научная статья по теме СОВЕТСКАЯ ПОМОЩЬ ГОМИНЬДАНУ В 1920-Е ГОДЫ: К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ ОЦЕНКИ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «СОВЕТСКАЯ ПОМОЩЬ ГОМИНЬДАНУ В 1920-Е ГОДЫ: К ВОПРОСУ О КРИТЕРИЯХ ОЦЕНКИ»

Советская помощь Гоминьдану в 1920-е годы: к вопросу о критериях оценки

© 2011 А. Юркевич

Автор доказывает, что главным критерием оценки финансовой и материальной помощи Гоминьдану в 20-е годы должна стать ее эффективность с точки зрения влияния, во-первых, на выполнение задач китайской национальной революции, во-вторых, на осуществление тех целей, которые преследовала в Китае Москва. Опираясь на впервые вводимые в научный оборот документы, автор показывает, что в 1924-1925 гг. советская финансовая помощь была призвана стимулировать создание надежных, централизованно управляемых вооруженных сил, а также эффективной партийной организации Гоминьдана и усиление его организационной деятельности.

Ключевые слова: Китай, советско-китайские отношения, советская помощь китайской революции, военное строительство Гоминьдана

На оценки историками финансовой и материальной помощи, которую Москва оказывала в 1920-х гг. Гоминьдану, неизбежно влияют факторы идеологического и политического характера. О том, какое влияние идеология и политика оказывают на мнения представителей разных историографических школ по поводу количества и качества этой помощи, автор уже писал в статье, опубликованной в ПДВ в 2009 г.1 Говорилось там и о стремлении некоторых китайских историков принижать значение содействия СССР партии Сунь Ятсена2

Так, китайский историк Ли Цзикуа, в целом признавая значимость российского опыта для военного строительства Гоминьдана3, утверждает, что «советская финансовая и военная помощь была весьма ограниченной, к тому же отнюдь не бескорыстной», хотя «для Сунь Ятсена, не получавшего никакой другой поддержки, это и было большим, чем он мог ожидать»4. Тезис о «весьма ограниченном, к тому же отнюдь не бескорыстном» характере советских дотаций Гоминьдану Ли Цзикуа не считает нужным подкреплять какими-то расчетами — для него это факт, не требующий особых доказательств.

Данное мнение имеет большие шансы стать общепринятым среди китайских историков (и не только историков) в нынешнюю эпоху «подъема» страны, когда воспитание чувства национальной гордости превращается в приоритет государственной политики и требует главным образом тех исторических оценок, которые это чувство подпитывают. Однако российские историки вправе видеть такую научную позицию в ином свете — как удар по национальному достоинству и исторической памяти россиян.

Поэтому проблемы заинтересованности («корысти»?) Москвы и оценки помощи китайской революции с ее стороны (много или мало?) вновь грозят приобрести определенную политическую остроту. Отсюда необходимость выработки академических крите-

Юркевич Александр Геннадьевич, кандидат исторических наук, доцент Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». Е-шаП:игкеу1сЬ_а@гашЪ1ег.га.

риев качества и количества такой помощи, по возможности свободных от идеологических предпочтений.

Прежде всего, как представляется, следует определиться с вопросом о «корысти» и «бескорыстии».

Во-первых, во все времена военно-техническая и финансовая помощь предоставлялась прежде всего союзникам, а ее масштабы определялись важностью союза для стороны, оказывающей такое содействие, и возможностями этой стороны. Последние у Советской России, только что пережившей разруху и голод, практически утратившей промышленную базу, были отнюдь не безграничны. Безоглядные траты на нужды политических союзников, которых Советский Союз поддерживал в 20-е годы не только в Китае, но и в других странах и регионах мира, были бы свидетельством безответственности и политической наивности государственного руководства. Как бы мы не расценивали политику советской власти с этических и иных позиций, в абсолютной безответственности и близорукости руководство ВКП (б) и СССР обвинить трудно. У страны тогда, как и сейчас, были собственные государственные интересы, которые ее руководство обязано было учитывать и защищать (другое дело, насколько адекватно эти интересы понимались). Вполне «бескорыстной» (кит. канкай усыдэ — букв. «великодушной и не преследующей частного интереса») может быть только гуманитарная помощь и никакая другая — и то относительно, учитывая потребность в определенном публичном имидже страны. В этом смысле оценка советского содействия как «небескорыстного» (бу ши канкай усыдэ) не может служить поводом ни для обид, ни для осуждения. Помощь союзникам, как и сам союз, всегда подчинены неким целям, и до сих пор никакие организованные политические силы в мире не вступали в союзные отношения исключительно по «великодушно-бескорыстному» зову души (хотя примеров личной жертвенности и героизма при оказании помощи союзникам история знает немало — не является исключением и история советско-китайских отношений).

