научная статья по теме «СКАЗАНИЯ О БОРИСЕ И ГЛЕБЕ» И ЛЕГЕНДЫ СВЯТОВАЦЛАВСКОГО ЦИКЛА Комплексное изучение отдельных стран и регионов

Текст научной статьи на тему ««СКАЗАНИЯ О БОРИСЕ И ГЛЕБЕ» И ЛЕГЕНДЫ СВЯТОВАЦЛАВСКОГО ЦИКЛА»

щ

Славяноведение, № 4

© 2015 г. Д.А. БОРОВКОВ

«СКАЗАНИЯ О БОРИСЕ И ГЛЕБЕ» И ЛЕГЕНДЫ СВЯТОВАЦЛАВСКОГО ЦИКЛА

В статье проводится критический анализ «общих мест» «Сказания о Борисе и Глебе» и памятников Святовацлавского цикла («Легенда Гумпольда», «Легенда Никольского», «Легенда Кристиана» и др.), выявленных Н.Н. Ильиным, и обосновывается предположение о том, что памятники Святовацлавской традиции не могли оказать значительного влияния на формирование текста «Сказания».

The article suggests a critical analysis of «topoi» in the «Tale of Boris and Gleb» and the legends of the St. Wenceslas cycle (such as the «Legend of Gumpold», «Legend of Nikolsky», «Legend of Christian», and others), identified by N.N. Ilyin. It proves the assumption that the texts of the St. Wenceslas tradition could not have any significant impact on the formation of the text of the «Tale».

Ключевые слова: Борис и Глеб, Святовацлавский цикл, агиография, Н.Н. Ильин. Key words: Boris and Gleb, St Wenceslas cycle, N.N. Ilyin, hagiography.

В историографии неоднократно обсуждался вопрос о влиянии некоторых памятников Святовацлавского цикла на «Сказание о Борисе и Глебе» [1-2]. Наиболее последовательное выражение он получил в книге Н.Н. Ильина «Летописная статья 6523 года и ее источник» [3], однако, накануне тысячелетнего юбилея подвига свв. Бориса и Глеба представляется актуальным вернуться к этому вопросу.

Н.Н. Ильин, рассматривая «Сказание» как древнейший памятник Борисоглебского цикла, подчеркивал его зависимость от некоторых легенд Святовацлавского цикла, сложившегося в последней трети X - первой трети XI в. (ср. [1. C. 91-92; 4. C. 193, 194]) и повествующего о гибели княгини Людмилы, вдовы чешского князя Боривоя, убитой по приказу снохи Драгомиры, и ее внука, князя Вацлава-Вячеслава, убитого своим братом Болеславом. Эти легенды сохранились не только в латинской (Crescente fide Christiana, Legenda Gumpoldi, Legenda Christiani, Legenda Laurentii), но и в славянской традиции (так называемая Востоковская легенда, Легенда Никольского, Проложные жития Людмилы и Вячеслава, и др.) и были известны на Руси.

Один из критиков Ильина И.У. Будовниц отмечал, что приводимые им параллельные тексты «подчас не обнаруживают почти никакого сходства» [5. С. 158. Прим. 16]. Для того чтобы разобраться в этом вопросе рассмотрим основные из указанных Ильиным параллелей «Сказания» с текстами Святовацлавского цикла.

Во-первых, это касается мотива молитвы Бориса на Альте. После того как Борис отказался от предложения дружины пойти на Киев, чтобы вокняжиться на столе отца, дружинники оставили князя: «Таче бысть вечеръ и повелЪ пЪти

Боровков Дмитрий Александрович - соискатель Историко-архивного института РГГУ.

