Исщри щи I гпсцарсива Рши
Т.Ю. Амплеева
РОССИЙСКОЕ ПРАВОСУДИЕ В ПЕТРОВСКУЮ ЭПОХУ
Правление Петра I открыло новую страницу в истории российского судоустройства и судопроизводства. Решая сложную проблему модернизации страны традиционным для российских властей способом -методом проб и ошибок, император широко использовал карательную систему государства для достижения поставленных целей.
Приступая к крупномасштабным реформам, затрагивающим практически все сферы общественной жизни, власть даже не попыталась на теоретическом уровне осмыслить пути этого реформирования и выработать приемлемые способы и методы осуществления преобразований. Не задумывались в петровскую эпоху и о стратегии этих преобразований.
Определяя свою внешнюю и внутреннюю политику, Россия во времена Петра I окончательно и бесповоротно стала на путь доминирования практики, закрепив тем самым традицию, сложившуюся в московский период. Отсюда - частые откаты и колебания в ходе проводимых преобразований. Об этом свидетельствует весь массив петровского уголовного и процессуального законодательства.
Создавая «регулярное государство», в основу которого была положена неограниченная власть монарха, Петр I пытался образовать адекватную этому государству систему судебных учреждений. Однако ему так и не удалось сделать функцию отправления правосудия престижной или хотя бы отделить суд от исполнительной власти.
По меткому замечанию американского исследователя Ричарда С. Уортмана, «вера в верховенство исполнительной власти и приниженное положение суда - это
элементы «традиционалистского образа институционного поведения»1, которое пережило и, судя по всему, переживет любые попытки модернизации русского общества. Именно поэтому в России не сложилось ни корпорации профессиональных юристов (как это было в западно-европейских странах), ни традиции юридического образования, ни, тем более, корпорации привилегированных и независимых судей.
Следует согласиться с мнением американского ученого и в том, что в России «процесс правовой модернизации укладывался в традиционные модели государственного управления...»2. Исследователь совершенно справедливо отмечает, что Петр I «использовал право как средство расширить сферу влияния государственной власти» на жизнь российского общества и, что «на этой стадии эффективная работа государственных органов и точное исполнение законов способствовали расширению власти самодержца и лигитимации самодержавия»3. Правосудие должно было стать грозным орудием в руках преобразователя, а хорошо организованная система судебных учреждений и строго регламентированный порядок судопроизводства представлялись неким карающим мечом, устрашающим и уничтожающим всякого инакомыслящего или не подчиняющегося воле монарха.
Уголовная политика как явление, отражающее отношение государства к преступности, начала складываться в процессе централизации. В этот период появилось до-
1 Ричард С. Уортман. Властители и судьи: развитие правового сознания в императорской России. М., 2004. С. 11.
2 Там же. С. 14.
3 Там же. С. 15.
вольно четкое представление о том, что считается преступным деянием, каковы наиболее опасные его проявления, и как власть намерена регулировать эту специфическую область общественных отношений. Наметилась тенденция, при которой именно уголовная политика, то есть отношение власти к преступности, легла в основу уголовного законодательства. Однако только в XVIII в. уголовная политика выделилась как самостоятельная сфера социальной политики государства.
В связи с этим, важно установить, какой императорская власть видела оптимальную систему правосудия в стране, насколько была эффективна созданная в ходе многочисленных преобразований судебная система, и почему постоянно возникала необходимость ее модернизации.
Серьезная озабоченность Петра I состоянием правосудия в стране положила начало серьезным преобразованиям в судебной сфере. Новый имидж самодержавной власти, создаваемый правителем, предусматривал заботу о «всеобщем благе». Он превращал монарха в «радетеля благоденствия своего народа», призванного «трудит-ца о пользе и прибытке общем»1. Но государь мог добиться ощутимых результатов на этом поприще только в том случае, если все органы власти и управления будут действовать в строгом соответствии с законами. Следовательно Петр I считал законность фундаментом всей государственной власти, а гарантию правосудия - главным компонентом в деле достижения «общей пользы».
Однако само понятие «правосудия» в России того времени с законностью и деятельностью органов юстиции связывали мало. Для нашей страны традиционным всегда было отождествление правосудия с монаршей защитой. В главном манифесте петровского абсолютизма «Правде воли монаршей», составленном одним из ближайших соратников императора Феофаном Прокопо-вичем, прямо говорится, что первейшая из обязанностей монарха, ищущего «всенарод-
1 Ричард С. Уортман. Указ. соч. С. 54.
