Роль приграничного сотрудничества в развитии окраинных городов Китая и России
© 2009 Н. Рыжова
В статье анализируется роль "приграничного пояса открытости'' КНР в социально-экономической динамике прилегающих территорий. Результативность отдельных форм открытости прослеживается на материалах региональных статистических сборников. На примере провинции Хэй-лунцзян сопоставляется результативность преференций "открытости" различного типа.
Ключевые слова: пояс открытости, приграничные торговые зоны, провинция Хэйлунцзян, трансграничные товарные потоки, Хэйхэ, Благовещенск.
Под приграничным сотрудничеством подразумеваются ''любые согласованные действия, направленные на усиление и поощрение отношений между соседними территориальными сообществами и властями, находящимися под юрисдикцией двух и более договаривающихся сторон''1. Как правило, поощрение в виде изъятий из налогового, таможенного и др. права предоставляется в пределах специально оговоренной полосы по обе стороны сухопутной (речной) границы. Следовательно, свойства приграничного сотрудничества зависят не только от торговых и иных связей между сопредельными регионами, но и от взаимодействия приграничного региона с центром. Не исключены противоречия между целями развития международной торговли в центре и в регионах. Последние, получая большую часть доходов от кросс-граничных торговых обменов, ориентированы, как правило, на расширение торговых свобод, тогда как для нации в целом более выгодным может оказаться уменьшение открытости, повышение таможенных пошлин, снижение активности приграничной торговли2.
С начала 1990-х гг. в окраинных регионах Китая функционирует ''приграничный пояс открытости'' (ППО)3; около двух десятилетий китайские власти стимулируют развитие приграничной торговли с Россией, Казахстаном, Северной Кореей, Монголией, Мьянмой, Вьетнамом, подчеркивая, что это — путь для процветания приграничных территорий4. Ряд китайских исследователей полагает, что ''народная''5 (малая) торговля, связанная с развитием неформальных
Рыжова Наталья Петровна, кандидат экономических наук, Амурский государственный университет, Благовещенск. E-mail: ryzhova@list.ru
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта № 09-06-00309-а "Цикличность валютной интеграции и дезинтеграции в процессе глобализации экономики (на примере Азиатско-Тихоокеанского региона)''.
практик, играет роль не меньшую, чем торговля ''большая''6. В то же время в РФ внимание приграничному сотрудничеству почти не уделяется, специальные институты (правила и механизмы привлечения бизнеса в окраинные регионы) не созданы7. В последнее время активизировалась работа, направленная на ''легализацию'' (т.е., на ограничение) практик, связанных с движением товарного потока через неформальные, туристские каналы8, введен запрет на привлечение китайских мигрантов в розничную торговлю9. Это, вероятно, повлечет снижение кросс-граничной экономической активности, ибо приграничное сотрудничество развивается ныне преимущественно в малых — подчас, в полулегальных формах10.
Таким образом, подходы к приграничному сотрудничеству в Китае и России различны. Насколько они согласуются с задачами выравнивания территориальных экономических диспропорций? Является ли расширение приграничного сотрудничества более предпочтительным для Китая, чем для России? Для ответа на эти вопросы нужно разобраться в результатах, полученных китайской стороной; во-вторых, нужно сопоставить динамику социально-экономических показателей китайских приграничных городов, имеющих специальные институты открытости, с соответствующими показателями приграничных российских городов, где специальные институты не созданы; в-третьих, необходимы моделирование и прогнозирование создания (расширения) институтов приграничной открытости с учетом их влияния на экономический рост в китайских и российских приграничных регионах.
Граница — стимул или ограничитель экономической активности?
Исследователи не раз обращали внимание на то, что государственные границы — если они частично или полностью непроницаемы — могут приводить к снижению экономической активности, поскольку делят локальные рынки, негативно влияя на рыночный потенциал11. Следовательно, приграничные регионы — это зачастую территории с меньшей экономической активностью и в них функционируют только такие фирмы, которые необходимы для обслуживания ограниченных локальных рынков.
В исследованиях Хувера12 и Го13 приграничные регионы охарактеризованы как непривлекательные для размещения производств, обоснована необходимость открытия границ для международной торговли, способной значительно изменить ситуацию благодаря удешевлению выхода на внешние рынки. Элизон-до и Кругман14 предложили подход, расширяющий известную модель Кругмана "центр—периферия''. Они показали, что открытие товарного рынка может способствовать изменению экономического пространства страны, перераспределению экономических ресурсов из центров в новые регионы (которые могут становиться новыми центрами).
Впрочем, не все исследователи согласны с тем, что устранение барьеров внешней торговли однозначно способствует экономическому росту. Некоторые из них доказывают, что для быстрого роста приграничных регионов важны предварительные условия, такие, как достаточный потенциал занятости, развитая транспортная инфраструктура, взаимное доверие экономических агентов по обе стороны границы и т.п. Соответственно недостаточность этих предпосылок препятствует росту15.
Таким образом, границу и приграничное сотрудничество можно рассматривать как ключ к экономическому развитию окраинных регионов. Граница мо-
жет блокировать экономическую деятельность, создавая пустынные, безлюдные и депрессивные территории, но может строить "мосты" для интеграции и развития. Однако простое открытие границы, без создания институциональных, инфраструктурных, ресурсных условий, не гарантирует экономического роста.