Более того, необходимо оценивать расходы советской стороны, учитывая ее собственные политические и военные цели, а также степень их реализации посредством оказания союзнику соответствующей поддержки. Иначе говоря, речь должна идти в том числе об эффективности проводимой СССР политики с точки зрения субъективных целей руководства страны и степени их реализации.

Во-вторых, стоит принять во внимание то обстоятельство, что непосредственные денежные выплаты, как и военные поставки, представляли собой лишь часть расходов, понесенных советской стороной при оказании помощи Гоминьдану. Так, Р.А. Мировицкая при подсчетах объемов помощи, оказанной Москвой Гоминьдану и действовавшим на Севере Национальным армиям Фэн Юйсяна только в 1924—1925 гг., справедливо включила в общую сумму этих средств затраты на работу созданных в СССР военных курсов для китайцев (май-октябрь 1925 г.), а также обучение посланцев Китая в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ) и расходы на организацию Университета трудящихся Китая им. Сунь Ятсена. В результате объем реальных затрат на помощь китайским революционерам только за два года составил около 30 млн руб.5 — неизмеримо больше, чем суммы прямых дотаций китайским союзникам и стоимость военных поставок за тот же период.

В-третьих, конкретные «выгоды», полученные стороной-реципиентом, — лишь один из критериев оценки внешнего вспомоществования, и он должен применяться с учетом того, какие задачи решала сторона, принимающая помощь, насколько последняя способствовала решению данных задач, и как эти успехи выглядят с позиций сегодняшнего дня. Соответственно, в нашем случае главным критерием оценки советских дотаций и поставок должна быть их значимость для решения конкретных проблем национальной революции в Китае, возникавших на определенных этапах ее развития6.

Оценка советской помощи как «весьма ограниченной и отнюдь не бескорыстной», по сути, выражает следующую позицию: те задачи, которые ставили перед собой китайские революционеры, они вполне благополучно могли решить и без советской помощи — та лишь в какой-то мере содействовала решению.

Но такой вывод российские историки имеют основания оспаривать. Есть документальные доказательства тому, что те мероприятия, которые заложили организационно-политическую и военную базу под политическое возвышение Гоминьдана, — создание действенной партийной организации и пропагандистских органов, системы подготовки индоктринированных в партийном духе военных кадров и централизованно управляемой армии — вряд ли могли быть осуществлены без прямой организационной и материально-финансовой помощи со стороны Москвы.

О том, насколько она была заинтересована в осуществлении такого рода мероприятий, т.е. в какой степени они отвечали ее политическим интересам, говорит доклад главного политического советника ЦИК Гоминьдана М.М. Бородина, направленный в Центр в декабре 1923 г., когда сотрудничество Москвы и Гоминьдана только-только вступило в фазу практической реализации. Там Бородин сформулировал суть трех основных задач, которые необходимо было решить Сунь Ятсену:

«1) Продолжать начатую в Кантоне работу по реорганизации Гоминьдана во всекитайском масштабе. Для этого ему необходимо немедленно организовать прессу в наиболее крупных центрах Китая...

2) Удерживать за собой Гуандун не для того, чтобы, как это было до сих пор, добиваться военных успехов на тех или иных фронтах, мечтая все время об организации походов против Пекина, а для того, чтобы создать в нем базу для развития и направления национально-революционного движения во всем Китае. Для этого необходимо, прежде всего, распропагандировать рабочих, крестьян и мелкую буржуазию на почве конкретных правительственных мероприятий. создать в Гуандуне такой социальный базис, который бы оправдывал существование суневского правительства и давал бы ему возможность выступать с общенациональными заданиями.

3) Реорганизовать и целиком подчинить руководству Гоминьдана армию. Для этого Суню необходимо создать военные школы, обращая серьезное внимание на подготовку политработников»7.

Эти задачи полностью соответствовали тем установкам, которые были сформулированы советскими руководителями во время пребывания в Москве «делегации доктора Сунь Ятсена» во главе с Чан Кайши осенью 1923 г.8 Не будем подробно обосновывать тот факт, что такая расстановка приоритетов не во всем соответствовала замыслам даже самого Сунь Ятсена, не говоря уже о его окружении, и советской стороне пришлось приложить немало усилий, чтобы подвигнуть верхушку Гоминьдана на первоочередное выполнение данных задач — это отдельная большая тема9. В данной статье мы только постараемся показать, что главным образом именно на их решение адресно и дозированно направлялись первые финансовые дотации из Москвы, призванные также поддерживать в должном тонусе интерес гоминьдановских политиков и военных к этим преббрауванришать, что опубликованные в нашей стране документы не всегда могут служить достаточным основанием для оценки материально-финансовой помощи, реально оказанной Гоминьдану. В большинстве они свидетельствуют о намерениях, в том числе представленных в виде решений различных инстанций по поводу сумм и объемов поставок разным адресатам в Китае. Так, в обобщающей сводке, подготовленной Н.Л. Мамаевой, фигурируют сведения из документов и материалов дву

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком