Л.В. Голоскоков
СЕТЕВАЯ ЭКОНОМИКА И СЕТЕВОЕ ПРАВО: ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Интенсивное развитие информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и сетевой экономики1 требует переосмысления роли права как инструмента регулирования общественных процессов, возникающих в киберпространстве. Явное отставание от экономики права, которое пока даже в теоретических исследованиях не упоминается в качестве сетевого, требует его соответствующей модернизации, и когда В.Д. Зорькин говорит о зарождении первого «сетевого государства», имея в виду Евросоюз2, будем исходить из того, что сетевому государству должно соответствовать сетевое право, поскольку развитие государства и права идет параллельно и связано между собой весьма тесным образом. Это тем более актуально, что российское государство уже начало преобразовываться в «сетевое» государство в соответствии с концепциями строительства информационного общества3. Сетевые свойства права изначально присущи его коммуникативной4 природе, и одна из целей формирования сетевого права состоит в усиле-
1 «Сетевая экономика - данным термином принято называть состояние экономики, которое возникает, когда инфраструктура, обслуживающая функционирование экономики некоторой страны или группы стран, основывается на использовании Интернет технологий. При этом, меняет свои свойства как экономическая система в целом, так и ее отдельные элементы, возникают сетевые формы организации и механизм координации, происходят изменения в рыночных институтах и др.». (Паринов С.И. К теории сетевой экономики. Новосибирск, 2002. С. 13).
2 Зорькин В.Д. Об угрозах конституционному строю в XXI веке и необходимости проведения правовой реформы в России // Журнал росс. права. 2004. № 6. С. 7.
3 Концепция правовой информатизации России (утверждена Указом Президента РФ от 28 июня 1993 г. №966) // Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. №27. Ст. 2521.
4 Поляков А.В. Общая теория права: Феноменолого-комму-никативный подход: Курс лекций. 2-е изд., доп. СПб., 2003.
нии коммуникативных свойств права и налаживании эффективных правовых связей личности и государства посредством компьютерных сетей.
Приступая к созданию отдельных частей модели сетевого права, изучим возможность применения некоторых наработок С.И. Паринова в области теории сетевой экономики путем их преломления через правовые категории и проецирования их в сферу сетевого права. Определим структуру сетевого права в составе следующих ключевых единиц: личность, семья, организация (в любых ее формах), государство и его органы, гражданское общество. О характере связей субъектов в сетевом праве можно предположить следующее. Во-первых, сеть требует всеобъемлющей гомогенной структуры, где каждый теоретически может быть связан с каждым, а объем вмешательства государства в такие связи минимален и ограничивается взиманием налогов со сделок и транзакций, при которых образуется прибыль, отслеживанием таких видов деятельности, как терроризм, наркобизнес и подобных, несущих опасность основам конституционного строя, нравственности, здоровью, правам и законным интересам других лиц, обеспечению обороны страны и безопасности государства - сферам, в которых ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации допускает ограничение прав человека. В этой сети преобладают горизонтальные связи при почти незаметных по сравнению с ними вертикальных связях, включающихся только при необходимости.
Во-вторых, личность будет находиться в более или менее постоянных связях со своим ближайшим окружением: члены семьи,
работодатель, лица, с которыми устанавливаются долговременные связи (банки, магазины, страховые компании и т.д.), контрагенты по сделкам. Это также различные социальные сети1, имеющиеся в гражданском обществе: саморегулируемые организации, профсоюзы, партии и др. Здесь сеть находится под более интенсивным вертикальным началом, пронизывающим сеть сверху вниз. Например, каждый будет знать, что невозможно, как в нынешней ситуации, уйти от уплаты алиментов, поскольку сеть будет автоматически регистрировать личность при любых передвижениях, смене работ, а автоматика рассчитывать алименты со всех видов доходов, поскольку все они будут в электронной форме доступны для государственной системы учета. Человек в такой системе не сможет совершить подобные правонарушения в принципе. Это пример федеральной компоненты сети. Могут быть и региональные, и местные, и локальные компоненты сети, в которой, например, будут автоматизированным или автоматическим способом реализовываться нормы об оплате расходов, установленные внутри товарищества собственников жилья, поскольку каждый из его членов принял эти нормы для себя. Отдельные правовые механизмы для такой автоматизации уже существуют, например, это расчеты по инкассо, которые необходимо лишь вмонтировать в будущую сетевую систему.