вечерънюю, а самъ вьлЪзь въ шатьръ свой начать молитву творити вечернюю съ сльзами горькыми и частыимь вьздыханиемь, и стонаниемь многымь. По сихь леже сьпати, и бяше сьнь его вь мьнозЪ мысли и вь печали кр'Впьц'В и тяжьцЪ и страшьнЪ: како предатися на страсть, како пострадати и течение ськоньчати и вЪру съблюсти, яко да и щадимый вЪньць прииметь от рукы Вьседьржителевы. И видЪвь, вьзбьнувь рано, яко годь есть утрьний. БЪ же вь святую недЪлю. Рече кь прозвутеру своему: "Вьставь, начьни заутрьнюю". Самь же, обувь нозЪ свои и умывь лице свое, начать молитися кь Господу Богу».

По сюжету люди Святополка, придя на Альту ночью, подошли близко, и услышали голос Бориса, поющего на заутреню Псалтырь, «И узьрЪста попинь его и отрокь, иже служааше ему, и видЪвьша господина своего дряхла и печалию облияна суща зЪло, расплакастася зЪло и глаголаста: "Милый господине, наю и драгый! Колико благости испьлнень бысть, яко не вьсхотЪ противитися брату своему любьве ради Христовы, а коликы воЪ дьржа вь руку своею!" И си рекьша умилистася. И абие узьрЪ текущиихь кь шатьру, блистание оружия и мечьное оцЪщение. И без милости прободено бысть чьстьное и многомилостивое тЪло святаго и блаженааго Христова страстотьрпьца Бориса. Насунуша копии окань-нии Путьша, Тальць, Еловичь, Ляшько» [6. C. 33-35].

Ильин видел источник заимствования одного из этих фрагментов в памятниках Святовацлавского цикла, предполагая, что некоторые из обстоятельств гибели Бориса имеют сходство с описанием убийства княгини Людмилы в «Легенде Кристиана» [3. C. 57-58], где говорится, что Людмила бежала от Драгомиры в город Тетин, а Драгомира отправила вслед за ней убийц Тунна и Гоммона. Пока они добирались до «места назначения» Людмила велела своему пресвитеру Павлу служить торжественную мессу и исповедовалась, «помышляя уже о том, чтобы принять высочайшие благодеяния, а собственную защиту целиком возлагая на веру». В конце мессы княгиня, приняв причастие, стала петь псалмы. Тем же вечером ее дом был окружен посланцами Драгомиры (Кристиан именует их «тиранами»), которые ворвались в ее покои, и к которым Людмила, по совершении молитвы, обратилась с просьбой обезглавить ее мечом, чтобы, подобно мученикам за Христа, она смогла принять «венец мученичества», который, по словам Кристиана, «вне сомнения заслужила», хотя убийцы задушили ее веревкой [7. C. 99-100].

Репрезентация гибели княгини в кратком изложении была известна на Руси через посредство Проложного жития Людмилы, где рассказывалось, что мать Вячеслава замыслила зло на свою свекровь, а Людмила, поняв это, перебралась в город Тетин. «Сноха же ея свещася с двема бояринома и посла я в Тиген, дабы погубили свекровь ея Людьмилу. Пришедшема же разбойникома тема совокупис-та о собе множество злодей подобных собе. Вечеру же бывшю оступиша двор со оружием и разбиша двери и внидоша в храм и имше же Людмилу, извергоста уже на шею ей и удависта ю» [8. C. 107].

Из сопоставления этих текстов очевидно, что репрезентация гибели Бориса в «Сказании», частью которого является эпизод с церковной службой, указывает на то, что его составителям мог быть известен сюжет о гибели Людмилы из латинской «Легенды Кристиана». Однако следует выяснить, использовали ли составители «Сказания» какие-нибудь элементы из репрезентаций гибели Вацлава-Вячеслава, страданиям которого один раз уподобляются в тексте страдания св. Бориса?

