УДК 342.3(091)
Русский консерватизм и проект Общей Земской думы А.И. Кошелева
А.В. Крымов,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского
Россия, Н. Новгород
jetromartina@mail.ru
Рассматривается феномен отечественного пореформенного консерватизма. Автором анализируются государственно-правовые взгляды А.И. Кошелева, а также организация и основные формы деятельности Общей Земской думы —законосовещательного органа, в созыве которого отечественный публицист видел средство налаживания диалога между властью и обществом в России.
Ключевые слова: идеология, славянофильство, русский консерватизм, либерализм, самодержавие, конституция, сословие, государственный аппарат, бюрократия, земская дума.
В настоящее время существует большое количество научных статей и монографий как отечественных, так и зарубежных исследователей, посвященных консерватизму в России и мире. Изучение этого явления социальной и политической действительности представляется актуальным, так как вопреки ожиданиям некоторых консерватизм не исчез, а продолжает развиваться и в XXI веке. Авторы фундаментальной работы «Русский консерватизм XIX столетия» определяют это направление мысли как «идейное и политическое течение охранительного характера, направленное на принципиальное сохранение существующих социальных отношений и государственного устройства» [2, с. 14].
Весьма интересным представляется анализ взглядов российских охранителей второй половины XIX века. Предостережения отечественных консерваторов и их проекты реформирования государственных и правовых институтов не были восприняты общественностью, поэтому о том, к чему привела бы взвешенная политика, ориентированная на сохранение самобытности, остается только гадать. Как отмечает В.И. Цыганов, «изучение консервативных идей кануна двух русских революций является более плодотворным, чем исследование либеральных идей, к этим революциям приведших» [9, с. 216]. К тому же, как подчеркивает сегодня В.И. Добреньков, «российскому государству требуется идеологическая программа и, несмотря на раздробленность и разобщенность, современное российское общество стоит на пороге понимания консервативных мер» [3, с. 42].
Александра Ивановича Кошелева по высказанным в опубликованных работах мыслям и предложениям традиционно относят к деятелям славянофильства, которых допустимо рассматривать в качестве и консерваторов, и либералов. В самой возможности таких прямо противоположных оценок проявляется одна осо-
бенность истории отечественной политико-правовой мысли: в России применимо такое словосочетание, как «консервативный либерализм». Последнее может свидетельствовать о принципиальной недостаточности использования традиционной европейской оппозиции «либерализм-консерватизм» для описания взглядов русских мыслителей и общественных деятелей, поэтому и охранителей, чьи усилия были бы направлены «на принципиальное сохранение существующих социальных отношений» в России после отмены крепостного права, найти сложно. Отрицать произошедшие реформы Александра II и необратимость их результатов никто из консерваторов и не думал по глубокой убежденности в неизбежности и необходимости этих преобразований, но, увидев в поспешном продолжении реформ опасность для государственного строя Российской империи, каждый из них высказывался за сохранение в неприкосновенности традиционных для общества ценностей и самодержавия. В связи с этим, представляется, что исходное определение консерватизма, предложенное российскими историками и изложенное нами выше, нуждается в корректировке, в качестве одного из вариантов которой можно рассматривать мнение современного специалиста А.К. Голикова, который отметил, что «русский консерватизм, получивший широкое распространение в начале XIX века, как политическая идеология и система фундаментальных социально-культурных ценностей, ориентируется на сохранение и поддержание исторически сформировавшихся форм государственной и общественной жизни, в первую очередь морально-правовых ее оснований, воплощенных в национальной культуре, законах, религии, браке, семье, собственности» [1, с. 300]. С учетом изложенного, славянофилов, всегда подчеркивавших своеобразие отечественной государственности, культуры и общественной
организации, а также выступавших в поддержку неограниченного самодержавия, общинного устройства крестьянства и православия, возможно считать и охранителями.
