Идеи и концепции
В.В. КОЧЕТКОВ
СОЦИАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО
КАК АНТИКРИЗИСНАЯ ПАРАДИГМА В США
Почему в условиях мирового кризиса лидеры ведущих развитых стран, и прежде всего новый президент США Б. Обама, часто ссылаются на политику так называемого государства всеобщего благосостояния? Что изменилось с 80-90-х годов прошлого века, когда казалось, что процессы глобализации приведут, если не весь мир, то большинство стран к стабильному росту и процветанию? Ведь кризисы бывали и в те годы, но они не подрывали оптимизма и веры в ценности «свободной торговли» и «свободного рынка».
Сейчас, как представляется, происходит фундаментальный сдвиг в оценке перспектив, путей и целей глобализации, осознание того, что экономика, а главное финансы обогнали в своём развитии старые социальные институты и устоявшиеся структуры «жизненного мира»2, что положило начало деградации фундаментальных ценностей западной цивилизации. Один раз, в середине прошлого века, социальное государство в качестве «социального компромисса» (по Ю. Хабермасу) уже спасало капитализм, создав возможность продолжительного экономического роста. Поэтому переосмысление опыта реализации этого института с учётом неоконсервативной критики начиная со времен Р. Рейгана даёт надежду не только на смягчение последствий современного мирового кризиса для граждан, на что больше всего обращают внимание американские политики, но и на нахождение новой траектории движения всей западной цивилизации. В данной связи представляется необходимым проанализировать гуманитарные основания политики новой американской администрации и то, какими она видит пути эволюции социального государства в условиях современной глобализации .
* КОЧЕТКОВ Владимир Валерьевич - кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Научно-педагогического центра прав человека и ювенальной юстиции Российского государственного социального университета. Copyright © 2009.
1 Понятия «социальное государство», «государство всеобщего благосостояния» и «государство всеобщего благоденствия» используются как синонимы.
2 Понятие «жизненный мир» трактуется в духе поздней феноменологии Э. Гуссерля как фик-сирующе значимый для человека мир первоначальных допредикативных истин, очевидностей, конституируемых в деятельности трансцендентальной субъективности.
3 Необходимо говорить именно о современной глобализации, так как существуют качественные различия между простым ростом объёмов международной торговли и иностранных инвестиций, что уже имело место в истории капитализма, например, с конца XIX века до начала Первой мировой войны, и глобальным финансированием операций по неэквивалентному обмену между центром и периферией в эпоху постиндустриального общества.
Под глобализацией автор понимает процесс экспансии американского финансового капитала по всему миру с конца 1970-х годов. Его начало не случайно совпало с первыми попытками реформирования в странах социализма (в Китае, Польше, Венгрии, а затем и СССР). Подлинно глобальный характер данный процесс приобрёл с крахом советского блока. Глобализация полностью детерминировалась ценностями неолиберализма, главные из которых - неограниченная свобода для частного потребления, личного интереса и частного контракта. Кроме того, развитие информационных технологий и транснациональных СМИ повлекло создание глобального гражданского общества в лице международных общественных организаций и движений. Абстрагируя «глобальное» в потреблении, заменяя общественное регулирование частными экономическими интересами, современная глобализация десолидаризирует общество, редуцируя общественный интерес к многообразию частного потребления. Десолидаризация убирает последние препятствия перед стихийностью рыночной экономики, несбалансированностью мирового экономического и общественного развития, что, как показывает начавшийся мировой кризис, неминуемо приводит к разрушительным последствиям.
Таким образом, настоящий мировой кризис - логически закономерный итог современной глобализации; - он определяется как финансовый, так как финансы есть сущность последней. Проявляется он также и в кризисе доверия, поскольку в десолидаризированном обществе (мировом сообществе) все отношения держатся на случайной констелляции частных интересов индивидов (государств). Институты государства всеобщего благосостояния, которые обеспечивали общий интерес и общее благо в американском обществе с середины 30-х годов прошлого века, были или ликвидированы, или выхолощены неоконсерваторами (т.е. представлены ими в виде обузы для налогоплательщиков). Неоконсервативная идеология работала в условиях повышательного роста экономики и частного потребления, что обеспечивалось ведущей ролью США в современной глобализации. В чём заключалась её сила? В наглядности красивой картинки американского образа жизни. А в чём оказалась её слабость? Как ни парадоксально, в невозможности саморегулирования экономики и общества, так как стало очевидно, что сумма частных интересов не позволяет приблизиться к горизонту всеобщего блага. Иначе говоря, оказалось, что частным порядком невозможно организовать справедливое общество и реализовать демократические ценности.
