ЛИТЕРАТУРА
А.А.Щелчков
Социальная утопия мексиканских писателей XIX в.: мечта об идеале жизни и гармоничном обществе
Социальная утопия впервые появляется в художественной литературе Мексики в начале XIX в., в эпоху Войны за независимость. Видными фигурами этого течения были Х.Х.Фернандес де Лисарди и И.М.Альтамирано. Эстафету приняли первые социалисты и либералы середины века — как писатели-литераторы, эссеисты, так и политики. Особое место среди них занимает имя Н.Писарро. Общей идеей мексиканского утопического романа было стремление решить аграрный вопрос и проблему бедности крестьян через общинность и коллективное хозяйство. Именно эти идеи стали основой прогрессивной мысли Мексики вплоть до реформ Л.Карденаса в 30-е годы ХХ в.
Ключевые слова: социальная утопия, литературный романтизм, первый социализм, Н.Писарро, И.М.Альтамирано.
«.. .не стоит и смотреть на карту, раз на ней не обозначена Утопия, ибо это та страна, на берега которой всегда высаживается человечество. А высадившись, оно начинает осматриваться по сторонам и, увидев лучшую страну, снова поднимает паруса».
Оскар Уайльд. «Душа человека при социализме».
Постмодернизм, завоевавший в последние десятилетия почти все интеллектуальное пространство, декларировал конец истории, а значит — бесполезность всех проектов социального переустройства и создания иного в будущем. В мире постмодерна нет места социальной утопии — ведь она ставит моральные принципы в центр своей проекции будущего, отвергает фатализм и детерминизм прогресса. Между тем следует согласиться с Николаем Бердяевым, утверждавшим: «Утопии играют огромную роль в ис-
Андрей Аркадьевич Щелчков — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН (sch2000@mail.ru).
тории. Утопии могут быть движущей силой и могут оказаться более реальными, чем более разумные и умеренные направления..... Обыкновенно
утопией называют неосуществимое. Это ошибочно. Утопии могут осуществляться и даже в большинстве случаев осуществлялись»1.
Социальная утопия предрекает идеальное общество, в котором будут реализованы все мечты человечества. Неслучайно слово утопия означает «место, которого нет». Утопист чувствует себя демиургом, творцом реальности, тесно связанной с окружающим обществом и его ценностями. У утопии большой потенциал социального и духовного развития. Построения первых социальных утопистов начала XIX в. в Латинской Америке со временем составили идейный багаж исторически состоявшихся движений, либерализма, социализма, социал-консерватизма. Видный теоретик общественной мысли Карл Мангейм отмечал: «Часто случается, что утопия выступает сначала как мечты и чаяния отдельного индивида и лишь впоследствии входит в число политических устремлений более широких слое»2.
Известный мексиканский историк Виктор Альба утверждал, что в Мексике почти не было утопистов3. Он, вероятно, искал фигуры равные европейским мыслителям Анри де Сен-Симону, Шарлю Фурье или Этьену Ка-бэ, иначе такое категоричное заявление из уст именитого специалиста становится необъяснимым. Мексиканской общественной мысли и литературе в XIX в. свойственны утопические построения. В Мексике творили мыслители и литераторы, создававшие блестящие произведения, наполненные социальным утопизмом. Мексиканская литература вполне может сравниться с французской и русской в своем пристрастии к социальным темам и к построению утопических моделей общества. Литературная социальная утопия дала в Мексике самые яркие примеры критики современной ей действительности и образы общества будущего, основанного на справедливости, солидарности, христианской морали и равенстве.
В Новой Испании, Мексике, первые утопические произведения появились на этапе перехода от колонии к независимой республике. В области литературы и общественной мысли это был переходный период от просвещения к романтизму. Утопия формировалась как ответ на поиски общественного идеала перед лицом отсталости, традиционализма или, как единодушно его называли просветители XIX в. от Доминго Фаустино Сармь-енто до чилийца Франсиско Бильбао, варварства. Как отмечал в XX в. мексиканский историк Гастон Гарсиа Канту, помимо рецепта преодоления варварства во всех этих утопиях содержалась программа народной рево-люции4. В начальный период, в первой трети XIX в., литературный утопизм содержал целеполагание демократической, либеральной революции, задачи которой так и остались нерешенными в ходе освободительной борьбы — Войны за независимость.
Классик мексиканской литературы Хосе Хоакин Фернандес де Лисар-ди (1776—1827) отдал дань утопическим построениям. Как утверждают мексиканцы, их литература делится на два периода: до и после этого писа-теля5. За вклад в развитие общественной мысли, религиозной терпимости, свободомыслие его называли мексиканским Вольтером. «По характеру своей личности и деятельности Фернандес Лисарди был трибун, публицист, жаждавший посвятить себя борьбе за очищение общества от пороков и за просвещение массы невежественных сограждан», — писала о нем наш
ведущий литературовед Вера Николаевна Кутейщикова6. Своим пером он немало способствовал делу независимости Мексики. В 1812 г. Ли-сарди основал либеральную газету «El Pensador Mexicano», название которой стало его псевдонимом, которым он подписывал свои многочисленные памфлеты, стихи, политическую прозу. Именно так он подписал замечательную повесть о несуществующем острове Рикамеа (1814), изобразив там свой идеал общественного устройства. Другой его утопией была повесть «Periquillo Sarniento».
