ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2014 ■ № 4
РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
М.Ю. УРНОВ
Россия: виртуальные и реальные политические перспективы*
В российских политических, аналитических и научных публикациях и выступлениях будущее страны описывается, по преимуществу, в рамках великодержавной парадигмы. Между тем эта парадигма выводит обсуждение перспектив России в мир сугубо виртуальных реальностей. Анализ ресурсного потенциала страны свидетельствует о том, что в течение ближайших десятилетий Россия, скорее всего, утратит статус великой державы. Наилучшее из реально возможных будущих позиций страны в мировой системе - положение региональной державы, сохраняющейся в нынешних границах и достаточно комфортной для жизни своих граждан. Но такой вариант в российских прогнозах практически не обсуждается.
Ключевые слова: Россия, великая держава, ресурсы, жесткая сила, мягкая сила.
In the Russian political, analytical and scientific publications and presentations the future of the country is described mainly in the framework of the "great country" paradigm. Meanwhile, this paradigm displays the prospects of Russia in the world in purely virtual realities. Analysis of the resource potential of the country suggest that over the next decade, Russia is likely to lose its status of a great power. The best possible future of real country's position in the world system is that of a regional power remaining within the current borders and comfortable enough for the lives of its citizens. But this option in Russian forecasts is hardly discussed.
Keywords: Russia, a great power, resources, hard power, soft power.
* Работа подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований НИУ-ВШЭ 2013.
Ур нов Марк Юрьевич - доктор политических наук, профессор, научный руководитель факультета прикладной политологии Национального исследовательского университета - Высшей школы экономики.
"Сударыня, я, может быть, желал бы называться Эрнестом, а между тем принужден носить грубое имя Игната..."
Ф. Достоевский
"Жил один рыжий человек, у которого не было волос, так что рыжим его называли условно".
Д. Хармс
Для оценки статуса той или иной страны в мировой системе современная политическая наука и практика применяют шкалу со следующими позициями: "великая держава/ведущая держава (major power)", "средняя/региональная держава", "малая держава" и "страна с неопределенным статусом/формирующаяся страна (emerging state)" [Thies, 2011, p. 708-709; 2012, p. 33-34]. Иногда среди великих держав выделяются "сверхдержавы" [Organski, Kugler, 1980], иногда предлагается различать "частичных" и "полных" членов клуба великих держав: первые не вполне соответствуют данному статусу (обретают или теряют его), вторые полностью соответствуют представлениям о великой державе [Volgy... 2010].
Набор оценок, чаще всего встречаемый в российских политических, аналитических и научных публикациях и выступлениях, посвященных нынешнему и будущему положению нашей страны, иной. Условно его можно было бы назвать принадлежащим великодержавной парадигме. Позициями, общими с "международной" шкалой, в российском наборе являются "великая держава" (иногда заменяемая более скромным, но синонимичным словосочетанием "одна из ведущих держав") и, в какой-то мере, "failed state" - некоторый аналог "emerging state", применяемый при описании России, не состоявшейся в качестве великой державы. Другие оценки, альтернативные состоянию "великой державы", лежат за пределами "международной" шкалы и представлены либо туманными образами и понятиями с ярко выраженной негативной эмоциональной окраской (катастрофа/трагедия - глобальная/региональная/национальная), либо разнообразными фигурами умолчания (указывающим на нечто такое, о чем не следует говорить). Но что в российском наборе оценок отсутствует вовсе - это позиции "средняя/региональная держава" и "малая держава".
В наиболее драматической, а точнее трагической, форме альтернатива будущего России сформулирована классическими "великодержавниками" - А. Дугиным и А. Прохановым: величие vs катастрофа.
По словам Дугина, "если Россия не будет великой, ее не будет вообще. Величие -наша великоросская сущность. Без России мировая история немыслима. Тогда пусть кончается мир" [Дугин, 2001]. Проханов утверждает, что "Россия может выжить, лишь построив собственную империю. Альтернатива этому - катастрофа" [Проханов, 2008].
В рассуждениях не склонного к идеологическому трагизму Д. Тренина, альтернатива великой державе описывается в значительно менее эсхатологических терминах. Он обращает внимание на возможность увеличения отставания России, следствием чего может стать распад страны, превращение ее "в failed state середины XXI века" [Тренин, 2006, с. 211, 356].
Фигуры умолчания чаще всего встречаются в работах исследователей, которые, как и Тренин, не вполне уверены в том, что в обозримой перспективе Россия сможет приобрести статус великой державы. Так, автор одной из интереснейших книг о российской национальной идентичности С. Кортунов заменял тезис о невозможности достижения Россией статуса великой державы тезисом о возможности этого, но в принципиально иных - малореальных - условиях устройства мира и страны. Россия сможет стать великой державой, если только окажется в состоянии сыграть "роль одного из мировых лидеров человечества в духовной сфере - путем укрепления и развития своей уникальной национальной культуры, которая станет незаменимой частью"
формирующейся в мире "постэкономической" культуры [Кортунов, 2009, с. 552, 553, 554, 559].
