ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2008 • < 6
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В.Г. СТЕЛЬМАХ
Россия и опыт трансформации стран Юго-Восточной Европы
(Размышления над новой книгой)
Так уж сложилось исторически, что Россия относится к государствам с догоняющим типом развития. Поэтому мы любим не только сравнивать свое отечество с другими странами и состязаться с ними ("догоним и перегоним Америку" в советское время или Португалию в постсоветское), но и примерять на себя опробованные где-то модели (шведскую, американскую, китайскую, бразильскую), скрупулезно "копаясь" в чужом опыте. Данное обстоятельство усугубляется мучительными и затянувшимися для новой России поисками своих макроидентичностей. Эти попытки самоопределиться в истории и выработать некое общее самосознание (в данном случае неважно - "имперское", "либеральное", "этнонациональное", "гражданское", "евразийское", "демократическое" и т.д.), как и сто лет назад, осуществляются через разграничение или, наоборот, отождествление коллективного российского "я" с той же Европой.
Подобные процессы - естественны: любому человеческому сообществу, любой его группе свойственно стремление, фигурально выражаясь, разместить собственные социально-культурные маркеры в принятой системе координат, вычертить некую линию своего развития и, наконец, сопоставить ее с линиями "соседей", "соперников" и т.п. Проблема здесь лишь в том, что такого рода умственные упражнения даже у представителей образованной части российского общества восходят не только и не столько к ис-торико-культурологическому анализу, сколько к позитивной/негативной комплимен-тарности. Другими словами, - к подсознательным ощущениям близости или чуждости сопоставляемому, притом не всегда адекватным, а то и вовсе предвзятым.
Сходная по ряду параметров с постсоветской ситуация на Балканах в огромном количестве "тиражирует" примеры, пригодные для субъективных аналогий и необоснованных, но броских, запоминающихся сравнений. Особенно это характерно для югославских сюжетов, ставших "ловушкой" для многих отечественных политиков, экспертов, ученых. Происходившее сначала в СФРЮ, затем в СРЮ, а ныне в Сербии, намеренно или нет извлекается ими из общебалканского политико-исторического контекста и рассматривается не как один из вариантов кризиса полиэтнического государства, а мифологически - в качестве Предупреждения для нас. Начиная с 1990-х гг. такой подход к событиям в этой стране характерен для большинства направлений отечественной политической и общественной мысли, упрощенно трактующей "ситуацию в Югославии как мини-модель дезин-
Стельмах Владислав Геннадьевич - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора проблем культурной политики Федерального государственного научно-исследовательского учреждения "Российский институт культурологии".
Отношение респондентов к идее "Россия для русских" (в
Вариант ответа 1998 г. 2001 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г.
Положительно 49 58 53 53 58 52 55
(в том числе полностью) 15 16 16 16 19 12 14
Отрицательно 32 20 24 25 23 24 27
Индифферентно 10 11 11 12 9 12 11
Источник [Аналитический... 2007].
теграционных процессов в СССР и России, как полигон для отработки Западом политики по отношению к постсоветскому пространству" [Романенко, 2004, с. 128].
В этой связи публикация Институтом Европы РАН под общей редакцией профессора А. Язьковой коллективной монографии "Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен" [Юго-Восточная. 2007], представляющая собой попытку сугубо научного, многофакторного анализа внутри- и внешнеполитической ситуации в странах этого проблемного региона в крайне сложный для него период (1980-е-начало 2000-х гг.), не может не вызвать интерес. Содержащаяся в ней верифицированная информация об исследуемых предметах дает обильный материал для обоснованных, а не натянутых параллелей с перипетиями современного развития нашей страны. Даже абстрагируясь от воздействия глобальных факторов, нивелирующих современное геополитическое пространство, нельзя не признать, что некоторые этноконфессиональные, цивилизационные, историко-культурные и иные реалии Балканского региона вполне релевантны ряду ситуаций в России. Впрочем, цель моих комментариев - не поиск новых и "правильных" аналогий на Балканах, а попытка осмыслить некоторые наши актуальные проблемы в контексте иногда удачного, но чаще трагичного опыта Юго-Восточной Европы.
Одна из наиболее значимых проблем, к рассмотрению которой побуждает прочтение книги, - национализм2 титульного, государствообразующего этноса. Ведь определяющей характеристикой развития кризисной ситуации практически во всех государствах Балканского региона как раз было выраженное стремление этнического большинства к политическому доминированию. Конкретные примеры из их недавней истории "свидетельствуют о том, что первичным конфликтогенным фактором становились инициированные или же поддержанные авторитарными режимами претензии доминирующего этноса на исключительную роль в обществе (государстве). Это создавало объективную основу для встречных проявлений национализма и сепаратизма меньшинств, угрозу для целостности государств и региональной стабильности" (с. 117).
