Сен-Симон, Луи. МЕМУАРЫ. 1691-1701 / Изд. подгот. В.Н. Ма-лов, М.В. Добродеева, Л.А. Сифурова.
М.: Ладомир; Наука, 2007. 992 с., илл. (Литературные памятники).
В мире отечественной науки произошло событие, выдающееся даже на фоне нынешней красочной палитры российских изданий по истории: в 2007 г. в свет вышел первый том полного перевода на русский язык "Мемуаров" герцога Луи де Сен-Симона. Уникальный исторический источник о конце царствования Короля-Солнца и периоде Регентства, равно как и блистательное литературное произведение, "Мемуары" Сен-Симона никогда еще не переводились целиком не только на русский язык, но и вообще ни на какой другой иностранный язык. Россия станет первой страной, где это во всех отношениях замечательное творение выйдет в полном объеме, что не только свидетельствует об известной традиционной симпатии народов двух стран. Важно, что такой труд стал в принципе возможен только благодаря высокому уровню квалификации предпринявших его отечественных историков и филологов, подкрепленной искренней любовью к автору и его произведению.
Чтобы понять новаторство замысла создателей русского перевода "Мемуаров", необходимо проанализировать причины, по которым столь знаменитый и содержательный источник по истории Старого порядка во Франции не предполагался к переводу до сих пор в полной версии. Прежде всего, эти причины, как ни странно, относятся к области стиля автора. Считающиеся ныне выдающимся литературным памятником, блистающим неповторимым стилем, особенно в плане емких, едких и точных портретов персонажей, хлестких, тонких и ироничных комментариев к событиям и поступкам людей, "Мемуары" ужасали современников (допущенных к чтению в рукописи) как раз своим стилем, противоречащим стройным правилам классицизма. "Открытые" французами в момент политической смуты накануне Революции 1789 г., "Мемуары" читались как остро злободневный памфлет на монархию, и читателям было не до стиля автора. Наконец, романтики устами Сент-Бёва, борясь с эстетикой классицизма, провозгласили Сен-Симона новатором в области стиля, предвосхитившим новые времена. Но эти похвалы продиктованы были утилитарными целями, и они в какой-то мере унижают автора, несколько искажая реальность.
Сен-Симон писал, как думал, а думал он совершенно иначе, чем мы себе можем представить: мысль его перескакивала с одного события на другое, не столько хронологически, сколько по смыслу связанное в представлении автора с существом излагаемого; кончина человека обязывала рассказать историю его рода или семьи; давая описания человека, он прибегает к сравнениям, не всегда понятным читателю; сложные рас-
суждения утяжеляют фразы, подчас растягивающиеся на целые абзацы и более того, подспудный ход мысли нередко затемняет смысл фраз... Список "недочетов" Сен-Симона можно множить и множить, пока не станет понятным, что стиль автора не просто адекватно отражает специфику его мышления, что само по себе дает богатейший материал для исследования ментальных структур сознания аристократа эпохи Старого порядка. За этим на первый взгляд непринужденным "полетом мысли" встает особая система ценностей светского "порядочного человека" (honnête homme), презирающего педантизм и мелочную шлифовку фраз. В результате Сен-Симон создал грандиозное полотно сложной и бурлящей стихии придворной жизни, где каждые поступок, слово, жест обусловлены строгими правилами и этикой, влекут за собой цепочку неотвратимых и нередко драматических последствий, и где потому нет мелочей.
Переводчик "Мемуаров" М.В. Добродеева, без преувеличения, совершила почти невозможное: ей удалось перевести на русский язык не только смысл, но и стиль автора, причем не упрощая мыслей и фраз, но вовлекая читателя в эту стихию, которая, после некоторого усилия уже не оставляет равнодушным и буквально затягивает в поток интриг, столкновения характеров и амбиций, неожиданных поворотов событий. "Мемуары" читаются как увлекательный роман, и в этом бесспорная заслуга переводчика.
Принципиальным новшеством сделанного перевода является строгое сохранение в тексте всех используемых автором титулов: они опускались в прежних переводах на русский язык фрагментов "Мемуаров" как нечто несущественное и даже "реакционное". На деле, "игра" автора с титулами - вовсе не пустая дань иерархичности общества, но осмысленный способ высказать свои симпатии и антипатии, дать оценку персонажу и его действиям. И тут мы сталкиваемся с ещё одной причиной прежних отказов от перевода полного текста произведения: оно представлялось отяжеленным несущественными деталями, прежде всего, в сфере иерархии титулов и связанных с ними форм почитания. Зачем нужны все эти споры вокруг права снимать или не снимать головной убор в присутствии пэров, где кому сидеть в Парламенте и т.п.? Однако эти споры и связанные с ними треволнения не просто отражают заботы автора и людей его круга, они важнейший источник для исследования социальной истории Франции раннего Нового времени. В настоящее время именно проблема места в иерархии (préséance) исследуется историками-новистами в русле школы Р. Мунье как плодотворный ракурс анализа французского общества эпохи Старого порядка.
