© 2014 г.
Ю.В. БИЛАН
СОЦИАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ВНЕШНЕЙ МИГРАЦИИ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА (на примере Турции и Украины)
БИЛАН Юрий Валентинович (Bilan Yuriy) - доктор наук, Университет Щецина, директор Центра социологических исследований, зам. редактора журнала "Economics and Sociology" (Szczecin, Poland) (E-mail: yuriy_bilan@yahoo.co.uk).
Аннотация. В статье рассматривается социогуманитарный дискурс о внешней миграции, анализируются его пробелы и возможности их преодоления на примере кросснационального проекта ЕиМАйШЕ. Иллюстрируется значение социально-демографических, структурных и социокультурных факторов, определяющих миграционные ожидания и планы.
Ключевые слова:внешняя миграция • миграционные ожидания • неэкономические детерминанты внешней миграции
Миграция - сложное социально-экономическое, политическое и культурно детерминированное явление, многоплановый по своим последствиям процесс, который определяется множеством предпосылок и проявляется во многих, порой неожиданных сферах. В последние десятилетия изменения геополитической и экономической коньюнктуры актуализировали тематику внешней миграции для многих стран, в том числе для постсоветского пространства и стран, оказавшихся на приграничье новых геополитических, экономических и социокультурных образований. Это касается и рассматриваемых в статье Турции и Украины.
Огромные отличия исходного "социального материала" не позволяют проводить слишком прямолинейное сравнение, вместе с тем некоторая общность социально-экономической ситуации обеих стран предоставляет возможность фиксации наднациональных закономерностей. Схожесть социальной ситуации, которая придает смысл именно такой селекции объектов исследования, состоит в том, что и Турция и Украина принадлежат к наименее успешным по уровню социально-экономического развития странам региона, вследствие чего оба общества уже долгое время выступают донором трудовых ресурсов для рынков труда соседних государств. И для них одним из основных векторов внешней миграции выступают страны Евросоюза. По определению С. Хантингтона, они принадлежат к так называемым разорванным странам и представляет интерес то, каким образом внешняя миграция в этих странах вписывается в эту "разорванность" [Хантингтон, 2003]. Довольно насыщенный дискурс касательно такого влияния включает широкий спектр вопросов: речь идет о возможном, "европеизирующем", "вестернизирующем", "глобализирующем", "демократизирующем", "постматериализирующем" и даже "эмансипирующем" влиянии.
Социальное измерение названных процессов касается гораздо более глубоких и менее наблюдаемых явлений, чем общеизвестные факты, зафиксированные макроэкономической статистикой. Речь идет о миграции как жизненной стратегии, восприятиях, которые укореняются социокультурно и создают традиции и культуру миграции; восприятиях потенциальными мигрантами принимающих обществ как желанного и комфортного места пребывания и работы или наоборот; особенностей восприятия мигрантами резидентов пренимающих стран и наоборот; новых социальных практиках, приобретенных мигрантами в принимающих странах, и о том, как усвоенные ими
социальные инновации (в ценностном, нормативном, поведенческом аспектах) изменяют обличье обществ, в которые возвращаются мигранты.
В статье анализируются методологические позициии и пробелы научного дискурса внешней миграции, а также рассматривается проект, предлагающий исследовательскую схему и ее апробацию на эмпирическом материале.
Рассмотрим имеющиеся теоретические подходы к внешней миграции; очертим теоретико-методологические основания исследовательского аппарата, позволяющего наиболее полно изучить социальное измерение внешней миграции; рассмотрим методические вопросы ее кросснационального исследования, а также представим соответствующие результаты прикладного исследования. Эмпирический материал, на основании которого призведена апробация исследовательской схемы, составляют базы данных исследования EUMAGINE1.
В теоретико-методологическом плане литература, посвященная внешней миграции, содержит два подхода: функциональный и структурный. Функциональный представлен неоклассической макроэкономической и неоклассической микроэкономической моделями. Макроэкономическая модель рассматривает трудовую миграцию в связи с экономическим развитием [Ranis, Fei, 1961]. В основе модели - методологический индивидуализм, утверждающий, что индивид принимает рациональные решения для увеличения своей пользы (англ. utility) на основании объективных знаний об условиях рынка. Люди мигрируют в ответ на разницу "достижимого" уровня благополучия в "своей" и "чужой" экономической системах [Goss, Lindquist, 1995: 320]. В соответствии с этим подходом внешняя миграция, в частности, стимулируется пространственными отличиями предложения и спроса на трудовые ресурсы. Каждой экономической системе присуща такая характеристика, как степень сбалансированности трудовых ресурсов и капитала. Утрата равновесия стимулирует процессы миграции. Поэтому мейнстримом является поток из стран с относительно низким уровнем "достижимого" благополучия в высокоразвитые страны, а также из сельских в городские районы. Модель предсказывает, что поток в какой-то момент удовлетворяет потребности рынка и характеристики экономических систем выравниваются. В некоторый момент происходит возвращение трудовых ресурсов, пространственные неравенства выравниваются. Динамика миграционных процессов является "волнообразной" чередой утраты и возобновления равновесия капитала и трудовых ресурсов, а миграция имеет несомненные позитивные аспекты, в частности, в связи с повышением квалификации трудовых ресурсов отправляющих стран, а также в связи с привлечением в экономику дополнительных средств и инновационных технологий. В методологическом плане прослеживается параллель со структурно-функционалистской парадигмой с ее идеей возобновляемого равновесия. Соответственно и слабые места модели релевантны слабым местам методологически близкого структурного функционализма.
