ЭО, 2009 г., № 5
© А.В. Гринёв. S. Luehrmann. Alutiiq Villages under Russian and U.S. Rule. Fairbanks: University of Alaska Press, 2008. 196 р.*
Монография немецкой исследовательницы Сони Люрманн, проживающей ныне в Канаде, посвящена этноистории эскимосов алютииков, населяющих обширный регион Южной Аляски (о-в Кадьяк, берега и острова зал. Принс-Уильям, материковую полосу на западе прол. Ше-лихова и часть п-ова Аляска). В конце XVIII в. здесь обосновались русские промышленники, пришедшие сюда в поисках ценной пушнины после освоения Алеутских о-вов. Они называли местных эскимосов уже привычным этнонимом "алеуты", который со временем превратился в их самоназвание - "алютиик". Когда в 1867 г. Аляска была продана США, алютиики попали под контроль американской администрации.
При подготовке монографии С. Люрманн использовала документы Российско-Американской компании (РАК), которая управляла заокеанскими колониями России с 1799 по 1867 г., материалы русской православной церкви на Аляске (РПЦ), цензы переписи населения США, археологические данные, географические карты, записки путешественников, миссионеров и другие исторические источники, а также обширный круг научной литературы. Сопоставляя многочисленные данные, автор постаралась проследить динамику развития традиционных поселений алютииков во времена Русской Америки и в американский период, а затем, сопоставив полученные результаты, проанализировать различия в колониальной практике России и США. Впрочем, как указывает С. Люрманн, расхождения наблюдались уже в особенностях демографического учета населения в царской России и США. Так, американские цензы фиксировали конкретных людей, находящихся в данный момент в данном месте - в своем доме, в другом городе, работающих на золотом прииске, плывущих на пароходе и т.д., в то время как российская статистика учитывала людей, приписанных к определенному селению, которые должны были нести определенные обязанности в отношении РАК и церкви. Автор объясняет подобные различия тем, что в феодальной России каждый человек был прикреплен к своему месту жительства, а социальная мобильность находилась под неусыпным контролем властей. В США, напротив, свобода перемещения и миграции была законным правом и частью национальной мифологии. Поэтому русские переписи фиксировали население крупных зимних селений алютииков, которые в летний промысловый сезон реально пустовали, в то время как американские цензы могли учитывать семьи, находившиеся в летних промысловых лагерях по заготовке рыбы при минимуме людей, проживавших в зимних поселках во время переписи. Как справедливо подчеркивает С. Люрманн, при научном анализе необходимо иметь в виду эти особенности национальной статистики. Важным источником по этноистории алютииков выступают также картографические материалы. Они наглядно демонстрируют уровень существующих географических знаний, расположение природных объектов и поселений, размещение туземного населения и туземные топонимы.
В монографии говорится о том, что РАК часто переселяла наиболее многочисленных алю-тииков о-ва Кадьяк в другие места российских колоний (на берега зал. Катмай, на о-в Укамок, в Ново-Архангельск, в калифорнийскую крепость Росс и т.д.). При этом С. Люрманн полагает: русские до 1840-х годов не имели достаточной власти, чтобы изменить относительно дисперсную модель поселений кадьякских эскимосов (вывод, прямо скажем, весьма спорный). Лишь после страшной эпидемии оспы в 1837-1838 гг., которая привела к депопуляции туземного населения на 30%, русские в начале 1840-х годов смогли сконцентрировать выживших в семи крупных "общих селениях" под контролем утвержденных колониальными властями лиц. Но даже эти меры не могли помешать алютиикам вести промыслы вне селений в летний сезон, а порой перемещаться в другие местности, а потому демографическая статистика "общих селений" не всегда точна. Необходимо учитывать также, что помимо резкого изменения расселения алютииков на Кадьяке с 1840-х годов параллельно наблюдался рост небольших поселений креолов (метисов) и колониальных граждан - престарелых служащих РАК, женившихся на аляскинских туземках и пожелавших навечно водвориться в колониях.
Пришедшая на смену РАК Аляскинская коммерческая компания (АКК) не обладала той властью над коренным населением, какую имела ее предшественница, а потому не могла при-
Андрей Вальтерович Гринёв - доктор исторических наук, профессор кафедры истории Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов.
