^иссе^^ационные исследования
СОБЛЮДЕНИЕ СРОКА ЗАДЕРЖАНИЯ ЛИЦА
ПО ПОДОЗРЕНИЮ В СОВЕРШЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Э.З. ТЕШЕБАЕВ, адъюнкт Академии управления МВД России Email: erma555@yandex.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс, криминалистика; оперативно-розыскная деятельность
у///////////////////////////^^^^
Аннотация. Статья посвящена проблемам исчисления и соблюдения срока задержания лица по подозрению в совершении преступления. На основе анализа норм Конституции, УПК Кыргызской Республики и УПК РФ, постановлений Конституционного Суда РФ, других нормативно-правовых актов, а также правоприменительной практики автором предлагаются пути решения проблем.
Ключевые слова и словосочетания: исчисление и соблюдение срока задержания, протокол задержания, фактический захват, доставление, ограничение свободы передвижения.
Annotation. The article deals with the problems of calculation and compliance of the detention of persons suspected of committing a crime. Based on the analysis of the norms of the Constitution, Code of Criminal Procedure of the Kyrgyz Republic and the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation, decisions of the Constitutional Court of the Russian Federation, other legal acts as well as enforcement by the author suggests ways to solve problems.
Key words and word combinations: calculation and compliance of the detention of persons, the police report, the actual capture, delivered, restricted freedom of movement.
Научный руководитель — Н.Л. Емелькина, заместитель начальника кафедры УОРП Академии управления МВД РФ, кандидат юридических наук, доцент
у//////////////////////////^^^^
В теории и практике отсутствует единство взглядов относительно момента, с которого следует исчислять срок задержания лица по подозрению в совершении преступления. Раньше, например, временем задержания считали день, час, год и месяц доставления лица, подозреваемого в совершении преступления, в орган дознания или к следователю, ибо с этого момента исчислялся начальный срок задержания (ст. 427 УПК Киргизской ССР 1960 г.). Если задержание указанного лица производилось на основании постановления, вынесенного следователем или органом дознания, временем задержания считали момент фактического задержания этого лица.
Данный вопрос в настоящее время разрешен по-разному. По УПК Кыргызской Республики (далее — КР) задержание — это мера процессуального принуждения, сущность которой состоит в лишении свободы подозреваемого на краткий срок (48 часов) — до вынесения судебного решения (ст. 5 УПК КР). Протокол о задержании лица, подозреваемого в со-
вершении преступления, составляется не позднее трех часов с момента фактического доставления задержанного (ч. 1 ст. 95 УПК КР). По УПК РФ задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, оформляется таким же образом. Однако срок, в течение которого может быть задержано такое лицо (48 часов), исчисляется с момента фактического задержания. Моментом фактического задержания является момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 15 ст. 5 УПК РФ).
Исходя из системного толкования вышеназванных норм, можно сделать вывод, что срок задержания начинает исчисляться именно с момента фактического задержания, т.е. с того момента, когда лицо было фактически лишено возможности распоряжаться своим конституционным правом на свободу и личную неприкосновенность, гарантированным ст. 24 Конституции КР. Лишение права на свободу выражается в фактическом лишении свободы передвижения, что является задержанием в физическом смысле.
^иссе^^ационные исследования
Однако, как показывает правоприменительная практика, часто срок фактического задержания по подозрению в совершении преступления намного превышает тот, который зафиксирован в официальных документах следствия (протоколах задержания). При этом сотрудники правоохранительных органов, толкуя нормы уголовно-процессуального законодательства в узком смысле, считают, что срок задержания исчисляется с момента доставления лица в органы следствия. В таких случаях получается, что лицо в период между захватом и окончанием процедуры его доставления к следователю находится вне рамок правового регулирования.
В то же время этот промежуток времени достаточно интенсивно используется сотрудниками органов дознания для получения признательных показаний от задержанного лица. Получение же такого признания позволяет сотрудникам милиции решить сразу нескольких задач: раскрыть преступление; отрапортовать о раскрытии (в надежде на поощрение); задержать лицо, причастное к совершению преступления. Легализуются основания для задержания лица в порядке ст. 94 УПК КР.
В подтверждение нашей версии приведем несколько случаев из практики. Обратим внимание на тот факт, что срок между физическим и процессуальным задержанием в изученных нами уголовных делах в среднем составляет около 10—12 часов.
