ИЗ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ мысли
С.Л. Франк:
1
антиномии духа как основания культуры
В. Н. ПОРУС
"Когда мы теперь оглядываемся назад и сравниваем нашу трагическую эпоху со сравнительно мирной и благополучной эпохой второй половины XIX века, разница в стиле жизни и мысли обеих эпох бросается в глаза. И если мы спросим себя, в чем состоит существо этого различия, то, я думаю, мы должны будем признать, что это различие в значительной степени определено новым опытом упорства и могущества зла в мире"2. Это - из книги "Свет во тьме", в которой С.Л. Франк подводил итоги своих многолетних раздумий о судьбах европейской культуры. "Новый опыт", о котором речь, - две революции и гражданская война в России, социальные взрывы в Европе и Азии, несколько локальных и две мировые войны, ужасы тоталитарных режимов. Его личный опыт - изгнанника из отечества, чья жизнь совпала с эпохой самых громадных культурных катастроф за всю историю человечества. Катастроф, обрушившихся на самое понимание человеческой природы. "То, что еще 40 лет тому назад -отчасти даже только 10 лет тому назад - казалось абсолютно невозможным в европейском человечестве, воспитанном на началах античной культуры, христианского сознания и великого гуманитарного движения новой истории, - рабство, по жестокости далеко превосходящее его формы в древности, массовое истребление целых народов, обращение с человеком, как со скотом, циничное презрение к самым элементарным началам права и правды - осуществилось с поразительной легкостью. Так называемый культурный человек внезапно оказался обманчивым призраком; реально он обнаружил себя неслыханно жестоким, морально слепым дикарем, культурность которого выразилась только в одном - в изысканности и усовершенствовании средств истязания и убийства ближних"3. Здесь, кажется, только одна неточность. Разразившаяся катастрофа не была внезапной, напротив, она была ожидаемой, предсказанной, а кое-кем и приветствуемой. То, что произошло в первой половине XX века, послед-
1 Работа выполнена при поддержке Научного фонда Государственного университета - Высшая школа экономики, грант № 07-01-169.
2 Франк С.Л. Свет во тьме. Опыт христианской этики и социальной философии // Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 406.
3 Там же. С. 407.
© Порус В.Н., 2008 г.
ствия чего не вполне осознаны и по сей день, было подготовлено культурным кризи-
4
сом, осознание которого наступило гораздо раньше .
В XIX веке Ф. Ницше еще мог "философствовать молотом", круша идолов, заменивших собой мораль и религию, и веря, что смерть истощившей свои силы культуры даст жизнь иной, могучей культуре, вдохновленной высоким творчеством. Ради такой цели было не жаль и самой жизни: гибель людей во имя мирового прогресса Заратуст-ра называл "созидающей смертью" и воспевал мужество тех, кто зажигает смерть огнем духа и добродетели, "как вечерняя заря горит над землей"5. В сознании людей, утомленных скукой цивилизации и несбыточными посулами культуры, слова Зарату-стры звучали героической музыкой, возвышавшей душу; казалось, надо преодолеть "слишком человеческое" в себе, чтобы весь мир пришел в движение к идеалу, расположившемуся "по ту сторону" обветшавших понятий о добре и зле.
Когда пришел "настоящий, не календарный" XX век, размахивание философским молотом уже казалось устаревшей игрой ума: история дробила культурные идеалы артиллерией и авиационными бомбардировками, оружием массового поражения - от ядовитых газов и атомных бомб до лагерей смерти, морила голодом и эпидемиями, опровергала геноцидом, расстрелами заложников, надругательством над святынями, уничтожением и унижением культурных ценностей. Кризис культуры явился не таким, каким его видели в героико-поэтических грезах; это был "мировой пожар в крови", раздуваемый вихрем войн и революций. Русская религиозная философия ответила на сбывшиеся грозные пророчества; она учила жить на руинах культуры с надеждой на ее восстановление.
* * *
Но в начале XX века бунт Ницше многими в России еще принимался за "утреннюю зарю", рассеивающую мрак. Инвективы мировому мещанству, его всеохватной пошлости, перемешивались с политическим и социальным радикализмом. В криках горь-ковского ницшеанца-буревестника слышались приветствия очистительной грозе революции, сердце Данко, пылавшее "огнем духа" Заратустры, служило символом беззаветной жертвенности и любви к людям, вопль "Долой вашу культуру!", с которым герой "Облака в штанах" замахивался сапожным ножом на Бога, соседствовал с поэтическим пророчеством о шестнадцатом годе, грядущем "в терновом венке революций". Марксист Луначарский называл Ницше "апостолом правдивости и смелости", "великим защитником жизни", "радостным освободителем" - от чего? от "изнурительной болезни совести", от "филистерской тупости современников"; ради чего? ради социального творчества, этого инстинкта, "который на высших стадиях является сознательным оправданием личной жизни, ее смыслом и прелестью", ради счастья -этого "чувства растущей мощи"6.