А. И. Кошелев родился в Москве 9 мая (по старому стилю) 1806 года в семье Ивана Родионовича и Дарьи Николаевны (в девичестве Дежарден). Род Кошелевых происходил из Литвы и вел свое начало от Аршера Кошеля, поступившего на службу к Великому князю Василию Ивановичу и получившему от него поместье [4, с. 2]. Александр Иванович получил очень хорошее домашнее образование, превосходно знал древнегреческий и латинский, а также немецкий, французский и английский языки, много читал и переводил, занимался философией. Окончив Московский университет в 1824 году экстерном из-за осложнений, возникших в отношениях с ректором, в следующем году А.И. Кошелев поступил на службу в Московский архив иностранных дел, а еще годом позже переехал в Петербург для работы в министерстве. Большую помощь в начале карьеры А.И. Кошелеву оказал его дядя Родион Александрович, член Государственного совета и обер-гофмейстер до своей отставки в 1818 году, близко знавший императора Александра I и обладавший хорошими связями при дворе. Посещая литературно-философский салон А.П. Елагиной и участвуя в собраниях «Общества любомудрия», Александр Иванович познакомился со всей культурной элитой обеих столиц, но особенно сблизился с будущими славянофилами А.С. Хомяковым и И.В. Киреевским. Оставив службу после женитьбы в 1835 году, А.И. Кошелев стал помещиком, организатором передового хозяйства того времени и активным участником всех славянофильских изданий и начинаний. После возвращения на государственную службу в 1864—1865 годах он занял пост министра финансов Царства Польского, но затем вынужден был уйти в отставку и сосредоточиться на работе в земских учреждениях, а также на публицистической деятельности.
После освобождения крестьянства оставались еще два вопроса, привлекавших внимание общественности и политической элиты. Одним из этих вопросов было принятие конституции для ограничения самодержавия, вторым — созыв представительного органа, наделенного законодательными либо законосовещательными полномочиями. Обе проблемы занимали и А.И. Кошелева, чьи размышления представляют особый интерес, так как он принимал участие в работе земства, а также занимал достаточно высокие посты на государственной службе.
Задаваясь вопросом о причинах многообразия конституций в континентальной Европе, Александр Иванович недоумевал: как получается, что, ориентируясь на единый образец —
британскую конституционную монархию, во Франции, Германии, Испании, Италии в течение XIX столетия основные законы неоднократно принимались и отменялись в результате обнаруженных на практике недостатков, а между тем в самой Англии, где нет писаной конституции, функционирование государственных органов, их взаимодействие между собой и с населением страны, гарантии, полнота, простота реализации и защиты прав личности являли собой образец политической мудрости. Проблема европейского конституционализма, по мысли А.И. Кошелева, очевидна и заключается в стремлении «сочинять» и списывать основной закон государства с какого-то образца, в то время как требуется всего лишь дать соответствующим процессам время для того, чтобы общественные потребности обозначились со всей определенностью. Для правительства необходимо только оставаться чутким в улавливании этих потребностей. Последнее возможно лишь в обстановке постоянного обмена информацией между обществом и государственной властью. По этому поводу А.И. Кошелев отмечал следующее: «Конституция без корня в народной жизни, конституция, не развившаяся дома, из нужд своего народа и своего времени, есть бумага, фразы, общие места, но отнюдь не государственное уложение» [7, с. 30].
Процесс выработки коренных государственно-правовых начал общественной жизни занимает века и совершается органически, без резких изменений однажды избранного стиля, так как дух народный, беспрестанно обновляясь и находя все новые формы своего исторического творчества, в признании исходных принципов, ценностей и направления такого творчества остается постоянным. Создание писаной конституции с определенной последовательностью глав, разделов не есть самоцель, напротив, каждый народ индивидуален в своем развитии, поэтому и конституции (и формы их выражения) различных государств не могут быть одинаковыми.
Принятие конституции в Российской империи ставило вопрос о степени ограничения власти монарха и особенностях реализации на практике принципа разделения властей. Несколько изменив текстуально известную мысль Н.М. Карамзина, А.И. Кошелев писал: «Республики возможны только при высокой нравственности граждан, каковой в наше время нигде не имеется» [7, с. 31—32]. Полагая, что в современной ему России отсутствуют две силы — аристократическая и демократическая непрестанная борьба которых наполняет событиями политическую историю западноевропейских государств, отечественный публицист не видел необходимости в том, чтобы деятельность императора сводилась к гармонизации названных противоборствующих начал.
Как и многие консерваторы, Александр Иванович полагал, что русский монарх, пользуясь народным доверием, обязан быть деятельным — «и царствовать, и править». Британская модель конституционной монархии в условиях России второй половины XIX века останется не понятой основной массой населения. Фактором, препятствующим злоупотреблениям в государстве, выступает не разделение полномочий между возможно большим числом органов и должностных лиц, а нечто совсем другое. Власть, как подчеркивал А.И. Ко-шелев, не сможет посягнуть на общественную свободу, если одновременно соблюдаются два условия: 1) законы, регулирующие общественн
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.