ной пользы», есть попечение о правосудии -ограждении обиженных от тех, кто творит над ними насилие. То есть правосудие мыслилось как одна из основных функций государя, а не юстиции. Отсюда и постоянное стремление подданных искать защиты и справедливости лично у императора, а не в судебных учреждениях. Судьи рассматривались в петровскую эпоху лишь в качестве простого инструмента для применения законов на практике (примерно, как парус корабля, необходимый ему для движения), компетентность и честность которых всегда находились под сомнением. Их требовалось держать под неусыпным контролем и как можно больше ограничивать их самостоятельность. И как верно подметил Ричард С. Уортман, «чем сильнее было желание монарха осчастливить Россию благом правосудия, тем решительнее старался он умалить роль су-дей»2.
Подобный подход полностью исключал не только идею обособления судебной власти, но и любую самостоятельность суда. Напомним, что в петровское правление толкование законов не допускалось. Судьи не должны были заниматься ни обдумыванием содержания правовых норм, ни пытаться раскрыть в них волю законодателя. Их основной обязанностью было - точно и в срок выполнять все законные предписания. Эта традиция, полностью исключившая правотолкова-ние в системе юстиции, сохранялась в России вплоть до судебной реформы 1864 г.
Система судебных учреждений России в ходе петровских преобразований пережила несколько реорганизаций. По всей видимости, у Петра I не было какого-то отдельного плана ее переустройства, и те многочисленные, а во многом даже противоречивые изменения в области судоустройства были вызваны необходимостью решения текущих задач управления. Монарху требовались эффективная работа государственных органов и точное исполнение законов, что, по его мнению, напрямую зависело от состояния правосудия.
2 Там же. С. 56.
Разделив в ходе губернской реформы местное управление по инстанциям (провинция, дистрикт), Петр I попытался для каждой категории дел установить специальные органы и отрегулировать общими и постоянными нормами дифференциацию управления. Он выделил судебные функции в особое ведомство, подчиненное непосредственно Юстиц-коллегии, до которого местным администраторам было предписано «не касаться».
Система правосудия, по замыслу Петра I, и должна была стать хорошо отлаженным механизмом, который приводится в движение и контролируется государем. Постепенно (с 1719 по 1722 гг.) сложилась соответствующая система судебных инстанций -нижние (коллегиальные и единоличные) и надворные суды на местном уровне, Юстиц-коллегия и Сенат в центре. По этим четырем инстанциям и должно было восходить дело в нормальном порядке судопроизводства. Но, к сожалению, законченный вид системе судебных инстанций придать так и не удалось. Попытка преобразователя выделить правосудие в отдельную властную структуру осталась не реализованной.
Достигнутое только на бумаге единообразие судебных учреждений рассыпалось уже в 1722 г. Указами от марта и апреля 1722 г., городовые суды были полностью отменены, а в провинции появился новый провинциальный суд в составе председателя -воеводы и одного или двух асессоров. В некоторых отдаленных от провинциального центра городах были учреждены так называемые «меньшие нижние суды», состоявшие из назначаемого воеводой «судебного комиссара». Надворные суды сохранились в качестве судов второй инстанции для провинциального суда, но в своих провинциях они были судами первой инстанции.
Таким образом, с 1722 г. для разных местностей устанавливалось разное количество судебных инстанций. В тех провинциях, где были надворные суды, существовали три судебных инстанции: надворный суд, Юстиц-коллегия и Сенат. В остальных - четыре: провинциальный суд, надворный суд, Юстиц-коллегия и Сенат. И только для са-
мых отдаленных мест Российской империи действовала пятизвенная система судебных учреждений: суд подчиненного воеводе судебного комиссара, провинциальный суд, надворный суд, Юстиц-коллегия и Сенат.
Создаваемая Петром I система правосудия выглядела стройной и упорядоченной только в представлении ее разработчиков. Но, как абсолютно правильно заметил И.Д. Беляев: «Обществу от этого не было легче, ибо каждый лишний надзиратель являлся лишь новым собирателем поборов в свою пользу»1.
Находившаяся в постоянном процессе реформирования российская юстиция отличалась медлительностью, некомпетентностью и полной беспомощностью. Местная администрация, опять объединившая в своих руках многочисленные и разнообразные функции, едва справлялась с фискальными задачами, уделяя внимание правосудию лишь по остаточному принципу.
Вот как описывает свои впечатления, полученные от соприкосновения с судебной системой того времени, Иван Посошков: «Я истинно удивляюсь, что у судей за нрав, что в тюрьму посадя, держат лет по пяти, шести и больше.
...В прошлом 1719 г. сыщик Исленьев в Устрине у таможенного целовальника взял с работы двух человек плотников за то, что у них паспортов не было, и отослал их в Новгород, и в Новгороде судья Иван Мякинин кинул их в тюрьму, и один товарищ, год пересидя, умер, а другой два года сидел, да едва его на росписку освободи
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.