«Письма с острова Рикамеа» являются образцом либеральной утопии. В книге описывается остров, очень похожий на новоиспанское общество с его расовым и классовым делением, предрассудками и враждой. Там, так же как и в Мексике, большинство населения составляют индейцы, которых белые считают «идиотами, трусами, живущими предрас-судками»7. Автор отмечал, что между кастами возникают распри и вражда. Однако его герой предстает просвещенным и либеральным правителем. Он сам раздал беднякам треть своего имущества, а доходы вкладывал в строительство больниц, приютов для бедных, в развитие промышленности и науки, представляя собой идеальный образ правителя.
Благодаря такому правителю на острове была установлена либеральная система. Хотя этот остров, как и Новая Испания, был колонией, королевская власть была ограничена «Советом управления», парламентом из 12 депутатов, из которых 6 были представителями знати, и 6 — «плебейства». В случае разногласий решающим был голос просвещенного президента. На острове было достигнуто главное — равенство всех граждан вне зависимости от расы и касты. Эта политическая система, по идее писателя, была уравновешенной и умеренной, способствовала усмирению страстей и просвещению народа. Автор «Писем...» утверждал, что стремится к осуществлению на практике «идеального правительства», идеи о котором он черпал в республике Платона и Аристотеля, в «Утопии» Томаса Мора и в трудах Святого Фомы Аквинского8.
Фернандес де Лисарди надеялся, что достичь, казалось бы, утопического идеала политической системы можно через принятие совершенных, простых и справедливых законов, через осуществление положений демократической конституции, которая уничтожит привилегии и неравенство. В качестве образца предлагался вымышленный остров Рикамеа, так не похожий на реальную Мексику, но наделенный многими ее чертами. В этом же духе написан его проект: «Конституция воображаемой республики. Беседа деревенщины с пономарем». («Constitución política de una república imaginaria. Conversación del payo y el sacristán»).
Главная идея этого проекта — ликвидация привилегий и равенство всех граждан. Статья вторая гласила: «права гражданина — это то, что дала ему
сама природа: свобода, равенство, безопасность и собственность». В этом радикальном, либеральном и антиклерикальном проекте утопист впервые выдвигает тезис, который будет развит им в «Periquillo Sarniento». В первой же статье конституции воображаемой республики утверждался главный тезис: «гражданами являются лишь те, кто приносит пользу республике»9. Идея производительного труда как главного гражданского достоинства и ценности человеческой жизни положена в основу «Periquillo Samiento»Х.Х.Фернандеса де Лисарди.
Фабула этой повести такова10. Мексиканец Перико (означает «попугай, болтун, балаболка») Сарньенто (измененная от привычной слуху фамилии Сармь-енто, от испанского «sarna» — чесотка, т.е. по-русски это звучит как «Почесу-хин», т.е. явно иронично) во время путешествия из Филиппин в Акапулько попал в кораблекрушение. Он был единственным, кто смог спастись, и оказался на острове Саучеофу, где обнаружил «странное» с его точки зрения государство. Местные жители, китайцы «добры и гостеприимны ко всем иностранцам, к бедным и богатым»11. Перико попал во дворец вельможи. Он хочет выглядеть аристократом и заявляет, что он знатного происхождения. Когда же его спрашивают о профессии и занятиях, он ставит в тупик хозяев, утверждая, что в Новой Испании знатные люди не трудятся. Местный мандарин был поражен этим откровением и долго смеялся: «Почему в твоей стране физический труд считается низким делом?». Ведь богатый в любой момент может стать бедным, а детей надо воспитывать в любви к труду, а не делать из них лентяев. На этом острове все работают — и бедные, и богатые12.
На вопрос, чем же он может заняться, Перико стал перечислять «благородные» профессии. Во-первых, военное дело. Мандарин вновь высмеял его. Солдатами должны быть все без исключения граждане и нести службу бесплатно, тогда страна будет непобедима. Во-вторых, служение Богу. На острове работают все, в том числе и священнослужители. В-третьих, работа адвоката. С точки зрения мандарина, это была самая бесполезная профессия, ибо каждый гражданин сам должен знать свои права и чтить закон. Мандарин пришел к выводу, что все эти профессии мексиканцев бесполезны, в них нет никакого смысла. Тогда он приказал поручить Перико красить и обрабатывать шелк. И вот когда он сделает шелковый ковер, то тогда и станет богат и знатен: «Научите е
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.