Дискуссии и обсуждения
РОССИЯ В ИСТОРИИ: ОТ ИЗМЕРЕНИЯ К ПОНИМАНИЮ
Новая книга Б.Н. Миронова в откликах и размышлениях его коллег
Появление больших концептуальных работ, содержащих нетрадиционную трактовку актуальных проблем отечественной истории, выполненных на основе использования оригинальных методик и привлечения новых категорий источников, служит хорошим стимулом для развертывания научных дискуссий. В связи с выходом монографии Б.Н. Миронова «Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII - начало XX века» (М.: Новый хронограф, 2010. 911. с.: ил., табл.) редакция, следуя сложившейся в журнале традиции, обратилась к широкому кругу отечественных и зарубежных специалистов с просьбой принять участие в обсуждении как поставленных в этом обширном исследовании проблем, так и предложенных им решений. На инициативу редакции откликнулись В.П. Булдаков, В.Б. Жиромская, Н.А. Иванова, И.В. Потки-на (Институт российской истории РАН), М.А. Давыдов (Российский государственный гуманитарный университет), Л.В. Волков (ВНИИДАД), М.Д. Карпачев (Воронежский государственный университет), О.Н. Катионов (Новосибирский государственный педагогический университет), Яни Коцонис (Yanni Kotsonis, Нью-Йоркский университет, США), С.В. Куликов (Санкт-Петербургский институт истории РАН), А.А. Куренышев, (Государственный исторический музей, Москва), Т.Г. Леонтьева (Тверской государственный университет), И.В. Михайлов (Университет: МГИМО), И.В. Побережников (Институт истории и археологии УрО РАН), Грегори Л. Фриз (Gregory L. Freese, Брандайский университет, США), П.П. Щербинин (Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина).
Ниже публикуются полученные редакцией отклики, систематизированные с учетом основных направлений развернувшейся дискуссии.
Общий характер исследования
И.В. Поткина: На стыке различных времен, сюжетов и научных подходов
Работы Б.Н. Миронова всегда привлекали к себе повышенный интерес историков, экономистов и социологов, разделяя их на неравнодушных сторонников и не менее ревностных оппонентов. Споры вокруг конкретной работы, в конечном счете, заканчиваются острыми дискуссиями по широкому спектру проблем российской истории Х1Х-ХХ вв. Не стала исключением и книга «Благосостояние населения и революции в имперской России», само название которой провоцирует специалистов на полярные по своему содержанию высказывания. Уже на стадии обсуждения монографии в Центре истории России XIX в. Института российской истории РАН, в котором принимали участие не только сотрудники института, но и ведущие специалисты из МГУ и РУДН, обозначились диаметрально противоположные точки зрения: от критического отрицания до аргументированного одобрения. Дискуссия оказалась и полезной, и интересной для каждого присутствовавшего, никого не оставив безразличным к происходившему. В этом, на мой взгляд, кроется важный для науки в целом позитивный момент, на чем хотелось бы заострить главную мысль данного очерка.
Я сознательно фокусирую свое внимание на положительных сторонах монографии «Благосостояние населения и революции в имперской России», полагая, что на
недостатках, противоречиях или просчетах подробно остановятся всеми уважаемые и авторитетные научные оппоненты. Книга Миронова имеет много достоинств, характерных для фундаментальных исследований концептуального уровня, а они не так часто, как хотелось бы, появляются в последнее время. Мы сейчас переживаем период всплеска именно конкретно-исторических работ, связанных с освоением и осмыслением нового массива архивных документов, без которых движения науки вперед, как и появления обобщающих трудов, также не может быть. Одним из самых привлекательных достоинств книги Миронова является умение автора сочетать на первый взгляд слабосвязные между собою и отдаленные друг от друга исторические явления, проблемы и видеть их в контексте общей эволюции страны, а также умение не поддаваться давлению общепринятых стереотипов, оценок и подходов.
В основу своего исследования Миронов положил массовый источник, до сего времени невостребованный историками ввиду его кажущейся незначительности. Речь идет о материалах губернских присутствий по рекрутским делам и воинской повинности, из которых в итоге автор извлек сведения, преобразовав их в антропометрические показатели населения России за 1700-1917 гг. и переведя в машиночитаемую форму. В общей сложности это 306 тыс. индивидуальных и 10 млн суммарных данных. В итоге отечественная наука имеет в своем распоряжении солидную и полноценную базу данных, которая позволяет строить динамические ряды. Материал собирался в 11 архивохранилищах России федерального, регионального, муниципального и ведомственного уровней. Автор уделил много места характеристике своей базы данных, не обойдя вниманием проблемы репрезентативности и качества добытых сведений (гл. IV). По мнению Миронова, полученные антропометрические данные в целом «являются достаточно надежными и могут служить основой для научного анализа» (с. 185). При этом после проверки значимости различных факторов оказалось, что для статистического анализа достаточно стандартизировать сведения по шести исходным значениям (переменным) для получения однородных и сопоставимых данных о росте человека в России в XVIII - начале XX в. (с. 233). Выбранные автором для построения длинных временных рядов показатели, таким образом, относятся к категории социальных параметров.