Примерно в той же стилистике рассматривали перспективы российской великодержавности специалисты Института современного развития (ИНСОР). В докладе, названном "Россия: образ желаемого завтра" и посвященном условиям превращения России в великую державу XXI в., по поводу реалистичности достижения этого состояния говорится, что "для подлинно инновационного развития (а по большому счету, и для обеспечения самого инновационного старта) уже нужна другая страна - с другой системой ценностей и отношений, с другой политикой и социальной средой, с другой системой управления, с другим настроем в бизнесе" [Россия XXI... 2010, с. 20].
B. Иноземцев, обозначив проблематичность достижения Россией статуса великой державы, предпочитает заменить анализ этого вопроса обсуждением конфликта между политикой великодержавности и политикой модернизации страны и отмечает возможность ее "медленного упадка". По его мнению, политика, ориентированная на создание "великой России", препятствует модернизации, так как отвергает для России "игру на вторых ролях" в отношениях со странами-лидерами. Между тем "модернизирующая нация никак не может вести диалог с развитой страной на равных, независимо от того, сколько у нее имеется нефти и газа". Результатом такой политики может стать "медленный упадок по мере исчерпания природных ресурсов или сокращения глобального спроса на них" [Иноземцев, 2009, с. 77, 50].
Наряду со взглядами, явно включающими или неявно предполагающими катастрофические или не вполне рационально определяемые, но очевидно негативные альтернативы российской великодержавности, в политической и интеллектуальной элите страны встречаются - и при этом куда чаще - безальтернативные воззрения, которые держат в фокусе только одну позицию - великая/ведущая держава.
Иногда инструментом "точечной" концентрации внимания оказывается нормативный модус описания будущего страны, не допускающий каких бы то ни было альтернатив. Г.Зюганов заявляет: "Мы должны дать клятву: идеалы социализма, справедливости, народовластия, за которые сражались Ленин и Сталин, мы обязательно возродим. Тогда Россия вновь станет великой и социалистической!" [Зюганов]. Гимн ЛДПР содержит такие слова: ".И врагу не сломить нашу волю. Мы от бездны Россию спасем! Припев: ЛДПР - могущество и сила! Наш закаленный дух непобедим. ЛДПР! Великая Россия, Мы никому тебя не отдадим!" [Гимн.]. А в Манифесте Единой России на выборах в Государственную думу 2003 г. говорится: "Мы утверждаем, что XXI век будет веком России. Через 15 лет, к 2017 году Россия будет ведущей мировой державой. весь мир будет с восхищением наблюдать развитие проснувшегося российского медведя" [Манифест.]. Не избегают похожей риторики и представители партий правого спектра. Так, М. Касьянов в своем докладе на партийном съезде утверждал: "Россия должна стать. империей свободы" [Касьянов, 2006].
В других случаях такая концентрация внимания обеспечивается уверенностью в том, что статус великой державы для России - неутраченный/уже достигнутый или вполне достижимый, хотя и требующий очень серьезных усилий.
Самая оптимистичная точка зрения тут принадлежит, по-видимому, А. Кокошину, который писал, что Россия "при всех очевидных слабостях своего современного положения. и по своим объективным показателям, и по реальным действиям в мировой политике является великой державой (курсив мой. - М.У.)", добавляя, что для сохранения и закрепления этого статуса стране необходимо решить проблему "увеличения продолжительности жизни" и «создать современную экономику, основанную на использовании и развитии "человеческого капитала"» [Кокошин, 2002, с. 62, 63, 64].
C. Рогов говорит о необходимости достижения Россией статуса сверхдержавы в сфере науки. Сделанный им на заседании Президиума РАН (16 марта 2010 г.) доклад называется: "Россия должна стать научной сверхдержавой. Невостребованность науки как угроза национальной безопасности". Фиксируя серьезное отставание нынешнего российского научного потенциала от научного потенциала развитых стран, он предла-
гает для преодоления этой ситуации увеличить к 2050 г. долю расходов на НИОКР до 4-5% ВВП, то есть до уровня, превышающего нынешние масштабы таких расходов в ведущих экономиках мира [Рогов, 2010].
Вспомним и высказывания ряда политиков. Так, по словам А. Чубайса, "Россия... может и должна всемерно наращивать и укреплять свои лидирующие позиции в (странах СНГ. - М.У.) в следующие 50 лет. Целью Российского государства должно стать построение либеральной империи" [Чубайс]. А М
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.