Важным подспорьем для читателя и ещё одним достижением издания являются содержащийся в приложениях "Глоссарий воинских званий, придворных, армейских и государственных должностей", упоминаемых в тексте, а также составляющие отдельный увесистый вкладыш "Генеалогические таблицы". Оба указателя составлены Л.А. Сифуровой,
недавно обогатившей отечественную науку комментированным переводом "Политического завещания" Ришельё, вышедшем в том же издательстве1. Генеалогические древа королевских домов Франции, Испании, Португалии, французских знатных домов (герцогов Лотарингских, Ро-ганов и самого мемуариста) не только помогают читателю разобраться в предмете многих споров и коллизий, описываемых Сен-Симоном, но и имеют самостоятельную научную ценность. То же можно сказать и о "Глоссарии": он составлен в алфавите русского перевода терминов, снабженных аутентичными оригиналами. Не умаляя его достоинства, стоит заметить, что в области перевода терминов исследователи меньше всего готовы идти на компромисс, и каждый придерживается своей, индивидуальной, нередко вкусовой системы. Так, если с переводом терминов "прево", "бальи" или "генеральный прокурор" проблем не возникает, то перевод королевского раздатчика милостыни (grand aumônier) как "главного священника" представляется несколько сомнительным, а термин "ординарный дворянин" (gentilhomme ordinaire), хотя буквально передает французский аналог, нуждается, как минимум, в пояснении.
Еще одним немаловажным достоинством вышедшего издания следует признать богатый иллюстративный материал: он не только позволяет передать аромат эпохи видами Версаля, Парижа или королевских замков, но и дает возможность читателю сравнить описания и психологические портреты персонажей, признанным мастером которых являлся Сен-Симон, с их "реальным" обликом.
Наконец, как и принято в авторитетной серии "Литературных памятников", издание снабжено подробнейшими комментариями, а также статьями о самом авторе, об изданиях его произведений во Франции и в России и о французской армии в эпоху Людовика XIV. Последняя написана В.Р. Новосёловым, специалистом по французскому "дворянству шпаги" раннего Нового времени: в статье читатель найдет полную картину состояния армии во Франции накануне Войны за испанское наследство - от форм рекрутирования и карьерного роста до оплаты и способов вооружения.
Статьи о Сен-Симоне и его произведении, как и комментарии к нему, принадлежат В.Н. Малову - признанному мэтру отечественной новисти-ки. О его вкладе в издание хотелось бы сказать особо: скорее всего, оно было бы невозможно или, в любом случае, выглядело бы иначе, если бы в качестве ответственного редактора был бы выбран другой человек. Дело не только в том, что В.Н. Малов является уникальным специалистом по истории Франции раннего Нового времени, и даже не в его искреннем и глубоком восхищении Сен-Симоном. Об этом свидетельствует ёмкая,
1 Ришельё Арман-Жан дю Плесси, кардинал-герцог де. Политическое завещание, или Принципы управления государством / Пер. с фр. Л.А. Сифуровой; Предисл., общ. ред. Л.Л. Головина. М., 2008.
содержательная и блестяще написанная статья об авторе "Мемуаров", его жизненном пути, литературном замысле и драматичной эволюции политических взглядов.
Особая ценность издания - обширные комментарии к тексту Сен-Симона ("Примечания"). Будучи непременным атрибутом серии "Литературных памятников", в данном случае эти комментарии представляют собой сплав научных изысканий нескольких ученых. Научный редактор издания В.Н. Малов положил в основу русского издания восьмитомную публикацию "Мемуаров" под редакцией И. Куаро 1983-1986 гг., которий снабдил ее подробными и обширными комментариями. Однако, как всегда бывает в таких случаях, перевод произведения на другой язык требует и несколько иных комментариев: часть сведений выглядит в другой культуре избыточной, часть требует пояснений и дополнений. Как сказано во введении к "Примечаниям", комментарии И. Куаро были существенно переработаны: часть несущественных деталей была опущена, зато были добавлены "важные для русского читателя объяснения реалий французской жизни XVII века" (с. 751). Отбор наиболее значимого для русского читателя материала из комментариев И. Кауро, но также - его существеное дополнение, основанное на собственных научных изысканиях, осуществил также В.Н. Малов. Заметим, однако, что эта важная научная часть данного издания, по существу, является анонимной, поскольку авторские дополнения к комментариям И. Куаро никак не авторизованы2. Разумеется, делать двойную систему отсылок, как это было, например, при издании перевода на русский язык шедевра Й. Хёйзинги "Осень Средневековья" (где примечания автора и комментарии Д.Э. Харитоновича напечатаны раздельно) значило бы непомерно утяжелить и так весьма сложный текст. Но для новых примечаний можно было бы использовать другой шрифт или помечать их каким-то печатным знаком
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.