В литературе представлен широкий спектр критики описанной модели. Так, например, Месси указывает на то, что и внешняя миграция, и миграция из сел в города возросла, несмотря на высокие показатели безработицы в высокоразвитых и индустриальных экономиках [Massey, 1993]. Аналогично рост отсталых экономик происходит далеко не всегда и не настолько, чтобы обратить миграционные процессы вспять. Таким образом, на протяжении долгих периодов наблюдений не происходит "выравнивания", возвращения равновесия между капиталом и трудовыми ресурсами [Goss, Lindquist, 1995].
1 Исследование "EUMAGINE: Imagining Europe from the outside" проведено консорциумом университетов и исследовательских центров: Университет Антверпена (Бельгия), Оксфордский университет (Великобритания), Исследовательский институт проблем мира (Норвегия), Университет Koç (Турция), Университет Мохамеда V (Марокко), Центр социологических исследований (Украина), Университет Cheikh Anta Diop (Сенегал) в период с февраля 2010 г. по январь 2013 г. в четырех странах. В рамках исследования в каждой из стран с использованием метода анкетирования (репрезентативная выборка) было опрошено по 2000 респондентов в возрасте от 18 до 39 лет. 7FP EU, SSH-2009-4.2.2. URL: www.eumagine.org
Во-первых, заработанные и сэкономленные мигрантами во время пребывания за рубежом деньги обычно не инвестируются в экономическое развитие своей страны (например, на капитальное строительство и создание рабочих мест), а направляются на потребление и таким образом подогревают инфляцию. Во-вторых, большинство внешних мигрантов до отбытия в принимающую страну имели работу. Таким образом, внешняя миграция не смягчает проблему занятости, а, возможно, усугубляет ее.
С целью преодоления ограничений неоклассической макроэкономической модели Харрис и Тодаро предлагают несколько модифицированную интерпретацию, согласно которой индивиды принимают решения не столько на основании знания о состоянии рынка, уровнях зарплат, возможностях улучшить свое материальное положение, сколько на основании восприятий и ожиданий, которые не обязательно являются объективными [Harris, Todaro, 1970]. С точки зрения социологического теоретизирования такую поправку можно соотнести с теми модификациями, которые привнес в структурно-функциональную модель мертоновский динамический функционализм: речь больше не идет о необходимо возобновляемом равновесии рынков труда принимающих и отправляющих стран, а о далеко не всегда рационально организованном и противоречивом движении [Kearney, 1986].
Модели, объединенные общим названием "структурный подход", фокусируются на макросоциальных процессах, в результате которых возникают социопространс-твенные неравенства и ограничения, направляющие и ограничивающие жизненные шансы индивидов. Структурный подход объясняет миграцию как следствие эксплуатационных отношений между отправляющими и принимающими странами. Фокус смещается с индивидуальных решений и действий на социальные структуры, которые создают необходимые условия для миграции трудовых ресурсов. Наиболее известными моделями, созданными в рамках названного подхода, являются модель зависимости (или развития/недоразвития) и связанная с ней мир-системная модель, которые сформировались под влиянием неомарксизма. А.Г. Франк, анализируя причины низкого уровня социально-экономического развития и политической стабильности бывших колоний и стран "третьего мира", отбросил объяснения отсталости через апелляцию к социокультурным факторам, ценностям и нормам. Более адекватной, согласно Франку, является апелляция к зависимости экономики (политики и культуры) одних стран и доминировании других.
Новый экономический подход переносит исследовательский фокус с индивидов, их решений и действий на уровень домохозяйств, основной движущей силой которых выступает минимизация рисков [Stark, 1991]. Миграция, с этой точки зрения, выступает стратегией домохазяйств, направленной на диверсификацию прибылей, минимизацию рисков от безработицы, плохой экономической конъюнктуры и т.д.
При реализации этого подхода речь идет о междуна
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.