нудительно удерживать алютииков в "общих селениях". Неудивительно, что в начале американского периода произошел отток из них эскимосов на места их прежнего обитания для более эффективного использования местных ресурсов. При этом немало эскимосов Кадьяка, южного берега прол. Шелихова и побережья зал. Бристоль переселилось на южный берег п-ова Кенай, где существовали наиболее благоприятные условия для добычи калана. Однако упадок этого промысла к концу XIX в. заставил алютииков переориентироваться на промысел и переработку лосося для рыбоконсервных предприятий, которые в этот период начинают строиться в Южной и Юго-Восточной Аляске. Правда, их хозяева не очень охотно нанимали местных эскимосов, предпочитая более опытных рыболовов из числа индейцев тлинкитов, а также скандинавов, китайцев, филиппинцев и японцев. Полный запрет на добычу калана с 1911 г. заставил алютииков окончательно забыть о своем традиционном промысле и искать иные источники существования, для чего они нередко перемещались на новое место. Сильнейшее извержение вулкана Катмай 6 июня 1912 г. вынудило эскимосов покинуть его окрестности и эвакуироваться на Кадьяк и близлежащие острова. В 1920-е годы сел. Канатак на южном побережье п-ова Аляска стало притягательным местом для многих алютииков региона благодаря развитию здесь нефтедобычи и рыбокомбинату, хотя уже в 1940-е годы этот поселок оказался заброшен после истощения запасов нефти, и алютиики вынуждены были искать иные места для заработков. Миграции и работа по найму способствовали процессам аккультурации и метисации коренного населения, формированию смешанных семей (особенно со скандинавами), ориентированных на развитие рыболовецкого хозяйства.
Эскимосы чугачи (самая южная часть алютииков), как и алютиики Кадьяка в конце XIX в., стали концентрироваться вокруг рыбоконсервных предприятий, а после открытия золота в Клондайке приняли участие в обслуживании золотых приисков. По федеральному цензу 1920 г. численность чугачей достигла минимума за все годы переписей и лишь затем стала постепенно возрастать. В этот период часть из них втянулась в бизнес по разведению голубых песцов, обычно под руководством скандинавов (имевших жен-эскимосок) и креолов.
В целом за более чем 200 лет господства русских и американцев этническая территория алютииков кардинально не изменилась, отмечает С. Люрманн, но произошли заметные перемены в формах их расселения. Так, в период пушной охоты (конец XVIII - конец XIX в.) наблюдалась тенденция к концентрации коренного населения в поселках, где имелась торговая лавка, церковь и школа и существовали возможности относительно легкого заработка. В целом, как пишет автор, алютиики продемонстрировали достаточную миграционную гибкость, откликаясь на требования экономики и административное давление властей. С. Люрманн выступает против "романтизации" жизни коренного населения Аляски периода Русской Америки в сравнении с последующим американским. Она не согласна с тезисом о том, что американская система полностью поработила алютииков, превратив их в пролетариат на рыбных промыслах и рыбоконсервных предприятиях. Автор указывает, что это был неоднозначный процесс, тем более, что в русский период истории Аляски принудительный труд зависимых туземцев применялся весьма широко. По мнению С. Люрманн, это было вызвано следующими обстоятельствами. Дороговизна организации торгово-промысловых экспедиций на Камчатке и в Охотске на Алеутские о-ва и Аляску в XVIII в., а также большие транспортные расходы по доставке аляскинской пушнины для продажи китайским купцам в Кяхту заставляли купеческие промысловые компании придерживаться максимально низких расценок на приобретаемые в Новом Свете меха. Как пишет С. Люрманн, ясак (подать пушниной в царскую казну), который платили зависимые туземцы Аляски, хотя и подлежал отмене по указу Екатерины II, но так и не был заменен свободной торговлей. Вместо ясака для алютииков была введена обязанность добывать меха на морских промыслах в специально организованных байдарочных флотилиях - партиях - под руководством русских промышленников. В отличие от канадских индейцев, продававших свою пушнину британской Компании Гудзонова залива (КГЗ) в обмен на европейские товары, алю-тиики практически не получали за свои меха европейские изделия (что подтверждается археологическими раскопками), поскольку их не всегда хватало даже самим русским. Лишь с 1830-х годов ситуация начинает меняться к лучшему, особенно после соглашения между РАК и КГЗ о снабжении российских колоний английскими товарами.
Анализируя социально-экономические отношения, сложившиеся между РАК и зависимыми туземцами, автор отмечает, что они напоминали систему крепостничества. Причем преимущество в обладании огнестрельным оружием и практика взятия заложников-аманатов среди местных жителей кажутся С. Люрманн недостаточными для объяснения того, почему горсть
русских промышленников могла поддерживать свое господство на Кадьяке и заставлять туземцев работать на РАК. С ее точки зрения, не менее важное значение имело то, что компания взяла на себя роль посредника в обмене результатов труда мужчин и женщин (последние шили теплую и непромокаемую одежду для мужчин, поставлявших сырье для ее изготовления), которые ранее реализовывались в рамках домохозяйства. С. Люрманн остроумно замечает, что РАК уподобилась господствующей семье в вождестве, организуя, регулируя и контролируя процессы редистрибуции, в том числе таких продуктов и материалов, которые имели жизненно важное значение для местного населения. Подобная система, как пишет автор, предпола
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.