, - это особенности этнической истории ногайцев, поскольку, по мнению автора, "при этнографическом изучении ногайцев главное - установление основных компонентов, вошедших в этнический состав данного народа" (с. 34). Таким образом, исследователь выявляет прямую связь между особенностями и этапами этнической истории и спецификой формирования бытовой культуры ногайцев. Видимо, это и предопределило степень внимания к этногенетической проблематике: глава "Вопросы этнического состава ногайцев" занимает почти треть объема книги.
Особенности этнической истории ногайцев. Отметим, что Р.Х. Керейтов исследует историю ногайцев в рамках тюркской этнической истории. Это грамотный подход, поскольку только
Юрий Дмитриевич Анчабадзе - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: anchabadze@yandex.ru
Ирина Леонидовна Бабич - доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: irina@babich1.net
Любовь Тимофеевна Соловьева - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: lubsolov@gmail.com
с его помощью можно выявить характер взаимодействия в ходе истории различных тюркских народов и взаимовлияние друг на друга в процессе становления самобытных культур. Выбранный Р.Х. Керейтовым метод исследования позволил выйти на проблему культурного взаимодействия тюркских народов, в частности автор выделяет шесть направлений этногенетических и историко-культурных связей ногайцев: древнетюркское, среднеазиатское, кыпчакско-алтайское, монголо-тибетское, кыпчакско-казахское, поволжско-северокавказское.
Как установил Р.Х. Керейтов, племенные подразделения уже в значительной степени стерлись из исторической памяти и общественного сознания, однако есть немало групп людей, которые хранят коллективное знание о своих предковых корнях, тем более, что многие современные ногайские фамильные антропонимы коррелируют с древними этнонимическими наименованиями, например, Канглиевы, Наймановы, Керейтовы и др., в звучании которых отчетливо прослеживается фонетическая (и, видимо, генетическая) связь с канглы, найманами, кереитами и другими этноплеменными группами, интеграция которых и составила в конце концов ногайское этническое единство.
Приводимый в исследовании богатейший материал по этнонимике племен и родов, участвовавших в сложении ногайского народа, свидетельствует о значительной сложности процесса формирования этого этноса, а также о том, что этот материал действительно отражает важнейшие этапы этногенеза ногайцев. Однако когда это единство сформировалось? Вот вопрос, ответ на который наука, на наш взгляд, еще не дала. Остановился перед этим вопросом и Р.Х. Керейтов. Ему удалось сформулировать концептуальные подходы к этой проблеме, которые, с нашей точки зрения, представляют особый интерес.
Обращает внимание, что автор значительно удревнил и расширил хронологические, территориальные и этнокультурные рамки этногенеза ногайцев, утверждая, что "основу ногайского народа составили тюркские племена, кочевавшие в У1-УШ вв. на территории от Иртыша до Дуная" (с. 121, 122). В то же время Р.Х. Керейтов не отрицает, что историческую основу ногайского этноса составили кипчаки, что, впрочем, учитывая языковую принадлежность ногайцев, вряд ли может быть поставлено под сомнение. Поэтому, на наш взгляд, нет веских оснований искать исторические истоки ногайского этногенеза ранее Х-Х11 вв., когда кипчаки стали одним из важнейших субъектов на евразийских пространствах. Именно в это время интенсифицировались этнополитические и этнокультурные процессы, которые выткали канву этногенеза ногайцев, как, впрочем, и ряда других народов исторического Дешт-и-Кипчака.
Однако детально и последовательно реконструировать этот процесс пока сложно. Весьма осторожен в своих реконструкциях и Р.Х. Керейтов, хотя очевидно, что соответствующий этно-генетический процесс автор представляет как втягивание в некое "протоногайское" этническое ядро окружающих этнических групп. Так, о племени канглы, которое приняло участие в этногенезе ногайцев, говорится, что оно "среди ногайцев... распространилось на обширной территории" (с. 57), найманы "в составе ногайцев.заняли одно из ведущих мест" (с. 70) и т.д. Даже о кипчаках автор говорит, что они "вошли в состав ногайцев" (с. 54).
Как нам кажется, соответствующий этногенетический процесс вряд ли можно представить в подобном ракурсе. Стягивающее ядро было, но не этническое, а политическое. В условиях естественных перемещений кочевых групп этническая карта региона постоянно менялась, равно как и лабильные и подвижные границы самих групп. Их отколовшиеся части могли откочевывать на достаточно большие расстояния, входя в этнокультурное взаимодействие с другими группами, образуя с ними в первое время лишь территориальные сообщества, которые стягивались в более или менее прочные образования исключительно политической силой сначала Чингизидов, в затем возвышавшихся местных правителей. Какие бы вопросы не вызывала этимология имени и сама личность Ногая, его роль в начавшемся политическом объединении конгломерата племен, образовавших спустя полтора столетия (в ХУ в.) Ногайскую Орду, несомненна.
"Основатель" Ногайской Орды Едигей умело продолжил политические традиции своего предшественника, полностью автономизировав своих подданных от золотоордынской власти. Последующие события переместили часть Орды на Северный Кавказ, где в рамках давно осознаваемого политического единства формировалась этническая общность ногайцев, чему в немалой степени способствовали общие культурные традиции, характерные для многочисленных тюркоязычных и тюркизированных племен, составивших общую основу "многоликого" (по выражению Р.Х. Керейтова) ногайского этноса.
Описание традиционно-бытовой культуры ногайцев. Обращаясь к этой теме, Р.Х. Керей-тов пытается рассмотреть историю формирования бытовой культуры сквозь призму исторической динамики этнокультурного взаимодействия тюркских народов, составившего сердцевину исторического процесса на обширных пространствах Евразии с периода раннего средневеко-
вья вплоть до рубежа нового времени. Именно в этой историко-культурной и хронологической ретроспективе Р.Х. Керейтов ищет специфику этнического облика ногайцев, проживающих ныне несколькими компактными группами в ряде регионов Северного Кавказа. Поэтому вполне оправданно, что значительный раздел монографии Р.Х. Керейтов посвятил рассмотрению этно-генетической структуры ногайцев. На основании обширного круга источников автор реконструирует основные "племенные" подразделения, которые входили в состав ногайцев.
В рецензируемой монографии подробно рассмотрены хозяйственный уклад и материальная культура, общественные отношения, семейно-брачная сфера, религиозные обряды и верования ногайцев. Р.Х. Керейтов скрупулезен в описаниях, внимателен к деталям, тщательно фиксирует хронологические и локальные варианты основных элементов народной культуры, извлекая сведения как из многочисленных архивных и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.