Институты "приграничного пояса открытости"
Политика ''открытых дверей'' в приграничных регионах КНР была нацелена на создание благоприятных условий для жизни населения и для коммерции. В 1992 г. Госсовет КНР присвоил статус ''открытых приграничных городов'' 13 городам, уездным центрам и поселкам.
9 марта такой статус получили Хэйхэ и Суйфэньхэ (пров. Хэйлунцзян), Маньчжоули (АР Внутренняя Монголия) и Хуньчунь (пров. Цзилинь); 9 июня — Инин, Боле, Тачэн (Синьцзян-Уйгурский АР); Пинсян и Дунсин (Гуанси-Чжуан-ский АР), Ваньдин16, Жуйли и Хэкоу (пров. Юньнань); 30 июля — Эренхот (АР Внутренняя Монголия). В конце 1992 — начале 1993 гг. на специально выделенных территориях большинства этих населенных пунктов (за исключением Эренхота, но дополнительно в Даньдуне (пров. Ляонин) были созданы зоны приграничного экономического сотрудничества (ЗПЭС). Механизм ППО включал также17 открытие большого количества таможен и учреждение приграничных торговых зон (ПТЗ)18.
Рассмотрим эффективность каждого из созданных институтов ППО.
Таможни являются необходимым условием для развития внешней торговли провинций, хотя формальное открытие пункта таможенного пропуска еще не гарантирует, что провинция быстро нарастит объемы внешней торговли. Окраинам не удалось догнать среднекитайский уровень внешнеторгового оборота в пересчете на душу населения, но темпы роста внешней торговли в ряде приграничных провинций превосходили средние по стране (табл. 1). Наиболее успешными оказались СУАР, Автономный район Внутренняя Монголия (АРВМ), Юньнань и Хэйлуцзян.
Таблица 1
Динамика внешнеторгового оборота
Территории 2007 г. к 1985 г., раз Оборот на 1 чел., долл.
1985 2005
КНР в целом 31,2 68 1087
АРВМ 42 10 216
Ляонин 11 150 972
Цзилинь 18,7 24 240
Хэйлунцзян 33,9 16 251
ГЧАР 17,7 14 111
Юньнань 34,5 8 106
СУАР 47 22 395
Источник: рассчитано по China Yearly Provincial Statistic.
Анализ доли каждой провинции в совокупном объеме внешней торговли Китая со страной, имеющей с этой провинцией общую границу, показывает, что внешняя торговля с приграничными странами ведется в КНР преимущественно через соответствующие провинции и расположенные в них таможни (табл. 2)19.
Таблица 2
Доля внешнеторгового оборота провинции (автономного р-на) с сопредельной страной во внешнеторговом обороте КНР с данной страной (2006 г.)
Провинция КНР и страна — торговый партнер, имеющие общую границу %
Ляонин — КНДР 48,4
Цзилинь — КНДР 20,1
Цзилинь — РФ 1,3
Хэйлунцзян — РФ 20,0
АРВМ — РФ1) 0,61)
АРВМ — Монголия1' 9,61)
СУАР — РФ 0,5
СУАР — Казахстан 60,0
СУАР — Киргизстан 83,4
СУАР — Таджикистан 67,4
Юньнань — Мьянма 47,4
Юньнань — Лаос 31,7
Юньнань — Вьетнам 4,4
ГЧАР — Вьетнам 14,7
Источник: Uncomtrade Database (http://comtrade.un.org); Guanxi statistical yearbook 2007; Heilongjiang statistical yearbook 2007; Inner Mongolia statistical yearbook 2007; Jilin statistical yearbook 2007; Liaoning statistical yearbook 2007; Xinjiang statistical yearbook. 2007; Yunnan statistical yearbook. 2007. Примечание: из-за отсутствия данных, по АРВМ приведена доля экспорта АРВМ в страны-партнеры в совокупном экспорте КНР в страны-партнеры.
Таблица 3
Иностранные инвестиции, накопленные за период 1996-2006 гг
Адм. центр провинции Уд. вес ИИ города Пригранчн. Уд. вес ИИ города
(авт р-ка) к ИИ провинции, % город к ИИ провинции, %
Шэньян (Ляонин) 36,9 Даньдун 0,8
Харбин (Хэйлунцзян) 19,5 Хэйхэ 0,1
Суйфэньхэ 0,3
Чанчунь(Цзилинь) 65,7 Хуньчунь 2,2
Хух-Хото (АРВМ) 13,2 Маньчжоули 0,5
Эренхот 0,2
Урумчи (СУАР) 29,8 Инин 0,0
Болэ 0,0
Тачэн 0,0
Куньмин (Юньнань) 13,5 Жуйли 0,3
Хэкоу 0,0
Наньнин (ГЧАР) 14,0 Пинсян 0,0
Дунсин 0,3
Источник: рассчитано по China Yearly Provincial Statistic; Main indicators in cities at county level; Main indicators in cities at prefecture level.
Институт "открытых городов" продемонстрировал свою успешность при привлечении иностранных инвестиций в столицах провинций (автономных районов) и несостоятельность в приграничных городах. Удельный вес иностранных инвестиций, накопленных за 10 лет в ''открытых приграничных городах''
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.