В-третьих, сеть будет иметь абсолютно преобладающую вертикальную структурированность, построенную по этатистской модели, когда вся деятельность субъектов будет и диктоваться, и контролироваться, а в значительной части и непосредственно реализовываться жесткими и безусловными командами в виде правовых предписаний в электронной форме, поступающих на терминалы субъектов и исполняемых помимо их
1 «Социальные и политические сети включают индивидуумов, информацию и ценности, обращающиеся в пространстве при их взаимодействии». (Tshuma L. Hierarchies and Government versus Networks and Governance, Competing Regulatory Paradigms in Global Economic Regulation // Law, Social Justice & Global Development. 2000. Iss. 1. http://elj. warwick.ac.uk/global/issue/2000-1/tshuma.html).
воли в соответствующих ситуациях. Воля субъектов будет проявляться в этой иерархической структуре (действующей параллельно с двумя предыдущими) весьма ограниченно. Например, субъект, зная, что в установленный период времени оборотный налог по сделкам с товаром «7» растет на 0,01% в сутки, может сам просчитать, когда ему будет более выгодно заключать такую сделку - немедленно или через месяц, однако в момент совершения сделки в этой сети налог будет удержан в любом случае, причем автоматически и безошибочно.
О потенциальной роли этой третьей проекции сети можно выдвинуть следующие предположения, если рассмотреть одну из точек пересечения сетевой экономики и сетевого права. А. Бузгалин и А. Колганов отмечают, что ныне мы вступили в экономику, когда господствует не покупатель, а корпоративный капитал, который сознательно манипулирует остальными агентами рынка, и в результате этих процессов «на место подвижной и гибкой атомарной структуры (масса равноправных обособленных производителей, соединенных случайными связями) приходит вязкая аморфная структура, формируемая крупнейшими корпорациями и их стабильными партнерами как взаимоналожение различных сетей. Так возникает своего рода тотальный сетевой рынок, где место обособленных производителей занимают врастающие друг в друга сети, центром каждой из которых является аморфный корпоративный капитал (финансово-производственная группа-сеть). Более того, по мере развития тотального корпоративно-сетевого рынка крупнейшие капиталистические корпорации-сети как бы «выпадают» из под общественных ограничений, уходя от контроля государства, институтов гражданского общества, профсоюзов и других объединений трудящихся; нарушают «правила игры», разрушая достижения социал-реформистского периода»2.
2 Бузгалин А., Колганов А. Политическая экономия постсоветского марксизма // Вопросы экономики. 2005. № 9. С. 41.
Для минимизации этих негативных явлений необходимо сетевое право, которое будет регулировать экономические отношения в режиме реального времени. Это не позволит выпасть никаким корпорациям-сетям из под контроля и управления сетевого права, ведь любая транзакция будет оценена с точки зрения ее соответствия закону и, более того, заключена в рамки общественных ограничений, о которых пишут авторы, а в нашем контексте - в рамки сетевого права, которое просто не позволит выйти за пределы правового поля сетевого права. Таким образом, вертикальная составляющая сети в сетевом праве будет призвана уберечь от описанных экономистами опасностей за счет того, что и тотальный сетевой рынок и врастающие друг в друга сети будут находиться под полным контролем вертикальной составляющей сетевого права.
Эта вертикальная компонента сети не обязательно будет строиться только лишь на государственном влиянии через управляющий центр, генерирующий нормы права в реальном времени и, таким образом, все время корректирующий правовое поле и рамки возможного поведения, но она может слагаться и из других вертикально ориентированных управляющих элементов сетевого права, которые могут задаваться контролирующими сетями общественных организаций, профсоюзов, обществ потребителей, институтов гражданского общества, которые предстоит вмонтировать в эту вертикальную структуру в качестве ее отдельных фрагментов. В первую очередь, таковыми видятся возможности Общественной палаты, если со временем разработать для нее инструменты сетевого мониторинга общественных интересов и инструменты сетевого влияния.
Принципиальное различие взаимодействия (правоотношения) субъектов в правовой системе нынешней и системе сетевого права заключается в следующем:
1. в системе действующего права норма права всегда изначально представлена на бумажном носителе, облечена в текстуальную форму, субъекты права получают (покупают) правовую информацию в бумажной
или электронной форме; считается, что субъект должен сам приобрести правовую информацию, правильно ее понять и применить в необходимом случае. Система сетевого права, не отвергая вышеописанную схему как общий случай, дополняет ее и строится на генерации нормы права (пока лучше говорить - отдельных элементов нормы права) только в электронной форме, мгновенном доведении ее до субъектов права по сети; субъект не обязательно должен изучать все нормы сетевого права (но всегда может это сделать при желании), реализация многих норм сетевого права производится автоматическим, полуавтоматическим или автоматизир
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.