Как отметил Б.Н. Флоря, в одних легендах Святовацлавского цикла вся ответственность за гибель Вацлава возлагается на Болеслава (Crescente fide), тогда как в других инициаторами преступления являются княжеские «мужи» («Востоков-ская легенда», «Легенда Лаврентия») [4. C. 194, 195]. В «Легенде» мантуанского епископа Гумпольда, составленной в начале 980-х годов, говорится, что Болеслав, стремясь к власти, замышлял убить Вацлава с придворными заговорщиками,

3 Славяноведение, № 4 65

а в ее славянской версии - «Легенде Никольского», - уточняется, что происки Болеслава были известны Вацлаву, который, однако, не принимал никаких мер.

По Гумпольду, «коварно спрятав все оружие в складках одежд», Болеслав ожидал лишь удобного момента для того, чтобы «удалось одно покушение, более других подходящее, которое он с особой осторожностью замыслил совершить» [9. C. 367], но в славянской версии легенды, заговорщики не могли решить, каким образом следует погубить князя и, наконец, пришли к выводу о том, что лучше всего это сделать в резиденции Болеслава. По «Легенде Кристиана» и «Легенде Никольского», Болеслав приглашает брата на пир в день св. Козьмы и Дамиана (Гумпольд называет его просто «праздничным днем», а в «Востоковской легенде» Вацлав приезжает к Болеславу по случаю освящения церкви, эта же предпосылка присутствует в «Легенде Кристиана»), однако, сообщники Болеслава, опьянев, так и не смогли привести в исполнение своего намерения.

По утверждению Гумпольда, Вацлав стал догадываться о готовящемся преступлении во время пира, но продолжал спокойно праздновать, а в течение следующей ночи «невероятно усердно трудился в молитвах и милости» и, зная будущее, «провел ночь исполненный благочестия и готовый принять смерть за Христа» [9. C. 368]. По «Легенде Никольского», Болеслав и его сообщники решили убить Вацлава во время утренней службы («Не можем его никако же погубити, яко дръ-жина его суть с ним трезва, но ведаем обычаи его так: яко, егда первое глас звона цркве слышить, един с ложа вскочив к церкви потечет, а не ждет никого же. Да рцем попови, дабы рано звонил» [8. C. 81].

В «Легенде Кристиана» говорится, что «перед наступлением ночи брат святого мученика, который стал уже не братом, а презренным братоубийцей, наказал настоятелю церкви святых мучеников Козьмы и Дамиана, чтобы тот полностью отказал всем тем, кто придет и захочет войти в церковь, сильным войнам его или верным слугам его, которые все еще почивали на ложе, или нахлынувшему народу, который был свободен, и чтобы не пролилась кровь и не было замечено злодейское дело, способное замарать и сокрушить церковь». Перед приходом Вацлава, пресвитер, согласно полученному указанию, запирает церковь, а Болеслав встречает князя со своими вооруженными сообщниками [7. C. 113, 114]. Согласно «Востоковской легенде», схватка между ними происходит по пути Вацлава в церковь.

В «Легенде Гумпольда» Вацлав успевает выслушать мессу, по окончании которой на него нападает с мечом выскочивший из укрытия Болеслав. В ответ на приветствие и благодарность за «достойно устроенный пир», со словами: «Я приготовлю тебе сегодня лучший пир!», он наносит ему удар по голове [9. C. 368]. В Crescente fide и «Востоковской легенде» Болеслав ударяет Вацлава один раз, позвав, затем, на помощь своих воинов; согласно «Легенде Кристиана», он ударяет два раза, в «Легенде Гумпольда» и «Легенде Никольского» количество ударов еще более увеличивается, но первые три удара не причиняют святому никакого вреда, а для большей драматизации сюжета говорится, что потрясенный Болеслав выронил из рук меч, который был подхвачен Вацлавом.

Согласно Гумпольду, Вацлав, занеся меч над головой брата, сказал: «Разве не видишь, злосчастный, что против тебя могла бы обернуться твоя жестокость!» [9. C. 368]. Агиограф вложил в уста мученику монолог с осуждением братоубийства: «Я ведь не стану виновником пролития крови братней. Но не хочу отвечать на последнем суде за кровь брата, про

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком