КЕНА ИОСИФОВНА ВИДРЕ
в прошлом - сотрудник Ленинградского отделения издательства «Наука». Автор материалов опубликованных в журналах «Звезда», «Знамя», «<Нева», «Русская жизнь» (Санкт-Петербург)
Тел.: (812) 534-28-28; E-mail: nestorklio@mail.ru.
В воспоминаниях рассказывается о Софье Михельсон - падчерице известного деятеля пролетарской культуры Ивана Беспалова.
Ключевые слова: Софья Михельсон, Иван Беспалов, РАПП, пролеткульт, культура, революция.
Революция и культура
Недавно просматривая Литературную энциклопедию, издание, затеянное в начале тридцатых годов еще Луначарским, случайно наткнулась на знакомое имя: Беспалов Иван Михайлович. В скобках даты жизни: (1900-...). Тогда не знали, как легко многим скоро будет подставить дату смерти - 1937, особенно кровавая дата для пламенных коммунистов. Статья начинается так: «Член ВКП(б), работал в Агитпропе ЦК, редактор журнала "Революция и культура"», и так далее, в том же духе. А расстрелян, действительно, в 1937-м, после поспешного суда «Тройки» (ОСО), ни за что ни про что.
Сейчас имя Беспалова совершенно забыто.
***
Я вернулась в Москву из ташкентской эвакуации в конце 1944 г. Восстановилась на филфаке Московского университета. Быстро появились новые друзья, новые знакомые, закадычная подруга - Ира Марзан. Она-то меня и познакомила с Софой Михельсон, падчерицей Ивана Беспалова, светоча большевистской революции и пролетарской культуры.
Он родился в глубинке, в деревне, и до восемнадцати лет был неграмотным. Затем завербовался в Москву на завод, стал учиться на рабфаке, закончил институт, увлекся идеями коммунизма и мало того, что освоил русскую грамоту, но и выучил несколько иностранных языков. В последние годы жизни он с семьей, женой и Софой жил в Скандинавии, где был представителем РАППа (Российская ассоциация пролетарских писателей). Жили они в Стокгольме.
***
Софа была тоненькая рыжеволосая девочка, она не блистала красотой, но была грациозна и обаятельна. А мама ее была настоящая красавица! Софа вспоминала, что когда однажды они вошли в небольшой модный ресторан в Стокгольме, мужчины в зале поднялись, приветствуя необыкновенную русскую красавицу.
В начале памятного 37-го Софиного отчима с семьей вызвали в Москву - одним из первых советских сотрудников, служивших за рубежом. Он вернулся с открытой душой, радуясь свиданию с родиной. Поселились в писательском доме в Лаврушинском, наискосок от Третьяковки, в своей московской квартире.
В одну из черных февральских ночей в их квартиру явились сотрудники НКВД, учинили обыск и арестовали обоих родителей.
***
Первая мировая война, революция, Красный террор, гражданская война, эмиграция - старая Россия потеряла цвет нации. на смену должна была прийти новая, революционная, свободная культура трудящихся. Мы наш, мы новый мир построим, Кто был ничем - тот станет всем.
Русский народ плодоносный. Из глубин народных появлялись талантливые политики, ученые, люди искусства. И вдруг во второй половине 1930-х гг. советские властители во главе со Сталиным взялись за уничтожение этой новой пролетарской культуры. Из-за рубежа стали отзывать дипломатов, ученых, сотрудников, налаживавших торговые и промышленные связи и т.д. Талантливые, полезные для страны люди уничтожались один за другим. Зачем? Для чего? Какая-то параноидальная подозрительность. Страшное слово «профилактика» приходит на ум - человеческая жизнь для новых вождей была ничем. В стране шла «чистка». Воцарилась шпиономания. Советская разведка не искала фактов, доказательств. «Тройки» чинили суд, скорый и неправый. Расстрелы, лагеря, ссылки членов семей.
Иван Беспалов был расстрелян по приговору «Тройки», жена его, мама Софы, сослана. Революция пожирала своих детей.
***
Ходили слухи, что Александр Фадеев, тогда секретарь Союза писателей, пытался спасти Беспалова, но попытка его оказалась тщетной.
А отчего Фадеев застрелился,
Вы думали с собой наедине?
Говорят, он должен был подписывать смертные приговоры писателям.
***
Тринадцатилетняя Софа не попала в детдом. Опеку над ней взяла домработница Беспаловых Зина, случай нечастый, но и не единичный. Из писательского дома их, конечно, скоро вышвырнули и переселили в небольшую комнату в коммуналке. Я бывала у них там позже, вместе с Ирой. Помню ползающего по полу белобрысого толстощекого малыша, очень похожего на Софиного мужа, ее сверстника, сидевшего за
столом у окна за какими-то чертежами. А Зина, женщина с умным, выразительным лицом, хлопотала по хозяйству, в то же время приглядывая за карапузом. Зине и работать пришлось, пока Софа не закончила школу.
***
Мне повезло: мой отец, старый большевик, в начале 1934 года вместе с маминым институтом (ВИЭМ) переехал из Ленинграда в Москву. Человек уже немолодой, он перешел на хозяйственную работу (замдиректора Третьяковской галереи) и никому не мозолил глаза. Но из Ленинграда доходили страшные слухи. Арестовывали то одного, то другого из папиных друзей. К примеру, родителей моей подруги Жени -Ивана Русанова и Кену Бакашову, одно время членов ЦК, участников нескольких партийных съездов.
Пятнадцатилетняя Женя отправилась «в деревню, в глушь, в Саратов» к тетке, глубоко чуждой идейно большевистской Жениной родне. По дороге решила остановиться в Москве у ближайших друзей родителей. Те разговаривали с ней через дверь на цепочке, даже в дом девочку не пустили. К нам она решила не ехать, переночевала на вокзале и отправилась к «несознательной» тетке. Там ее приняли, вырастили, дали образование.
***
Однажды мы встречали Новый год в моей большой квартире, Ира привела с собой Софу с мужем и двух дочерей поэта Сельвинского, друзей еще по писательскому дому.
Вот один из рассказов Софы, особенно врезавшийся в мою память. Слушать его вряд ли будет приятно, но что было, то было.
Сразу после ареста Беспаловых практичная Зина собрала их вещи, прекрасную одежду, купленную в Швеции, и они с Софой отнесли все это к приятелям Беспаловых, жившим двумя этажами выше, - к известной поэтессе Вере Инбер и к ее дочери Жанне и зятю Мише Гаузнерам, тоже литераторам.
Через несколько дней Зина выпустила девочку погулять во дворе и вдруг услышала с лестницы Софин вопль: «Зина! Папа с мамой вернулись!» Зина выскочила на лестницу и увидела спускающуюся молодую пару в знакомой одежде. Вгляделась в лица и с ужасом узнала Гаузнеров, наряженных в шведские костюмы несчастных Беспаловых. А на следующий день в квартире появилась поэтесса Инбер, автор очень милых детских стихов. Она подошла к Софе и строго ей сказала: «Софа! Я слышала, ты рассказываешь соседям, будто мы тебя обокрали... Вот тебе две тысячи рублей, и чтобы этих разговоров больше не было».
Согрешили деятели культуры.
***
Я не знаю, как сложилась дальнейшая судьба Софы. Я переехала в Ленинград, моя подруга Ира рано умерла. Я даже имени и фамилии Софиного мужа не помню. Запомнила, пожалуй, только одну-единственную фразу. Как-то на пляже муж чмокнул Софу в пятку. Ира возопила: «Ты что, с ума сошел?! Не знаешь, что ли, какие в Крыму грязные уборные?» Муж Софы спокойно ответил Ире: «Куда Сонька ступает, там стерильно».
Смешно, конечно, но уверена: у Софы с этим человеком сложилась счастливая семейная жизнь.
***
Вспомнила напоследок, как наш родственник, актер и режиссер, справляя через много лет юбилей тестя, старого большевика, хлебнувшего лагерей и к тому же подпортившего жизнь жены и юные годы дочери, с пафосом прочитал сочиненное им стихотворение с многажды повторенным рефреном: «Но больше, дед, не делай революций!»
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.