&иссер.&.ационнме исследования.
с ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство) на ч. 1 ст. 107 УК РФ (убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного противоправными действиями потерпевшего)2.
В уголовном законодательстве наряду с вышеназванной ст. 107 УК РФ, предусматривающей привилегированную ответственность за убийство, детерминированное негативным поведением самого потерпевшего, а также ст. 113 УК РФ, предусматривающей привилегированную ответственность за причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при аналогичных обстоятельствах, имеют место и качественно другие обстоятельства, влияющие на квалификацию содеянного в зависимости от негативного поведения потерпевшего.
Например, таким обстоятельством является превышение пределов необходимой обороны, о котором идет речь в ч. 1 ст. 108 УК РФ (убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны) и ч. 1 ст. 114 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное при превышении пределов необходимой обороны).
Другим обстоятельством, влияющим на квалификацию содеянного в зависимости от негативного поведения потерпевшего, является превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление: убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ); умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, совершенное при данных обстоятельствах (ч. 2 ст. 114 УК РФ).
Сравнительно-правовой анализ вышеназванных норм законодательства об ответственности за преступления, сопряженные с негативным поведением потерпевшего, показывает на несоответствие в указании признаков состава преступления, которые, с одной стороны, вынесены в название ст. 114 УК РФ, а с другой — закреплены в диспозиции ч. 1 статьи. Название статьи сформулировано так, что его буквальное толкование приводит к выводу о том, будто бы в статье ответственность предусмотрена за причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Диспозиция же ч. 1 данной статьи значительно сужает субъективные и объективные признаки этого состава преступления по сравнению с признаками, указанными в названии статьи, устанавливая ответственность только: 1) за умышленное причинение вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, 2) лишь за причинение тяжкого вреда здоровью.
Данное противоречие представляется недопустимым для уголовного закона, поэтому существует настоятельная необходимость в скорейшем его устранении.
А.Е. ЕЛАХОВА
1 Цит. по: Ривман Д.В. Криминальная виктимология. СПб., 2002. С. 23.
2 См.: Судебная практика по уголовным делам Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека (1996—2004 гг.): Сост. Е.Н. Трикоз. М., 2006. С. 436—437.
СОБИРАНИЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ ЗАЩИТНИКОМ ПУТЕМ ОПРОСА ЛИЦ
С ИХ СОГЛАСИЯ
Проблемы и пути их разрешения
Второй из трех способов собирания доказательств защитником, предусмотренных в п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ, содержит наибольшее количество неясностей. В данной и других статьях УПК РФ законодатель не определил механизм проведения опроса защитником лиц с их согласия; порядок фиксации полученных сведений; порядок оценки допустимости таких доказательств.
В пункте 2 ч. 1 ст. 53 Кодекса законодатель предусматривает, что с момента допуска к участию в уголовном деле защитник вправе, в частности, собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания юридической помощи, в порядке, установленном ч. 3 ст. 86.
В УПК РФ законодателем также не определен круг вопросов, по которым защитник может опрашивать лиц с их согласия. Уточнение соответствующих полномочий защитника по опросу лиц с их согласия содержится в ст. 6 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», согласно которой адвокат вправе «опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь».
Таким образом, акцент делается именно на получении информации, относящейся к делу, а не доказательства, и круг такой информации весьма широк; названная норма закона, как нам представляется,
&иссер.&.ационнме исследования.
никоим образом не ограничивает полномочия защитника, которые он может реализовывать по уголовному делу в интересах доверителя.
На наш взгляд, разночтение двух законов следует устранить, дополнив п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ следующими словами: «предположительно владеющих информацией, относящейся к делу, по которому адвокат оказывает юридическую помощь».
Анализ ст. 49, 53, 51, ч. 3 ст. 86 УПК РФ позволяет высказать мнение, что кроме декларативного характера соответствующих полномочий защитника Кодекс не регламентирует ни механизм их реализации, ни форму процессуального документа, которым можно оформить и/или удостоверить проведенный опрос и его результаты.
Рассматривая полномочия адвоката, прописанные в ст. 2 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», можно предположить, что, оказывая юридическую помощь, он имеет право составлять «другие документы правового характера», которые в ряде случаев можно отнести к разряду «иных документов», указанных в п. 6 ч. 2 ст. 74 УПК.
