ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2004 • < 2
РИСК В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ
о.н. яницкий
Россия как общество риска: методология анализа и контуры концепции*
Вычисление рисков, чем западная социология занимается с конца XIX в., а в последние десятилетия - и российская, и разработка концепции "общества риска" суть принципиально разные задачи. В первом случае речь идет об определении степени вероятности негативных последствий конкретного социального действия (решения, программы), тогда как во втором - о концептуальном осмыслении общественного развития как принципиально рискогенного, то есть производящего одновременно блага и бедствия.
В западной социологии концепция общества риска была впервые сформулирована У. Беком [Beck, 1992; 1994; 1995; 1996; 1999], отдельные ее элементы разрабатывались им совместно с другими социологами [Beck, Giddens, 1994; The Risk... 2000]. Однако речь шла о рисках общества, переходящего к стадии высокой модернизации, тогда как в России еще не завершена фаза простой модернизации, осложненная процессами демодернизации.
Данная статья является итогом систематического изложения основ концепции общества риска применительно к российской действительности "переходного периода", которую я разрабатывал начиная с 1994 г. [Яницкий, 1994; 1997; 1999; 2001; 2003; Россия... 1998; Yanitsky, 2000]. Ее задача - попытка экспликации всего пройденного пути: от изложения методологических основ рискологического анализа к построению российской версии общества риска и далее к анализу конституирующих элементов этого общества.
Методологические основания
Социология риска рассматривает "последствия" социального действия как одну из центральных проблем научного анализа. Тем самым эта дисциплина расширяет методологическую рамку своего интереса, имея концептуальной задачей изучение всей совокупности производства благ и бедствий, действий и последствий, решений и их результатов - как явных, так и недоступных (пока) социологическому анализу. Созидание и разрушение трактуются социологией риска как норма общественного производства.
* Статья подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 01-03-00257а).
Яницкий Олег Николаевич — доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института социологии РАН.
Более того, я полагаю, что всякое общественное производство имеет двойственную, созидательно-разрушительную природу. "Общество риска" - это такой взгляд на характер созидания общественной жизни, когда производство благ и бедствий, достижений и потерь трактуются как две - онтологически и гносеологически - равнозначные стороны данного процесса. Не "прогресс" и его "социальные последствия", а порождение риска каждым социальным действием, каждым актом производительной деятельности человека.
Поэтому потенциально всегда существуют две возможности, две траектории - накопления и растраты, подъема и спада, позитивных и негативных социальных изменений, в конечном счете эволюции и деволюции. Отсюда, теоретически, существуют два качественно различных типа переходного общества: созидательный и разрушительный. В обоих производство богатства и рисков идут бок о бок. Однако способ этих производств резко различен. Общества созидательного типа, несмотря на риски и опасности, осуществляют переход к высокой (не обязательно западного типа) модернизации, наращивают свой творческий потенциал. Общества противоположного типа отмечены прогрессирующей демодернизацией. Расходуя и просто расхищая свой креативный потенциал и ресурсы, необходимые для жизни, подобные общества становятся периферией глобального социетального пространства или могут вообще исчезнуть с исторической арены. Методологически социология риска исходит также из того, что опасность, риск могут быть как результатом эволюции общественной системы, постепенно накапливаемых ею негативных изменений, так и продуктом целенаправленного конструирования и манипулирования.
Концепция общества риска придает фундаментальное значение среде обитания человека во всех ее измерениях. Чем интенсивнее мир будет глобализироваться, тем большую роль среда станет играть в процессах социального производства и воспроизводства. Среда жизни не инертна: риски, носителями которых могут быть как природные вещества и процессы, так и социальные акторы, попадая в среду, мигрируют в ней, накапливаются, трансформируются и возвращаются к человеку в форме новых вызовов к устоявшимся практикам и социальному порядку. В известном смысле общество риска можно определить как общество "средовых вызовов и императивов". Поэтому, акцентируя значение детерминации будущего - прошлым, социального действия - социокультурной средой, данная концепция методологически является социоисторической и антимодернистской.
Социология риска трактует анализируемые структуры и процессы как вероятностные. Абсолютного блага не существует - всегда есть цена достижения конкретного блага. Способна ли сегодня социология (во взаимодействии с другими науками) вычислять цену конкретных рисков - этот вопрос остается открытым. Поскольку никто не обладает абсолютным знанием обо всех рисках и разные социальные группы имеют свои приоритеты, а связанные с ними эксперты дают различные прогнозы относительно масштаба возможного ущерба, в решениях, принимаемых политиками, всегда заложен риск.