Так почему же американские неоконсерваторы, олицетворением которых стала администрация Дж. Буша-мл., считали, что глобализация и социальное государство несовместимы? Противоречат ли принципы свободной торговли своеобразному протекционизму социального государства? И, наконец, почему современный глобальный кризис заставляет мировых лидеров вновь вспомнить о социальном государстве?
Исторически капиталистическая система развивалась в процессе реализации требований либеральных свобод и демократии . Причём право голоса в государственных и общественных делах изначально признавалось только за собственниками, приумножающими свою собственность. А подотчётность власти в такой картине мира понималась, прежде всего, как запрет вводить новые налоги или определять уровень налогообложения без согласия налогоплательщиков, понимаемых как народ или их представители. Теоретики исторически первой формы либерализма считали, что гарантией основной свободы человека - свободы иметь и приумножать свою собственность - могут стать юридически закреплённые права человека и гражданина, защитой которых становятся закон и независимый суд (Ш. Монтескье), а также, что очень важно, общественная солидарность граждан в виде самоуправления местных общин. Все эти идеи были обобщены в теории правового государства. Как справедливо заметил немецкий исследователь Й. Изензее, «переход от абсолютистского государства, описанного в своё время Т. Гоббсом в "Левиафане", в государство правовое, характеризуется в первую очередь тем, что государство ограничивает свои полномочия задачами обеспечения безопасности своих граждан. [Однако]... своего совершенства правовое государство достигает, когда оно предлагает гражданину защиту не только от его сограждан, но и от произвола со стороны самой государственной власти. Когда оно на конституционном уровне обеспечивает личные и общественные свободы граждан, признавая их основные права, когда оно осуществляет свою власть исключительно посредством тех инструментов, которые предоставлены ему существующими законами» . Кроме того, свободу граждан гарантирует принцип разделения властей, на правовом уровне ограничивающий аппарат государственного насилия и обеспечивающий его прозрачность и контролируемость. Именно такое понимание правового государства легло в основание Конституции США и первых поправок к ней, известных как Билль о правах.
Итак, если правовое государство защищает свободу гражданина от произвола со стороны государства, то демократия предоставляет ему возможность участвовать в государственном управлении либо непосредственно на местном уровне, либо через своих представителей в масштабах всей страны. Говоря иначе, «значение свободы расширяется: раньше она означала, с одной стороны, цель государственной власти и, с другой стороны, её границы. Теперь она означает также и происхождение власти, её законность» . Можно с уверенностью сказать, что сущность конституционного государства со времён американской революции выражается в триаде «основные права - демократия -разделение властей».
4 Первыми их сформулировали Т. Гоббс и Дж. Локк, а тесно взаимосвязали американские просветители XVIII века, хотя автор в принципе согласен с американским исследователем Ч. Тилли, что нельзя отождествлять либерализм и демократию. Например, Англия XVIII века была либеральной страной, но не демократической, а Иран после исламской революции 1979 г. является демократическим государством, в котором не признается ряд либеральных свобод (Тилли Ч. Демократия. М., 2007).
5 Политическая философия в Германии. Сб. статей. М., 2005, с. 9-10.
6 Там же, с. 10.
Таким образом, к началу XIX века были сформулированы и обоснованы все основные идеи концепции демократического правового (в политической и юридической литературе как синоним используется понятие «конституционное») государства. Её исходной предпосылкой был жизненный мир мелких свободных и равных собственников, проживающих в местных сообществах. Именно о таком обществе писали Б. Франклин, Т. Джефферсон и другие американские просветители.
Однако становление индустриального способа производства нарушило сельскохозяйственную идиллию. Развитие крупной промышленности, которой имманентно свойственны рационализация, специализация, чёткое разделение труда, разорвало тотальность раннего буржуазного «жизненного мира»: гражданин отделился от собственности-земли; индивид отделился от способности трудиться и стал жить не за счёт результатов труда, а за счёт продажи своей способности трудиться; изменилась семья (из семьи патриархальной она превратилась в нуклеарную); распалась общинная жизнь, прежде всего, из-за мобильности населения в поисках работы, а также и вследствие социального расслоения. И как результат этих процессов, появились и расцвели пышным цветом разнообразные формы девиантного поведения. Концентрированным выражением всего этого стал пауперизм, красочно описанный писател
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.