Духовная и интеллектуальная эволюция С.Л. Франка также прошла через марксизм и ницшеанство. В них он, прежде всего, ценил критику мещанской (буржуазной) культуры, дискредитированной не только своим попустительством социальной несправедливости, но, прежде всего, вырождением собственных начал в то, что в конце
4 Франк, безусловно, это понимал. В 1918 г. он писал: "...Проявления болезни, столь бурно и остро обнаружившиеся в вихре смуты последнего года и более зоркими наблюдателями подмеченные уже в движении 1905-1906 гг., в менее заметной и более хронической форме обнаруживались уже давно, едва ли не в течение всего XIX века" (Франк СЛ. De profundis // Вехи. Из глубины. М.: Правда, 1991. С. 495).
5 Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого // Ницше Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М.: Мысль, 1990. С. 53.
6 Луначарский А.В. Русский Фауст // С.Н. Булгаков: pro et contra. Личность и творчество Булгакова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. Т. 1. СПб., Издательство РХГИ, 2003. С. 393, 394, 397.
XX века назовут "симулякрами", в знаки несуществующих сущностей, формальные оболочки, сохраняющие внешние контуры культуры, но лишенные ее внутренних смыслов. В 1902 г., в самый разгар споров о Ницше в России, он отверг понимание его философии как проповеди аморализма, жестокости и злодейства. Осуждение сострадания и оправдание жестокости - это, заявлял тогда Франк, необходимая цена, какую требует идеал "твердого и мужественного, мятежного и борющегося, вечно беспокойного и вечно стремящегося вдаль человеческого духа"7. В "сверхчеловеке" он усмотрел "верховное и автономное значение культурного прогресса, морально-интеллектуального совершенствования человека и общества, вне всякого отношения к количеству счастья, обеспечиваемого этим прогрессом"8.
Что привлекло Франка в ницшеанстве? Прежде всего этика, отвергающая не только пошлый утилитаризм, но и надрывный (интеллигентский) альтруизм, требующий сносить гнет моральной обязанности, отрекаясь от собственной личности. «Исполнение нравственного закона и общественное благо <...> получили бы более верное обеспечение, если бы морально-сознательные люди думали не только об интересах "ты", но и о том, что есть святого и неприкосновенного в интересах их собственного "я", - и это в особенности там, где строй жизни так беззастенчиво попирает эти интересы»9. Так прочитывал Заратустру Франк, сдвигая акценты и меняя смысл читаемого. Исполнение нравственного закона ставится здесь рядом с общественным благом - это цели, а интересы "я" оказываются средствами их достижения. Великие цели требуют и великих средств. Среди интересов "я" должно быть нечто "святое и неприкосновенное" -в чем же источник и основание святости и суверенности? Их нельзя найти вовне: ни в общественной морали, ни в "строе жизни". Следовательно, они должны находиться внутри "я", что, понятно, освобождает "я" от нивелирующей морали и традиционного порядка жизни, возвышает его над ними.
"Сверхчеловек" для Франка - синоним благородства натуры, "формальный нравственный образ", означающий "высшую степень духовного развития человечества, высшую степень расцвета, на которую способны содержащиеся в современном человеке духовные зародыши"10. С этой высоты, полагал он, видна противоречивость как утилитарной, так и альтруистической этики: ведь если "благополучие" (собственное или чужое) - высшая цель, то оправданы все средства для ее достижения, а потому в их ряду нравственная чистота и бескорыстие стоят ничуть не выше своих противоположностей. Противоречия нет, если цель не в сумме польз и удовлетворенных желаний, а в созидании условий "для свободного развития всех духовных способностей человека и для свободного удовлетворения его духовных притязаний"11. Это и есть "основная мысль культуры", к которой сочувственно присоединялся Франк: культура "ставит перед каждым из нас лишь одну задачу: содействовать созиданию философа, художника и святого в нас и вне нас и тем трудиться над совершенствованием при-
роды"12.
Но вопреки формальной императивности этой мысли, она адресована далеко не всем. "Перед каждым из нас"? А как быть с теми, кому эта мысль недоступна и враждебна, о ком Великий Инквизитор у Достоевского говорил, что "нет ничего обольстительнее для человека, как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее"? Кто и малую толику собственного благополучия не променяет на высшие духовные дерза-
7 Франк СЛ. Фридрих Ницше и этика "любви к дальнему" // Франк СЛ. Соч. М.: Правда, 1990. С. 32.
8 Там же. С. 56.
9 Там же. С. 54.
10 Там же. С. 56.
11 Там же. С. 59.
12 Ницше Ф. Несвоевременные размышления // Избранные произведения в 3-х томах. Т. 2. Странник и его тень. М., ЯЕБЬ-Ъоок, 1994. С. 43.
ния и притязания? Ницше грезил о "господстве лучших" над "чернью", о господстве, которое, правда, не спускается до социальной власти "аристократов духа" над толпой, но абсолютизирует культурную дифференциацию человечества, тем самым придавая человеческому существованию "единственный смысл"13. Франк н
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.