Вероятностный подход, лежащий в основе концепции, означает, что сегодня никакие проблемы не могут быть решены "полностью и окончательно". Соответственно, никакой социальный порядок, никакая модель общественного устройства не могут трактоваться как устойчивые и тем более как идеальные. Происходящие у нас на глазах трансформации зрелых, веками устоявшихся демократических режимов, равно как и метаморфозы российской демократии, - лучшее тому подтверждение.
Процесс глобализации лишь усиливает растущую неопределенность, неоднозначность условий человеческого существования. В самом деле, в каком мире мы живем? Ни мира, ни войны, или одновременно - и мир, и война? Но что это за мир, когда природные и рукотворные катастрофы уносят тысячи жизней? И что это за война, которая не объявляется и ведется параллельно с поставками гуманитарной помощи? По каким правилам живем: по закону или "по понятиям"? Помогают ли старые практики адаптироваться к стремительно изменяющимся состояниям среды
человеческого обитания? Или же адаптация отождествляется с "выживанием", когда любые средства хороши? Социологии еще предстоит как-то квалифицировать это состояние перманентной неопределенности условий человеческого существования. На мой взгляд, это и есть та новая социальная реальность всепроникающего и всеохватывающего риска, в которую вступает наше общество. Оборотная сторона этого состояния - коллективная безответственность, невозможность вычисления конкретного виновника риска.
В глобализирующемся обществе риска существенно возрастает цена времени как параметра любого социального действия. Нельзя переждать, перетерпеть проблемы, этим обществом порождаемые. Чем дольше оттяжки, бездействие, - неважно, вызваны они недостаточным знанием о риске, сопротивлением риск-производителей, бюрократическими проволочками или отсутствием надлежащих ресурсов, - тем выше плата за риск. Поэтому необходима постоянная и интенсивная рефлексия, всесторонняя оценка, конструирование новых средств защиты. Проблема времени имеет также и культурное измерение. Мы привыкли говорить о культуре как хранилище ценностей, знаний, умений, то есть интеллектуальных и моральных благ. В условиях нарастающей скорости перемен культура просто не успевает дать ответ на вызовы, порождаемые все новыми рисками. И тогда культура отступает, "санкционируя" архаичные ценности и силовые практики.
Еще одна проблема, к которой подводит нас рискологический анализ. Стихийные бедствия, техногенные аварии и затяжные вооруженные конфликты порождают гуманитарные катастрофы - ситуации, когда сообщества людей не способны прокормиться собственным трудом и могут существовать только за счет притока извне ресурсов, технологий, ноу-хау и т.д. Это вызывает необходимость интерпретировать и исследовать гуманитарные катастрофы как специфический тип социального порядка и образа жизни. На мой взгляд, появление наряду с "оазисами" модернизации скрытых и явных зон гуманитарных катастроф есть прямое подтверждение моего основного тезиса о принципиальной двойственности процессов социальных изменений.
Доминирующий взгляд на мир
Сегодня в российском обществе нет консенсуса относительно базовых ценностей и целей. Нет и согласованного проекта будущего. Мир представляется потенциально опасным, состоящим из враждующих группировок. Уровень доверия к государственным структурам низок. Защиту может обеспечить только принадлежность к "своим". Отсюда - основополагающей нормативной моделью общества является безопасность, выживание, сохранение накопленного или ранее приобретенного. Интеграция достигается прежде всего на путях поиска общего врага, то есть практикуется "осуждающая модель опасности".
Важная составляющая доминирующего взгляда на мир - императив управляемости. В обществе риска политика все более превращается в манипулирование обществом, ресурсами которого выступают экономическое или силовое принуждение, блокирование самоорганизации снизу. Для собственно политической жизни характерны крайний цинизм, равнодушие власть предержащих к гарантиям личных прав и свобод всех остальных. В повседневных практиках большинства групп населения преобладают потребительский и перераспределительный мотивы. Трудовая этика в массе населения утеряна: благополучие приносят связи, знакомства, удача, наконец, принуждение и насилие, но не повседневный напряженный труд. Созидание как основополагающая форма социального действия и, следовательно, как социально-историческая категория, теряет смысл. Источники ресурсов видятся не в инвестициях или мобилизации интеллектуального потенциала, но в (силовом) перераспределении уже кем-то "приватизированных" ресурсов.
Названные и другие компоненты существующих в российском обществе взглядов на мир не являются резуль
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.