Пример первый. Согласно рапортам сотрудников оперативных подразделений в 02 часа 25 минут был фактически задержан гр-н К. и доставлен в отдел внутренних дел Октябрьского района г. Бишкек. Процессуальное же оформление его задержания в виде составления протокола произошло лишь в 15 часов 45 минут того же дня. Гр-н К. по тому же делу был фактически задержан в 23 часа 30 минут, но оформлено задержание в 19 часов следующего дня1.
Другой пример. Гр-н И. в 00 часов 25 минут был доставлен в отделение милиции сотрудниками патрульно-постовой службы, протокол задержания составлен в 20.00 часов того же дня2.
3аметим, что в понимании сотрудников милиции, захвативших и доставивших в здание органа внутренних дел лицо, которое, по их мнению, совершило так называемое очевидное преступление, происходит именно фактическое «задержание подозреваемого»3.
Подобное понимание момента фактического задержания, с которого необходимо исчислять его сроки, не соответствует не только международным актам, но и национальному законодательству. Если руководствоваться нормами международного характера, то момент фактического задержания определяется моментом лишения свободы и передвижения лица. Так же решает этот вопрос в своем постановлении и Конституционный Суд РФ: лицу гарантируется право на получение юридической помощи, «если упра-вомоченными органами власти в отношении этого лица предприняты меры, которыми реально ограничиваются свобода и личная неприкосновенность, включая свободу передвижения, — удержание официальными властями, принудительный привод или доставление в органы дознания и следствия, содержание в изоля-
ции без каких-либо контактов, а также какие-либо иные действия, существенно ограничивающие свободу и личную неприкосновенность»4.
Правовой подход, сформулированный Конституционным Судом РФ к пониманию содержания понятия «подозреваемый», позволяет отождествлять момент фактического задержания с моментом захвата лица, совершившего преступление, и включать время его доставления в срок задержания подозреваемого.
В научной литературе на сегодняшний день этот вопрос остался нерешенным и является одним из наиболее остро обсуждаемых проблем уголовно-процессуального задержания.
В прошлом задержания и аресты производились на основании декретов советской власти, секретных инструкций МВД и госбезопасности. Несколько позже сроки продления арестов устанавливались указами Президиума Верховного Совета СССР.
В настоящее время ограничение свободы и неприкосновенности личности отражены в положениях Конституции КР (ст. 24, 25) и вводятся законом.
Согласно новому УПК КР таким моментом следует признать «фактическое задержание» лица, т.е. «фактическое лишение свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления», производимое в порядке, установленном Кодексом. При этом под «установленным порядком» подразумевается, видимо, упоминание о необходимости составления протокола задержания подозреваемого не позднее 3 часов с момента доставления последнего к следователю (ч. 1 ст. 95 УПК КР).
Исходя из указанных положений на первый взгляд более убедительно выглядит точка зрения А.П. Гуляева, который считает, что, поскольку порядок фактического задержания определяется УПК, то в данном случае речь идет о действиях по уже возбужденному уголовному делу и только уполномоченного на то должностного лица.
Следовательно, «...начальным моментом фактического задержания как уголовно-процессуальной меры является время фактического принятия решения о взятии под стражу доставленного лица к следователю или прокурору. Это время фиксируется в протоколе доставления лица. Предшествующие действия, связанные с захватом и доставлением лица, обычно осуществляются либо в административном порядке (например, по Закону КР от 11.01.1994 г. № 1360-Х11 «Об органах внутренних дел», Уставу патрульно-постовой службы), либо в порядке выполнения гражданского долга потерпевшим, очевидцами и иными лицами. Указанные действия не входят в состав процессуального задержания. Они охватываются понятием доставление»5.
А.В. Гриненко, отмечая неоднозначность понятия «фактическое задержание», говорит, что «до тех пор, пока в УПК не будет внесена разъясняющая норма, лицо должно считаться задержанным именно с того момента, когда оно было лишено возможности свободно передвигаться независимо от причин, которыми это вызвано, и продолжительности доставления задержанного к месту производства расследования»6.
Очевидно, что отсутствие четкой законодательной регламентации действий сотрудников правоохранитель-
Äuccefitä.aö,uöH.HMe исследования
ных органов с момента физического захвата способствует возникновению на практике ситуаций, когда «заподозренные» нередко задерживаются без составления протокола из-за отсутствия оснований для задержания.
В другом случае уголовное дело возбуждено и основания для задержания имеются, но «заподозренный» удерживается в помещении отдела внутренних дел без составления протокола из-за беспечности сотрудников органов следствия. Работники милиции в целях сокрытия подобных фактов используют различные приемы. Зачастую они содержат «заподозренных» вне изоляторов временного содержан
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.