ДИСКУССТИ
ЭО, 2014 г., № 1
© Т.Г. Шкурина
РОЛЬ ВОЗРАСТНОЙ ИНИЦИАЦИИ В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛИЗАЦИИ РЕБЕНКА
Ключевые слова: инициация, обряды перехода, идентичность, социальный контекст, экзогамия, тотемизм
В данной статье сделана попытка переосмыслить традиционное представление об инициации как обряде социализации индивида, проводятся разграничения между обрядами перехода и возрастными инициациями в доиндустриальных обществах. На основании особенностей социальной структуры архаичных сообществ проводится обоснование наличия или отсутствия возрастных инициаций в ритуальном цикле какого-либо сообщества. Автор предполагает, что обычные этапы социализации индивид проходит посредством обрядов перехода, между тем как собственно инициации производят ресоциализацию индивида в качественно другой социум.
Основу жизни в архаичных сообществах составляют ритуальные циклы: календарные и жизненные. Ритуалы календарного цикла отражают взаимоотношение человека и природы, а ритуалы жизненного цикла синхронизируют внутреннюю жизнь человека с его социальным пространством. Ритуалы жизненного цикла приурочиваются к важным физиологическим и социальным изменениям - рождение, достижение зрелости, изменения общественного статуса, брак, смерть - и состоят из отдельных обрядов перехода.
Предметом нашего исследования является обряд инициации, считающийся разновидностью обряда перехода. Существует несколько подходов к проблеме инициации. Основное определение инициация получила в этнографическом научном сообществе, а именно: комплекс обрядовых действий, посредством которых совершается и формально закрепляется смена социального статуса индивида, происходит включение его в некое замкнутое объединение, приобретение им особых знаний, а также функций или полномочий. М. Элиаде выделил три типа инициаций: 1) возрастные или социальные инициации, а именно "коллективные обряды, знаменующие переход от детства или юношества к взрослому возрасту и обязательные для всех членов общества"; 2) инициации для избранных членов общества, которые включают "все виды обрядов вступления в тайное общество, в союз или братство"; 3) ндивидуальные инициации, независимые от возраста или социального статуса, "подтверждающие мистическое призвание, которые на уровне первобытных религий представляет собой призвание колдуна - знахаря и шамана" (Элиаде 1999: 4).
Наше внимание будет сосредоточено на первом значении инициации: обряде, характерном для архаичной культуры и имеющем коллективный характер. Данное "узкое" значение инициации также имеет широкий спектр смысловых оттенков, в
Татьяна Геннадьевна Шкурина - Главный библиотекарь Государственной библиотеки по искусству; e-mail: tshkurina@gmail.com
зависимости от того, на каком социальном аспекте акцентируется внимание исследователя: возрастной, гендерный, родовой и т.д. Здесь необходимо отметить, что в каждом обществе существует множество обрядов перехода, продуцирующих тот же самый результат, но при этом отличных от обряда инициации. Круг жизни человека традиционного общества состоит из некоторого числа этапов, которые символизируют прохождение им определенных жизненных циклов и обрядов, маркирующих эти этапы и позволяющих наиболее полно и эффективно "вписать" человека в нормативные категории этого общества.
Особое внимание уделяется рождению человека, затем следует включение ребенка в социум. Арнольд ван Геннеп, например, отмечает обряды "отделения" (первая стрижка, бритье головы и т.д.) и обряды "включения" (первое кормление грудью, появление первого зуба, первый шаг, наречение, крещение и т.д.) (Геннеп 2002: 5255). За обрядами включения в социум следуют обряды перехода из одного возраста в другой с постепенным изменением, а затем и оставлением социальных навыков. Так называемые переходы из юности в зрелость, из зрелости в старость подтверждают профессиональное мастерство человека, возможность передачи этого мастерства подрастающему поколению, вступление человека в совет старейшин племени и т.д. и т.п. Множественность рубежных этапов в жизни человека дает исследователям повод говорить о нескольких инициациях (Платов 1999).
Между тем инициация зафиксирована и как самостоятельный обряд, причем существующий не во всех обществах традиционной культуры. Результаты кросскуль-турных исследований А. Шлегеля и Г. Барри подчеркивают, что инициации составляют всего лишь небольшой процент из общего количества обрядовых комплексов у исследуемых ими обществ (Shlegel, Barry 1979: 199-210). Но это не значит, что дети в них не взрослеют или в них отсутствует социальная стратификация общества. Далее, в то время как об инициации можно говорить как о независимом явлении, множество обрядов перехода, отмечающих жизненный цикл, существует во всех, даже в современных обществах. Например, поступление ребенка в школу или окончание школы символизируют определенные ритуальные действия - первый звонок или торжественное вручение аттестата. Эти обряды являются как возрастными (приуроченными к определенному возрасту), так и социальными (определяют включение в некий социум или исключение из него). Эти изменения встроены в социальную систему как ее институты и функционируют вне зависимости от внутренних изменений (переживаний) отдельного индивида. Если один из социально-возрастных рубежей жизни человека органично оформляется обрядом перехода, то почему бы и остальным не быть таковыми? Представляется вероятным, что объяснение инициации переходом из одного возраста в другой или из одного социального статуса в другой предполагает излишнее дублирование одного из обычных обрядов перехода, знаменующего естественное взросление и естественную социализацию ребенка, неким зачастую жестоким обрядом.
Свой критерий отличия инициаций от схожих ритуалов жизненного цикла дает социальная психология. Исследователи подчеркивают исключительность обряда инициации тем, что неофит "становится другим" в процессе прохождения церемонии, происходят некоторые онтологические изменения "вневременного" характера, которые кардинально меняют природу человека. Функциональным критерием в этом случае становится нивелирование психологического кризиса, вызванного идентификационными конфликтами (индивид/общество или гендерная идентификация) (Кон 2003). Подобные нормативные внутренние кризисы действительно происходят со всеми людьми на протяжении жизни (например, пубертатный кризис или кризис среднего возраста). Однако не совсем понятно, какой именно из нормативных кризисов должен служить основой ритуала инициации и чем один предпочтительнее другого. Это опять же дает повод множить ритуал (Ефимкина 2003).
С другой стороны, если выделять какой-то определенный внутренний конфликт, то можно провести аналогию с современным обществом (напр., психологическое высвобождение из-под влияния матери (Мид 1988)). Как заметил Е. Коэн, возможность психологической трактовки инициации строится на том, что условия жизни ребенка ведут к конфликту идентичности, но эти условия не доказывают, что конфликт действительно существует (Cohen 1964). Существует ли социальный контекст, непременно вызывающий проблему самоидентификации у ребенка в процессе его социализации?
Попробуем определить прагматичный контекст инициации, исходя из всеобщности ритуального действия и исключительности внутреннего конфликта неофита. Поскольку инициация зафиксирована как социальный институт, она должна действовать на протяжении нескольких поколений, отвечать на массовый запрос и обслуживать не выборочных личностей, а определенный социальный контингент. Это означает, что та кризисная ситуация, которая создает напряжение в самоидентификации личности, должна быть не внутренне продуцируемой, а встроенной в саму структуру общества, то есть пограничная ситуация должна быть структурообразующей. Иначе инициация является или частью комплексов ритуалов жизненного цикла, причем каждого из них, или существует специфический аспект социальной жизни человека, индикатором актуализации которого служит именно инициация.
* * *
Судя по обширной литературе, каждый возрастно-социальный обряд при одинаковых условиях можно назвать "инициацией", а можно назвать "обрядом перехода". И в первом, и во втором случае происходит включение индивида в некий социум; и в первом, и во втором случае обрядам предшествует длительный период подготовки неофита. Какие основные функциональные критерии или особенности внешнего оформления обряда могут означать, что перед нами именно инициация, а не допустим, обряд фиксирования пола ребенка или ритуальное обучение профессиональным навыкам? А. ван Геннеп определяет любой обряд перехода, в том числе и инициацию, как трехчастную конструкцию: отделение, пороговая стадия и включение (Геннеп 1983). А М. Элиаде отмечает, что основными структурными элементами инициации являются изоляция, мистическая смерть, испытания и воскрешение (Элиаде 1999). В данном случае изоляция соответствует отделению, мистическая смерть - пороговой стадии, воскрешение - включению. Если мы примем за главный социально-прагматический критерий инициации - "включение человека в некую социальную общность по достижении им определенного возраста", можно ли предположить, что мучительные испытания являются основным структурным элементом или онтологическим критерием именно инициации?
На материалах полевых исследований обнаруживается достаточно существенное различие между двумя альтернативными вариантами обряда перехода в одном комплексе ритуалов жизненного цикла: относительно щадящими практиками, направленными на социализацию юного населения. В частности, завершающими эту социализацию и, казалось бы, ненужным их расширением - физическими и психическими страданиями, которые дополняют или обрамляют этот обряд (нанесение ран и увечий или другие проявления жестокости). Это двойственность в исполнении, на первый взгляд, одного и того же обряда фиксируется практически всеми исследователями, однако чаще всего ей не придается никакого особого значения.
Так, Окладникова описывает инициацию американского сообщества шошонов: "мальчики в период инициаций знакомились с практикой о
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.