К тому же, в отечественной историографии впервые созданы динамические ряды, охватывающие 2 столетия. Само по себе это уже знаменательное событие, поскольку, как известно, отечественные специалисты в силу ряда причин мало занимаются построением длинных временных рядов, которые бы отражали важнейшие параметры социально-экономического развития Российской империи. Миронов же получил показатели, в опосредованной форме характеризующие общее состояние народного хозяйства страны.
Однако автор не ограничился одной разновидностью столь трудоемкого источника (его обработка заняла массу времени и сил). Казалось бы, такой массив документов освобождал его от использования других материалов. Но, став первым в нашей стране ученым, осуществившим масштабное антропометрическое и одновременно социально-экономическое исследование, Миронов, я думаю, сознательно дополнительно привлек широкий спектр исторических документов. К ним относятся земские статистические обследования, нормативные акты, периодика, включая аналитические обзоры по теме в дореволюционных изданиях медицинского профиля, а также источники личного происхождения и др. Это серьезно повысило фундированность монографии, а значит, и обоснованность авторской аргументации. Книга «Благосостояние населения и революции в имперской России», являясь, по сути, междисциплинарным исследованием, создана на стыке ряда наук: математической статистики, исторической антропометрии, экономической истории, социологии. Именно это позволяет ее отнести к крупным достижениям российских историков последнего времени.
Сильное впечатление производит историографическая база исследования (хотя сам раздел страдает лаконичностью, но этот недостаток компенсируется обзорами
литературы в других главах монографии). Ее широта и разнообразие обусловлены необходимостью не только традиционной постановки проблемы, но и ознакомления научной общественности с целями и задачами исторической антропометрии, которая вошла в исследовательскую практику за рубежом, а у нас пока нет. Значительная часть использованной англоязычной литературы принадлежит к данному направлению, причем это как труды теоретического плана, так и конкретно-исторические страноведческие работы. В силу того, что историческая антропометрия не получила в России развития, Миронов справедливо уделил повышенное внимание вопросам истории становления данного направления, а также теории и методологии. Вполне возможно это даст импульс такого рода исследованиям у нас, а российская историческая наука, в конечном счете, будет намного ближе к тому, чтобы стать органической и неотъемлемой частью общего мирового процесса. То, что указанные монографии и статьи впервые в таком количестве вводятся в научный оборот в нашей стране, само по себе является положительным фактом. Другая часть зарубежной литературы посвящена общим и частным проблемам социально-экономического развития России в имперский период, и представляет собой обширный спектр мнений, оценок и подходов. С ней достаточно хорошо знакомы отечественные историки, не раз обращавшиеся в своих исследованиях к тем или иным работам. Подбор трудов российских специалистов также отвечает требованиям полноты и разнохарактерности, что особенно необходимо для работ концептуального уровня. В целом сам факт использования литературы, относящейся к различным отраслям знания, в таком объеме является косвенным свидетельством междисциплинарности проведенного Мироновым исследования.
Г. Фриз: Кладезь сведений для специалистов
В последнее время среди историков, особенно на Западе, проявлялась тенденция к уменьшению интереса к социальной и экономической истории имперской России. Отчасти это было обусловлено так называемой архивной революцией 1991 г., которая открыла беспрецедентный (хотя и не беспрепятственный) допуск к архивным материалам и вызвала широкомасштабный сдвиг интереса от имперской к советской истории. Кроме того, отход от социально-экономической истории был обусловлен «культурным поворотом», постмодернистским акцентом на культуре, что в значительной степени снизило прежнее значение экономики и «социальной действительности». Результатом явилось всеобщее пренебрежение к имперскому и более ранним периодам социальной и экономической истории России.
Фундаментальная монография Бориса Миронова «Благосостояние населения и революции в имперской России» представляет собой значительный вклад в науку и одновременно побуждает исследователей переосмыслить преобладающую парадигму российской истории нового времени. В чисто эмпирическом смысле автор совершил настоящий подвиг, создав огромную базу данных, беспрецедентную в исторической антропометрии. Он с
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.