Такая точка зрения может оспариваться, если рассматривать ее с позиций ст. 84 УПК. Тем не менее результаты опроса желательно фиксировать, чтобы должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, могло ознакомиться с полученными защитником сведениями для решения вопроса о необходимости и/или целесообразности вызова соответствующего лица в качестве свидетеля, специалиста, потерпевшего и т.д., либо проведения следственных и иных процессуальных действий.
Наиболее приемлемой, на наш взгляд, формой фиксации результатов опроса является протокол. Хотя в приложениях УПК такого процессуального документа не предусмотрено, отрицать его с точки зрения уголовного процесса не следует. Не случайно, например, после введения в действие Кодекса возникла необходимость внесения в него изменений и дополнений, регламентирующих порядок применения бланков процессуальных документов и оформления процессуальных действий и решений при отсутствии бланков процессуальных документов в перечне, предусмотренном гл. 57 УПК РФ.
Поскольку результаты опроса могут служить основой для формирования всех видов доказательств, создавать условия и предпосылки для их установления, нелишне отметить следующее. Уголовно-процессуальный закон не возлагает на защитника обязанность представления соответствующего протокола опроса дознавателю, следователю, прокурору или в суд, а равно не обязывает защитника сообщать указанным органам о проведении опроса и его результатах.
В качестве дополнительного средства фиксации, по нашему мнению, можно использовать видеозапись. Думается, такой вариант фиксации основан на законе. Как его недостаток следует рассматривать некую келейность беседы защитника и гражданина. Где гарантии от злонамеренных действий со стороны защитника — угроз, шантажа, попыток подкупа гражданина или введения его в заблуждение?
В связи с этим заслуживает внимания мнение Е.А Карякина, который предлагает «фиксировать результаты опроса в письменном виде у нотариуса» [1, с. 57].
Мы полагаем, что присутствие при указанном опросе третьего лица, пользующегося доверием, ко-
торый впоследствии выступит в качестве гаранта фиксации хода опроса, поможет решить хотя бы некоторые проблемы и послужит гарантией обеспечения прав защитника на собирание доказательств.
В. Руднев и Г. Бенъягуев справедливо отмечают, что «в качестве такого гаранта вполне может выступить нотариус как должностное лицо, действующее от имени государства. По окончании опроса нотариус, при нем присутствующий, при условии соблюдения требований закона и уплаты государственной пошлины прошивает и заверяет протокол опроса» и делает запись в регистрационной книге [2, с. 28—29].
Возможен и другой вариант опроса лиц защитником. Например, «изложение содержания беседы в ходатайстве с указанием лица, подлежащего вызову для его допроса следователем» [3, с. 32]. Однако, на наш взгляд, этот вариант не отвечает духу УПК РФ.
Опрос защитником лица, которому могут быть известны оправдывающие его подзащитного сведения, возможен только с согласия этого лица (п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ). Данный опрос может быть произведен и частным детективом — по поручению защитника, после заключения соответствующего соглашения. ФЗ «О частной детективной и охранной деятельности в РФ» дает адвокату-защитнику такую возможность.
В научной литературе по данному вопросу высказываются противоположные мнения. Например, А.П. Рыжаков предлагает «представляемые защитником объяснения опрошенных лиц, справки о проведенном исследовании приобщать к делу как «иные документы», которые исходя из перечня ч. 2 ст. 74 УПК РФ допускаются в качестве доказательств» [4, с. 180].
Полагаем, что данная позиция ошибочна, поскольку не соответствует положениям норм, установленным ст. 74—84 УПК РФ. Так, в качестве доказательств допускаются показания свидетеля (п. 2 ч. 2 ст. 74 УПК РФ). При этом допустимые показания свидетеля — это только те сведения, которые он сообщил на допросе суду или должностному лицу, производящему расследование (ст. 79 УПК РФ), но никак не показания, данные им в рамках опроса у защитника. То есть протокол опроса лица, составленный защитником, содержит показания свидетеля, но они могут быть процессуально легализованы только через допрос этого свидетеля уполномоченным должностным лицом, т.е. субъектом расследования, а никак не через приобщение протокола опроса в качестве «иного документа» (ст. 84 УПК РФ).
Ю.В. ГАННОЧКА, помощник прокурора г. Кисловодска
Литература
1. Карякин Е. Допустимость доказательств, собранных защитником, и осуществление им функции защиты в уголовном судопроизводстве // Рос. юстиция. 2003. № 6.
2. Руднев В., Бенъягуев Г. Возможно ли участие нотариуса в уголовном судопроизводстве? // Рос. юстиция. 2002. № 8.
3. Кузнецов Н, Дадонов С. Право защитника собирать доказательств
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.