В определенной мере аналогичные появления национализма имеют место и в России: СМИ, эксперты и аналитики, кто с искренней тревогой и возмущением, кто с лицемерным сожалением и плохо скрываемым злорадством указывают на: активизацию неонацистских молодежных группировок; увеличение количества периодики радикально-националистического толка; значительный рост популярности лозунга "Россия для русских", в концентрированном виде выражающего идею русской этнократии. Но социологические исследования, фиксируя наличие в российском обществе таких взглядов, дают, на мой взгляд, не столь апокалиптическую, но зато более сложную, многоплановую картину ситуации. Так, по данным Левада-Центра, доля тех, кто разделяют упомянутый
1 Здесь и далее опущены данные о неопределившихся или затруднившихся с ответом.
2 Во избежание категориальной путаницы и схоластических споров о содержании термина национализм я ограничиваю его употребление следующим образом: "Идеологический концепт и основанная на нем политическая практика", которые восходят к мифологическому по своей сути представлению, будто только "коллективные общности под названием нации являются естественной и легитимной основой организации государств, их хозяйственной, социальной и культурной жизни" [Национализм. 2007, с. 24].
Дифференциация позиций респондентов относительно русской этнократии (в %)
Обоснование ответа 2003 г. 2006
Мотивы поддержки/отрицания идеи "Россия для русских"
Поддерживают, если русскими будут считаться все граждане России 30 34
Поддерживают, если ее осуществление пойдет в разумных пределах 20 23
Поддерживают безусловно, требуя ее реализации на практике 16 12
Не поддерживают, так как это осложнит сближение России с Западом 15 12
Не поддерживают, расценивая это как фашизм 13 11
Предпочтительный тип межнациональных отношений в России
Паритетные (Россия - общий дом многих народов, каждый из которых 49 44
должен обладать равными правами)
Иерархические (Россия - многонациональная страна, но русские долж- 31 36
ны иметь больше прав ввиду их особой ответственности за ее судьбу)
Доминирование (Россия должна быть государством сугубо для русских) 17 15
Источник [ВЦИОМ, 2006].
лозунг, действительно, увеличилась в начале президентства В. Путина, но далее она стабилизировалась, и говорить о ее значительном росте вряд ли правомерно (см. табл. 1).
Высокий уровень, на котором произошла такая стабилизация настроений, делает важным более детальный анализ смыслов. вкладываемых респондентами в упомянутое требование.
Прежде всего следует обратить внимание на понимание ими сути "русскости". Исследования ВЦИОМ показывают, что количество сводящих ее к примитивному этногене-тическому критерию "родства по крови" не превышает 15% (в Москве и Санкт-Петербурге такое мнение, правда, более популярно - 21%). Для остальных же принадлежность к русскому народу определяет воспитание в соответствующих традициях (39%), языковой фактор (12%), исповедание православия (7%) и, наконец, честный труд во благо России (23%) [ВЦИОМ, 2006].
Далее, практически половина (34% против 35%) респондентов, в принципе поддерживающих националистический лозунг "Россия для русских", в действительности неосознанно наделяют его гражданским содержанием, так как для них русские - все граждане страны. И если добавить к ним тех, кто по различным причинам отрицают идею этнократии как таковую, то суммарная доля россиян, стоящих на гражданских, а не этнокрактических позициях, составит почти 60%. С этими данными отчасти коррелирует информация о предпочтительном типе межнациональных отношений в стране. Относительное большинство опрошенных - 44% - склоняются к этническому паритету, то есть к одинаковым правам для всех народов России, тогда как доля сторонников выраженного доминирования русского большинства над остальными согражданами составляет 15% (см. табл. 2).
Такое, пусть преимущественно интуитивное, не всегда осознанное тяготение россиян к конституированию гражданской нации (обществу-нации) - то, что отличает нас от стран Юго-Восточной Европы. Но проблема, увы, этим не исчерпывается. Хотя убежденные этнократы-гегемонисты составляют небольшую, порядка 15% часть населения России, спектр националистических взглядов в нашей стране гораздо шире. Обыденные представления людей, которыми они руководствуются в рутинных жизненных ситуациях (трудоустройство, выбор круга общения, предпочтения относительно соседства, оценка справедливости или несправедливости существующего порядка вещей и т.д.), наполнены как ситуационными, так и устойчивыми ксенофобными стереотипами, в своей совокупности составляющими, если так можно выразиться, "культуру интолерантно-сти". Это определение, конечно, не строгий термин, а аналитический конструкт, притом используемый не в оценочном, а культурологическом смысле. Оно обозначает одну из
подсистем массового сознания3, обладающую сво
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.